Это нашло свое отражение в рукописи Ленина за 1916 г. «Империализм как высшая стадия капитализма» общим объемом 5 печатных лис — тов (198 страниц). Поначалу она была отправлена в адрес издательства Горького. Первый ее экземпляр конфисковали французские военные власти. Второй, совершив кружной путь через Женеву, в конце сентября 1916 г. был получен в Петрограде. Ленин в своем письме М.И.Ульяновой 22 октября 1916 г. так оценивал свой труд: «Я придаю этой экономической работе особенно большое значение и особенно хотел бы поскорее видеть ее в печати в полном виде»18.
Когда власть оказалась у Временного правительства, книга Ленина под названием «Империализм как новейший этап капитализма» вышла в свет в июле 1917 г общим тиражом 15 тыс. экземпляров. Автор значился под двумя своими ходовыми псевдонимами «Н. Ленин [Вл. Ильин]». Полный подлинный текст работы под тем же заглавием, что и рукопись, впервые опубликован в 1925 г. в 19 томе второго издания сочинений Ленина
Формула Ленина об империализме как о высшей, загнивающей и пос — ледней стадии развития капитализма, кануне социалистической револю — ции, т.е. победы пролетариата в мировом масштабе, стала для официаль — ной идеологии марксизма — ленинизма одним из ее краеугольных камней.
Суть империализма состоит, по Ленину, в пяти его признаках: «кон — центрации производства и капитала, дошедшей до такой высокой сте — пени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни»; «слияние банковского капитала с промышлен — ным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой оли — гархии»; «вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение»; «образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир»; «закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами»19. Опираясь на такое по — нимание империализма, в своих последующих работах («Военная программа пролетарской революции», «О лозунге Соединенных Штатов Ев — ропы» и других) Ленин сконструировал вывод об углублении общего кризиса капитализма, что проявляется, по его учению, в следующем: им — периалистические мировые войны; неравномерность развития импери — ализма; наличие в его мировой системе «слабого» звена; поворот от де — мократии к политической реакции; рост угнетения народов и, следовательно, неизбежность победы социалистической революции сначала в одной, отдельно взятой капиталистической стране, а затем, по мере объе — динения и радикализации всех антиимпериалистических сил от рабочего движения до национально-освободительного, в мировом масштабе.
Завороженность перспективой обрести власть через насилие привела Ленина к политическим выводам спекулятивного характера. Ничего на — учного, как показало время, в этих рассуждениях нет. Настоящая их цель не объективно исследовать капитализм и основные тенденции его раз — вития, а вернуть себе лидерство в радикально — экстремистском крыле российской и международной революционной социал-демократии. Он решил обосновать новую стратегию и тактику революционного захвата власти, используя углубление межимпериалистических противоречий в ходе затянувшейся первой мировой войны. Даже его публицистика была полностью оторвана от жизни. Он, например, изображал капитализм одряхлевшим, умирающим, распадающимся общественным строем накануне пролетарской революции.
Потенциалом демократических институтов Ленин пренебрегал, бур — жуазную демократию считал юридической фикцией; истинная демок — ратия, он утверждал, носит классовый, точнее пролетарский характер. Временные ограничения основных демократических прав и свобод в годы первой мировой войны Ленин принял за начало краха либеральной и парламентарной демократии как таковой.
Такова логика Ленинского политического доктринерства. Вот одна из его формул: «империализм есть «отрицание» демократии вообще, всей демократии...»20. Понятно, что частная собственность как экономическая основа демократии и плюрализм как идеологическая несовместимы с теорией и практикой коммунизма — тотальным обобществлением — ого — сударствлением всей собственности, власти и информации в руках партии — государства и его руководства.
Проблему отношений между метрополиями и колониями Ленин рас — сматривал исключительно политически: империализм потерпит крах под объединенным напором социалистической революции в метрополиях и национально — освободительного движения в колониях и полуколониях. Действительность оказалась более сложной.
Главный методологический порок высказываний Ленина об империализме состоит в том, что за ними нет попытки объективно исследо — вать империалистические тенденции конца XIX начала XX вв., с учетом конкретно — исторических и национально — цивилизационных осо — бенностей капитализма в ведущих государствах мира, вместо всего этого сложное, динамичное, противоречивое развитие капитализма Ленин рассмативает сквозь «узкий прицел марксистской догматики», исключительно в контексте настроя большевиков на победу в мировом мае — штабе.
Такое более подобает религиозно — мистическим и политике — идео — логическим учениям, в основе которых слепая вера в непререкаемые догматы. С наукой же такой идеологизированно — политизированный подход, основанный на вере в фатальную неизбежность революцион — ного краха империализма, не имеет ничего общего. История XX в. опровергла постулаты Ленина об империализме как последней стадии монополистического капитализма кануне социалистической революции. Претензия на универсальность осталась не более, чем претензией.
