90. Ленин вынужден был признать, что режим «военного коммунизма» был попыткой непосредственного перехода к социализму. Но «большие массы крестьянства... были против нас», некоторые открыто восставали, другие уходили в банды, третьи просто ворчали, как сибирские крестьяне (делегат X съезда Пахомов цитирует такую их присказку: «Поменяли Колчака на губчека — получай придачу»), В объяснение своего решения перейти к нэпу Ленин откровенно говорил: «Мы думали, что по коммунистическому велению будет выполняться производство и распределение... Если мы эту задачу про — бовали решить прямиком, так сказать, лобовой атакой, то потерпели неудачу... Не удалась лобовая атака, перейдем в обход, будем действовать осадой и сапой»91. 27 марта 1921 г. сразу же после принятия решения о замене продразверстки продналогом, Ленин пишет письмо А.Д. Цюрупе: «Политически необходимо перетасовать личный состав Компрода перед началом новой кампании.
Чтобы крестьяне видели других людей.
Не старые чиновники Компрода, ненавистные крестьянству, а другие должны проводить новую политику. Это необходимо.
Обдумайте, как это сделать (перетасовать из губернии в другую) и черкните мне быстро»92.
В ответе Цюрюпы, направленном Ленину в тот же день говорилось: «Вслед за тем, как было принято решение о введении продналога, коллегия постановила сделать передвижку продработников... Перетасовка будет проведена основательная»93.
В основу программы НЭПа легли тезисы о новой экономической по — литике, подготовленные 11 июня 1921 г. П.Богдановым от имени ВСНХ. Она предусматривала возрождение рынка, денежных операций, пере — ориентировку управления промышленностью. Предполагалось отменить бесплатный труд, увеличить заработную плату, увязать рабочее снабжение с уровнем производительности труда, а не с количеством рабочих на предприятии.
В основу всей экономической политики предлагалось положить хозяйственный расчет с предоставлением предприятиям определенной са — мостоятельности. Наконец, подчеркивалась необходимость денационализировать мелкую и среднюю кустарную промышленность, развивать кооперацию, сдавать предприятия в аренду.
16 июня 1921 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) тезисы ВСНХ были приняты за основу. Для их доработки была создана комиссия в следующем составе: Богданов, Рыков, Каменев и Андреев. Она должна была учесть сделанные поправки, а также «выяснить отношение к ним профсоюзов и рабочих, в особенности наилучших предприятий»94.
Обсуждение тезисов длилось около месяца. 8 августа тезисы были вынесены на пленум ЦК РКП (б), а на следующий день был принят «Наказ СНК о проведении в жизнь начала новой экономической политики»95.
29 октября 1921 г. в докладе о новой экономической политике на VII Московской губернской партконференции Ленин подвел первые итоги НЭПа. Он еще раз подчеркнул, что переход к НЭПу был вынужденным. «Абсолютная необходимость, — сказал он, — привела нас к этому пути»96.
Для ленинской оценки перспектив НЭПа характерна непоследовательность, в определенной степени обусловленная различием подходов к НЭПу внутри самой партии. Так, в его брошюре «О продовольственном налоге», опубликованной в начале апреля 1921 г., Ленин охарактеризовал НЭП как
возвращение к той линии, которая была указана им в 1918 г., но от кото — рой пришлось отказаться в связи с чрезвычайными обстоятельствами гражданской войны97. Это предполагало, что новая экономическая по — литика продлится сравнительно долго. На партийной конференции в мае
1921 г. Ленин, выступая перед рабочими — партийцами с разъяснением нового курса партии, заявил, что НЭП принят «всерьез и надолго»98. И на той же конференции Ленин охарактеризовал НЭП как «поражение и отступление для нового наступления»99.
В марте 1922 г. Ленин уже прямо заявил: «это отступление в смысле того, какие уступки мы капиталистам делаем, закончено». То же самое он повторил через месяц на XI съезде партии100. Однако, судя по тому, что это заявление не оказало сколько — нибудь заметного влияния на поли — тику, оно было продиктовано скорее стремлением поднять в глазах про — тивников НЭПа пошатнувшийся моральный дух партии.
Продовольственный налог на 1921 — 1922 гг. был установлен в размере 240 миллионов пудов, что было почти в два раза меньше, чем планировалось собрать по продразверстке. При этом он составил 339% довоенного прямого налога101. И несмотря на это, введение продналога имело для крестьян большое значение, ибо тем самым ограничивался произвол, характерный для продразверстки.
В целях восстановления сельского хозяйства пришлось ликвидировать некоторые положения Декрета о земле. Так, крестьянам было разрешено сдавать землю в аренду, применять наемный труд. На селе стали раз — виваться различные формы кооперации, например, объединения крес — тьян для сбыта своей продукции, приобретения сельскохозяйственного инвентаря, получения кредитов, обработки земли и т.д.
