ю* «революционная буря в думском стакане воды». Тем не менее в условиях ограниченной легальности на время войны правоцентристы и формально, и по существу были ведущей фракции РСДРП.
Левоцентристы, группировавшиеся вокруг Мартова, придерживались интернационалистических позиций в соответствии с решениями Штутгартского (1907 г.) и Базельского (1912 г.) конгрессов II Интернационала. Они считали, что вслед за империалистической войной наступит период гражданских войн с последующей ликвидацией капитализма и победой социализма. Наиболее перспективным они полагали общедемократический лозунг — требование «мир без аннексий и контрибуций». Одновременно левоцентристы поддерживали тезис большевиков — ленинцев насчет объективной заинтересованности пролетариата в провале империалистических планов «своих» правительств, но решительно отвергали прямое, открытое «революционное пораженче — ство». Левоцентристы резко выступали против социал-патриотизма правых, стремились объединить все социал-демократические группы и течения РСДРП на основе интернационал — социализма решительно и резко выступали против политической гегемонии либералов в общеде — мократическом движении в России.
Юлий Осипович (Иосифович) Мартов (Цедербаум) больная совесть российской социал — демократии, идеолог и теоретик мирового меньше — визма (Р.А. Абрамович), российский Дон-Кихот, наивный романтик — идеалист демократического социализма (Д.А. Волкогонов), Гамлет демократического социализма (Л.Д. Троцкий) одна из самых трагических и сложных фигур истории российской революционной истории. Буквально всю свою жизнь он отдал пролетарской революции и первый вкусил ее горькие плоды’2. В своей политической деятельности Мартов (в 1914 г. ему исполнился 41 год) прошел сложный и извилистый путь от горячего сторонника, близкого друга и соратника Ленина с момента организации Петербургской группы «Освобождение труда» (1892 г.), «мягкого» искровца, идеолога меньшевизма (1903 г.)... до полного и окончательного политического, идеологического и личного разрыва с Лениным (1911 г.), увидев в ленинском большевизме возрождение «нечаевщины» тотального революционного терроризма. По вопросу о войне у Мартова и его единомышленников была программа из трех пунктов: «1. Война является империалистической по своим причинам и характеру; 2. Социалисты не должны принимать в ней участие даже под лозунгом обороны; 3. Европейское социалистическое движение должно оказывать давление на пра — вительства воюющих стран, требуя от них заключения всеобщего спра — ведливого мира»13.
В противовес Ленину, рьяно отстаивающему тезис о превращении им — периалистической войны в гражданскую, Мартов отстаивал лозунг «мир во что бы то ни стало» и был принципиально против всех и всяческих войн, в том числе и гражданских. Не сходился он с Лениным и в оценке возможного поражения «своего» правительства. По Ленину, это было бы меньшим для пролетариата злом, Мартов же, признавая в том объективную пользу для российского пролетариата, полагал, однако, что его революционное тому содействие неизбежно приведет к полной полити — ческой реабилитации немецких и австрийских социал-шовинистов, тем самым будет способствовать исполнению империалистических замыслов враждебного германо — австрийского блока.
По прогнозу большевиков — интернационалистов, поражение царе — кого самодержавия неизбежно приведет к победе демократической ре — волюции в России, которая автоматически вызовет в Европе граждане — кие войны и, как следствие, социалистическую революцию.
В этом тезисе, считал Мартов, чисто спекулятивном никто ведь ап — риори не доказал, что к буржуазно — демократическому перевороту Рос — сия подготовлена лучше, чем Запад к социалистическому сказались те — еретическая ограниченность, национальная узость и политический аван — тюризм большевиков—ленинцев. Мартов провидчески замечал, что «Всемирная война открывает собой эпоху мировых революционных потря — сений». Он писал: «Не революция во имя национальной обороны, а революция во имя мира! Центральным боевым лозунгом момента для рос — сийского пролетариата должно стать Всенародное Учредительное Со — брание для ликвидации и царизма, и войны»14.
В целом позиция Мартова представляла собой своеобразный синтез демократических начал и революционного марксизма, следовала духу и букве резолюций о войне II Интернационала. Мартов занимал, можно сказать, интернационалистическую позицию в наиболее идеологически «чистом» виде. Но в политической практике российской и международной социал-демократии она имела весьма незначительную ценность и не могла стать программой действий для отчаявшихся вооруженных масс, озверевших от крови в окопах Первой мировой войны, чей уровень по — литической культуры, и прежде весьма низкий, за время войны стал еще ниже.