Империализм не оказался смертельной болезнью для мирового ка — питализма. Что касается России, то ее судьба оказалась иной, но все же не имеющей ни малейшего отношения к «предвидениям» Ленина. Российский капитализм, самый молодой и хрупкий, просто не вынес тя — жести имперских амбиций и военных усилий в годы Первой мировой войны. Россия, вплоть до начала первой мировой войны, несмотря на ускоренную модернизацию конца XIX — начала XX вв., не успела преодолеть свое отставание от передовых, высокоразвитых, индустри — ально — аграрных держав Запада. Когда Первая мировая война из первой, маневренной фазы перешла во вторую, позиционную, ее исход в значительной степени был предрешен критическим истощением военно — экономического потенциала каждой из воюющих держав. Наибольшая военная нагрузка (до 50% и более) приходилась на российский театр военных действий, при том, что у России военно — экономический по — тенциал в 34 раза был меньше, чем у ее союзников по Антанте. Поэтому военно — политический крах России в первой мировой войне объективно был обусловлен как общей социально — экономической и воен — но — технической отсталостью, так и крайне невыгодным геостратегическим положением. Россия фактически в одиночку удерживала вое — точный театр военных действий (1934 км) и Кавказский фронт (1100 км), от Балтики до Черного моря и от Черного моря до Персии, против объединенной боевой мощи Германии, Австро — Венгрии и Турции (115 + 25 = 140 дивизий в 1915 г.), в то время как на 630 км Западном театре военных действий против 130 англо — французских дивизий дей — ствовали 90 немецких21.
Определяя историческое место капитализма и империализма и стра — тегию победоносной мировой пролетарской революции, Ленин сделал выводы с точностью до наоборот. В отношении же тактики борьбы за власть в охваченной кризисом России он проявил, как признают многие исследователи его политической деятельности, незаурядную изворотли — вость.
После краха надежд на социалистическую революцию в Европе в начале Первой мировой войны Ленин приступил к обоснованию тезиса
о победе революции в одной стране22. Самым слабым звеном импери — ализма, по его мнению, была Россия, так как империалистическая война обусловила «революционный кризис в России, кризис на почве буржуазно — демократической революции, с растущим кризисом пролетарской, социалистической революции на Западе»23. И хотя лидер большевиков верил в победу грядущей социалистической революции в Ев — ропе, в своем публичном выступлении на собрании швейцарской со — циал — демократической молодежи в цюрихском Народном доме 22 ян — варя 1917 г. (по новому стилю) он буквально за месяц до начала Февральской революции прямо сказал: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции»24. «И все же только об этой грядущей революции и думал Ильич, для нее работал», отмечает его жена и соратница Н.К.Крупская25. И лишь ретроспективно, оценивая внезапный успех Февральского переворота, который буквально в три дня смел царское самодержавие, Ленин «пост фактум» подвел под эту буржуазно —демократическую революцию теоретическую базу.
Что Ленин думал тогда на самом деле о перпективах социалистической революции в России, нам теперь никогда не станет известно. Но говорил он сообразно той или иной ситуации: молодым швейцарским социалистам о неопределенно долгой перспективе, своим ближайшим соратникам о скорой и неизбежной революции... Луис Фишер, автор исследования о политической деятельности Ленина, заметил, что «он был монументальным оппортунистом»26.
К 1917 г. фактически была полностью уничтожена кадровая императорская армия, в том числе ее офицерский и унтер — офицерский состав. Им на смену пришли прапорщики запаса, выпускники школ прапорщиков, мобилизованные 1 — го и 2 —го разрядов, призывная молодежь и ратники — ополченцы. Из 15,1 млн мобилизованных в составе армии к 1917 г. насчитывалось 10,4 млн военнослужащих, в т.ч. 9 млн в действующей армии, около 4,7 млн солдат погибли в боях, умерли от ранений и болезни, попали в плен либо были демобилизованы по ра — нению и возрасту27.
Армия, основной институт российского самодержавия, превратилась в «пороховую бочку». Особенно ее тыловые части, где сосредоточились вновь мобилизованные солдаты, не желающие воевать и не понимающие, за что им должно воевать. Постоянные военные неудачи русской импера — торской армии в 1914 — 1916 гг., перманентные скандалы в высших эшелонах власти, министерская «чехарда», слабоволие Николая II, постоянные нападки думской и буржуазно — либеральной оппозиции на власть в печати, рост цен, перебои в снабжении городов, транспортный кризис... все это и многое другое окончательно подорвало остатки былого авто — ритета царской власти и рассеяло, как туман, былые монархические ил — люзии.