Проведение в жизнь новой экономичееской политики в деревне натолкнулось на серьезные трудности, связанные с деформацией психологии крестьянина — бедняка, привыкшего за годы советской власти жить за счет перераспределения результатов крестьянского труда. Деревенская беднота не приняла нового курса советской власти. Она в массе своей выступила против отмены продразверстки и замены ее продналогом, продолжала проводить насильственные реквизиции сельхозпродуктов у зажиточных крестьян. Такое явление получило название «красный бандитизм». Его проявления имели место и раньше, до перехода к НЭПу. Тогда он, находящийся под идейным руководством местных партячеек, был важным подспорьем в борьбе большевиков с их «классовыми» про — тивниками. Но если в ту пору проявления «красного бандитизма» контролировались властью, то теперь он стал неуправляемым.
Особенно большой размах «красный бандитизм» приобрел в сибирской деревне. В Москву шли сообщения о фактах насилия над зажиточными крестянами. Это вызвало серьезное беспокойство власти.
14 августа 1921 г. И.П. Павлуновский — уполномоченный ВЧК по
Сибири — направил заместителю Председателя ВЧК Уншлихту доклад, в каком разгул «красного бандитизма» объяснял так: насильственные действия деревенской бедноты в отношении имущих слоев деревни «есть не что иное, как стихийное изживание классовых противоречий деревни, при чем бедняцкие комъячейки и волисполкомы неизбежно превращаются в своего рода комбеды». В докладе отмечалось, что «в предыдущий период борьба бедноты с кулачеством проходила организованно и под нашим руководством, а именно, беднота входила в продотряды, с помо — щью комъячеек проводилась разверстка, реквизиции, конфискации и т.д.» Переход же к новой политике в сибирской деревне проходит «при наличии классовых противоречий в ней», и эти противоречия «при новых условиях изживаются в процессе классовой борьбы. Но с тою раз — ницей, что в новый период эта борьба бедноты с кулаком протекает уже вне нашего организационного влияния. И проходя в изменившейся политической обстановке, срывает нашу экономическую политику».
В разделе доклада «Материалы о красном терроре и красном бандитизме» Павлуновский приводит многочисленные факты насилия бедняцкой части деревни над зажиточными крестьянами. Вот лишь некото — рые из них: «Алтайская губ., — 100 — 150 тыс. бедноты высказываются за разверстку и всеми средствами мешают проведению товарообмена. Бедняцкая часть комъячеек отбирает у крестьян хлеб, предназначенный для товарообмена и сплошь и рядом убивают зажиточных крестьян. Благодаря этому крестьяне боятся вести хлеб для товарообмена. В губернии была шайка, состоящая из бедноты, которая производила реквизиции, конфискации хлеба, скота у зажиточных крестьян. Эта организация имела нити в городе...»
В докладе сообщалось «о раскрытии организации из бедноты и комъ — ячеек, в количестве 30 человек» в Новониколаевской губернии. Отряд «разъезжал по деревням, в массе расстреливал так называемых кулаков, имущество их конфисковывалось и распределялось между беднотой»102.
«Помимо указанных фактов, — говорилось в докладе, — как общее правило начало замечаться следующее: арестованные, освобожденные из ЧК, на местах убиваются. Арестованных редко доводят до места, по до — роге, «при попытке бежать», расстреливают. Такие примеры в каждой губернии. Наиболее сильно это явление сказывается в Алтайской, Крас — ноярской, Томской и Новониколаевской губ. Устанавливается, что проводниками красного террора на местах являются политбюро и милиция».
По мнению Павлуновского, изжить «красный бандитизм» в Сибири можно двумя путями: «усилением политической работы, главным обра — зом в низах, в деревне, и хозяйственным путем, а именно, необходимо скорей поставить бедноту на хозяйственные рельсы, т.е. изжить классо — вое противоречие в деревне в процессе хозяйственного строительства по Сибири».
В заключение доклада делается вывод о том, что «Сибирь находится в первой стадии развития красного бандитизма и красного террора, по — чему ни законченных лозунгов, ни определенной программы у сибир — ской бедноты еще нет». А поэтому, если не принять незамедлительных мер, «есть все основания предполагать, что это явление усилится с проведением продналога, а также приток из гододных губерний в Си — бирь разоренного крестьянства может усилить красный террор и крас — ный бандитизм»103.
Таким образом, «красный бандитизм» стал логическим следствием политики, проводившейся большевиками на протяжении гражданской войны.
Первым шагом НЭПа в городе стал Декрет Совнаркома от 17 мая
1921 г., в котором говорилось, что правительство намерено «принять необходимые меры к развитию кустарной и мелкой промышленности как в форме частных предприятий, так и в кооперативной форме» и «избегать излишней регламентации и излишнего формализма, стесняющих хозяй — ственный почин отдельных лиц и групп населения»