Политическое значение и реальный вес этой группы в российской социал-демократии были небольшими, но сам Мартов пользовался непререкаемым моральным авторитетом среди руководства РСДРП и европейских социал-демократических партий. Во время русско — японс— кой и первой мировой войн меньшевики принципиально отвергали боль — шевистскую тактику революционного пораженчества как несовмести — мую с подлинным патриотизмом и совершенно неприемлемую для по — литической партии, рассчитывающей на поддержку народных масс России. И уж совсем не могло быть у них речи о какой — либо финансовой по — мощи от противников России в военных конфликтах 1904 — 1905 и 1914 —
1917 гг.15
Троцкисты и так называемые межрайонцы занимали политическую позицию, постоянно колеблющуюся между меньшевистским левоцентристским и большевистским, революционно — интернационалистическим крылом РСДРП. Они пытались под своим идейным и организационным руководством объединить эти основные течения российской социал-демократии, совместить принципиально несовместимые тенденции ре — формистского социализма меньшевиков и радикально — экстремистского революционаризма большевиков. Как самостоятельная политическая структура в РСДРП межрайонцы организационно оформились в ноябре
1913 г. по названием «Петербургская междурайонная социал-демократическая организация», затем переименовывались в «Междурайонный комитет организации объединенных социал-демократов» «Междурай — онную комиссию РСДРП», с конца 1914 г. «Междурайонный комитет». В состав межрайонцев входили троцкисты, часть меньшевиков — партий — цев, «впередовцев» и большевиков — примиренцев. Основатели межрай — онки считали, что РСДРП как единой партии нет, фракции слабы, со стороны партийных низов, особенно партийцев — рабочих, сильно стрем — ление к единству и потому партия должна быть воссоздана путем ломки фракций. В 1913— 1914 гг. межрайонцам удалось создать дееспособную организацию. Признавая необходимость превращения империалистической войны в гражданскую, они решительно выступали против тезиса
о «поражении своего правительства», боролись против социал-патриотов, но за организационное единство всех социал-демократических течений, фракций и групп в рамках единой РСДРП.
Льву Давидовичу Троцкому (Бронштейну) в 1914 г. исполнилось всего лишь 35 лет. Это был самый молодой, самый амбициозный, самый яр — кий межфракционный лидер в РСДРП. Только Троцкому могла прийти в голову мысль объединить под своим личным руководством теорети — чески и идеологически несовместимые течения, фракции и группы, во главе которых стояли общепризнанные патриархи российского соци — алистического движения Плеханов и Аксельрод, отцы — основатели меньшевизма и большевизма Потресов, Мартов и Ленин. Для всех них без исключения Троцкий был выскочка. Начало первой мировой войны застало его в Вене, столице враждебной России Австро — Венгрии, в качестве корреспондента целого ряда газет, в т.ч. и «Одесских новостей». В самом начале войны он встал на позиции, близкие к левоцентристам — мартовцам. Затем Троцкий попытался объединить все социал-демократические фракции и группы в РСДРП посредством синтеза «революционного оборончества» и «социалистического интернационализма» в т.н. «интернационал— оборончество». В качестве организационного центра Троцкий использовал редакцию газеты «Голос»— «Наше слово» (с 6 —го номера), где активно сотрудничали на межфракционной основе ведущие группы социал-демократов, от крайне правого Г.А. Алексинского до левого Мартова, вплоть до большевиков.
Сам Троцкий занял позицию между левоцентристами — мартовцами и большевиками — ленинцами. Первую мировую войну он считал империалистической, резко критиковал позиции правых социалистов, оборон — цев — шовинистов, но требовал сохранения и укрепления организацион — ного единства с ними, поскольку они имели весьма солидное влияние в массах. В противовес ленинскому требованию безусловного разрыва с социал — оборонцами Троцкий настоятельно призывал к единству с ними всех социал-демократов. По этой части он вел непримиримую полемику с Лениным. Тот же Троцкого и Мартова считал скрытыми оппортунистами, наиболее опасными для подрыва ленинской гегемонии в левом спектре российской социал-демократии и рабочего движения в целом.
В конце 1915 г. Троцкий порвал все свои отношения с оборонцами и выдвинул весьма претенциозный лозунг: создать Соединенные Штаты Европы посредством революции в ведущих европейских странах. Тогда же он дал свое обоснование исторически неоправдавшемуся тезису о невозможности национального самоопределения зависимых народов при империализме. Ленина он резко критиковал за то, что, «революционный демократизм» и «социалистическое доктринерство» у него раздельны и никогда не собираются в живое марксистское целое. «Ни побед, ни по — ражений» такова весьма популярная среди центристов и левых формула Троцкого. Он активно участвовал в первой после начала войны международной социалистической Циммервальдской конференции (1915 г.), был весьма близок к «циммервальдской левой» группе. В 1916 г. за активную антивоенную пропаганду Троцкий был выслан из Франции в Испанию, а затем в США, где вместе с Бухариным редактировал газету «Новый мир».