подорвала двухстадийную теорию ре — волюции»66.
«Теория перманентной революции», с точки зрения меньшевизма, начинавшего политически и теоретически осмысливать свое место в социал-демократическом движении, означала разрыв с официальной программой партии и, по существу, отказ от программы —минимум. К вопросу об особенностях российской революции меньшевики подходили более «мягко» по сравнению с делавшими на них упор радикальными оппонентами слева. По мнению Мартова, подтвердилась «головоломная «доктринерская» идея социал-демократов» о гегемонии пролетариата в рос — сийской буржуазной революции (и в дальнейшем меньшевики призна — вали наличие этой гегемонии в 1905 г.), «насмерть поражен умеренный российский либерализм», но «нелепо и вредно мечтать о монополии активной роли в надвигающемся восстании для русской социал-демократии». Отрицая эту монополию, Мартов выражает надежду, что РСДРП все же «будет обеспечено политическое руководствоъ всенародным выступлением»67.
Да, признавали меньшевики, у пролетариата политические притязания куда более радикальны, чем у оппозиционных элементов буржуазного общества, но это не означает, что они идут вразрез с интересами бур — жуазного общества. Это лишь расширяет завоевываемый простор для борьбы с буржуазией, поскольку революция, утверждая власть буржуазии, в то же время в большей или меньшей степени легализирует клас — совую борьбу. Пролетариат в революции выступает «сознательным двигателем политического самоосвобождения буржуазного общества в целом». Происходит революционизирование буржуазной демократии, ранее связывавшей свою судьбу с либерализмом и метавшейся между ре — волюцией и реформой68. Объективные условия переживаемой эпохи бур — жуазных революций обусловливают единственно возможную тактику, подсказанную опытом западноевропейских революций 1848 г., — тактику партии крайней оппозиции, оказывающей давление на буржуазию с целью углубить и расширить революционные завоевания в рамках программы — минимум РСДРП69.
В полемике по вопросам революционных перспектив и тактики, раз — вернувшейся на страницах социал-демократической печати уже в на —
чале 1905 г., меньшевистские публицисты подвергли резкой критике «идеологический оптимизм» (выражение Мартова)70 Ленина и Троцкого.
О сфокусированности этой полемики свидетельствуют названия статей: «На очереди (Рабочая партия и захват власти, как наша ближайшая задача)» (Л. Мартов), «К вопросу о захвате власти» (Г. Плеханов), «Революционные перспективы» (А. Мартынов). Их тактический лейтмотив — отношение социал-демократии к непролетарским революционным и оппозиционным силам и партиям: бить вместе, но идти врозь, а в случае победы революции социал-демократам не входить в правительство. «Враги революционной фразы», как именовали себя меньшевики — «но — воискровцы»71, признавая особую роль пролетариата и его партии в российской революции, считали, что последняя сущностно не может выйти за пределы чисто буржуазного развития, и поэтому тактика революци — онной оппозиции завещана РСДРП историей западноевропейских ре — волюций 1848 г. «В отличие от «сочинителей «новой методы» (имеются в виду Ленин, Парвус, Троцкий. — Авт.), — писал Мартынов, — мы не стремимся к власти, неспособной обеспечить господство представляемого нами класса — пролетариата». И пояснял: это не властобоязнь, а объективная необходимость не допустить того, «чтобы социал — демок — ратии, после первого победоносного выступления, не пришлось взвалить на себя ответственность за ограниченность буржуазной революции, в которой повинна буржуазность огромного большинства нации»72. В свете последующих с 1917 г. событий в России несомненно и то, что меньшевики провидчески предостерегали от опасностей революционного экстремизма, и что Ленин с Парвусом и Троцким уловили возможность волюнтаристского выхода революционной смуты за пределы буржуазной революции.
Свои взгляды на своеобразие российской революции и тактику в ней как меньшевики, так и большевики стремились подкрепить мнением ав — торитетных лидеров западноевропейских социал-демократических партий. Показательно в этом аспекте обращение к ним в 1906 г. Плеханова с просьбой ответить на анкету, содержавшую вопросы о характере рос — сийской революции и позиции социал-демократии по отношению к бур — жуазной демократии73. Каутский, наиболее известный после смерти Эн — гельса теоретик марксизма, многие работы которого издавались на рус — ском языке в период революции 1905 — 1907 гг., ответил на нее большой статьей, опубликованной в «Die Neue Zeit» и неоднократно выходившей в России отдельной брошюрой (в том числе и под редакцией Ленина, на — писавшего к ней предисловие).
По существу, взгляды Каутского не совпадают полностью ни с пле — хановскими, ни с ленинскими, хотя по некоторым важным позициям ближе к последним. Так, Каутский делал акцент на своеобразие российской революции. Он ее квалифицировал не как буржуазную «в обыч —
6 - 6858 ном смысле этого слова», но и не как социалистическую, поскольку она совершается на границе той и другой и дает «могучий толчок всему прогрессивному развитию стран капиталистической цивилизации», подготавливая условия для перехода к социалистическому обществу74. В отличие от меньшевиков, Каутский полагал, что время, когда буржуазия была движущей силой революций, миновало, и что в российской рево — люции союзником пролетариата выступает крестьянство (Плеханов с раздражением, имея в виду в первую очередь Ленина, писал о своих противниках, которые «судорожным усилием ухватились за фалды Каутского»75) .
Признание революции в России неклассическим вариантом (типом) было свойственно не только Ленину, Парвусу, Троцкому, но также Каутскому и Мерингу. Этот подход бесспорно имел все основания в исто — рической действительности России, но также бесспорно, что в нешаб — лонных политике — социологических моделях российской революции он был предельно идеологизирован и схематизирован, подчинен политическим задачам.
Принципиально важным для марксистских схем был вопрос о возможности перерастания буржуазно — демократической революции в социалистическую. Эту проблему и Ленин, и меньшевистские лидеры ставили и рассматривали в контексте мировой пролетарской революции. В «Из — вещении о III съезде Российской социал-демократической рабочей партии» (май 1905 г.) Ленин с присущим ему явно выраженным революционным мессианизмом писал: «Победив в предстоящей демократической революции, мы сделаем этим гигантский шаг вперед к своей социалистической цели, мы сбросим со всей Европы тяжелое ярмо ре — акционной военной державы и поможем быстрее, решительнее и смелее пойти к социализму нашим братьям, сознательным рабочим всего мира, которые так истомились в буржуазной реакции и духовно оживают те — перь при виде революции в России»76.
По мысли Ленина, победа российской демократической революции дала бы мощный импульс социалистическому движению европейского пролетариата. Вместе с тем Ленин учитывал, что начало демократичес — кой революции в России и социалистическая революция на Западе могут не совпасть по времени. Какой политической линии должна тогда при — держиваться партия? Какие внутренние и международные факторы будут тогда иметь решающее значение для перехода России к социалис — тической революции?
Рассматривая русскую революцию в контексте мировой социалиста — ческой революции, Ленин тем не менее неоднократно подчеркивал, что гегемония пролетариата и его союз с крестьянством должны стать тем решающим фактором, который позволит в короткие сроки осуществить перегруппировку политических сил, создав тем самым условия для пе —
рерастания одного типа диктатуры (революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства) в другой — диктатуру проле — тариата.
Перспективам демократической революции в России большое вни — мание уделял и Л.Д. Троцкий. Как политический деятель, Троцкий был ярым приверженцем теории «перманентной», т.е. непрерывной революции. Наиболее полно суть этой теории Троцкий изложил в брошюре «Итоги и перспективы» (1906 г.), в книгах «1905» (1922 г.) и «Перманентная революция» (1930 г.). В основу теории «перманентной» революции положен тезис об особенностях исторического развития России. Самодержавие, считал Л.Д. Троцкий, вследствие отставания России от Западной Европы, взяло на себя функции содействия развитию капи — тализма, форсируя и насаждая его сверху для своих военно — полити — ческих целей. Из этого следовало, что социально — экономические ус — ловия для развития в стране буржуазии ничтожны. Троцкий не видел в России революционной буржуазной демократии, способной вести ре — шительную борьбу за ликвидацию монархического режима и остатков крепостничества.
По представлениям Троцкого, в случае победы демократической рево — люции пролетариат не только должен быть представлен во Временном революционном правительстве, но и призван играть в нем главную роль. Отсюда и вытекал известный лозунг Парвуса «Без царя, а правительство рабочее». Троцкий считал, что в результате победы революции в России установится диктатура пролетариата, образуется рабочее правительство. Став у власти, пролетариат не только не захочет, но и не сможет ограни — читься одними лишь демократическими задачами. Логика классовой борьбы подтолкнет его к социалистическим преобразованиям. Однако внутренних сил, которые поддержат пролетариат в этой борьбе, по мнению Троцкого, недостаточно. Он связывал российскую революцию с европейской соци — алистической революцией. Для Троцкого единственная гарантия победы революции в России — это социалистическая революция в Европе.
Некоторые положения «перманентной революции» Троцкого (абсолютизация революционной роли пролетариата, неизбежность ускорения революционного процесса посредством решительных действий «сверху» через политику рабочего правительства, контрреволюцион — ная позиция буржуазии, возможная помощь со стороны социалистической революции европейского пролетариата) близки взглядам В.И. Ленина. Именно поэтому в годы первой революции в России по вопросам перерастания революции между Лениным и Троцким не было полемики. На V съезде РСДРП Ленин положительно отозвался о позиции Троцкого. «Троцкий, — говорил Ленин, — признавал допус — тимость и целесообразность левого блока против либеральной буржуазии. Для меня достаточно этих фактов, чтобы признать прибли — жение Троцкого к нашим взглядам. Независимо от вопроса о «непрерывной революции» здесь налицо солидарность в основных пунктах вопроса об отношении к буржуазным партиям»