14°.
Важной причиной розни среди антибольшевиков стал «социальный характер», приобретаемый белым движением; вследствие этого постепенно усиливались противоречия между консервативными офицерами и демократически настроенным казачеством, офицерами и крестьянством, конфликты возникали в собственно офицерской среде149. Так, враждебность между А.И. Деникиным и П.Н. Врангелем была во многом вызвана взаимонепониманием, коренившимся в различии их социального происхождения. Сам П.Н. Врангель о А.И. Деникине писал: «Сын армейского офицера, сам большую часть своей службы проведший в армии, он, оказавшись в ее верхах, сохранил многие характерные черты своей среды
— провинциальной, мелкобуржуазной, с либеральным оттенком. От этой среды у него оставалось бессознательное предубежденное отношение к аристократам, двору, гвардии, болезненно развитая щепетильность, невольное стремление оградить свое достоинство от призрачных посягательств» 15°. Эти социальные трения ощущались как внутри белых армий, особенно когда они сменили принцип комплектования, так и между армиями в целом и населением.
П.Н. Краснов вспоминал, что казаки в массе своей считали Добровольческую армию классовой, интеллигентской, офицерской и противо — поставляли ее Донской — казачьей, народной, национальной ‘армии 151. П.Н. Милюков в эмиграции заявлял, что со временем Добровольческая армия стала «выражением чувств и мыслей земледельческой и дворян — ской России» 152. Лично А.И. Деникин и А.В. Колчак всегда твердо держались того мнения, что выбор формы правления для России — дело будущего, что армия не должна вмешиваться в политику — выбор между «республикой» или «монархией» пусть она предоставит воле Всероссийского Учредительного Собрания, созванного после восстановления в стране законности и порядка 153. Однако под давлением консерваторов V антибольшевистские силы неуклонно правели. Антиоктябризм демократически настроенных белых и антифеврализм консерваторов временно давали возможность им действовать против большевиков единым фрон — том, но это единение не снимало социально — политических разногласий между ними и крайне осложняло борьбу.
Свой вклад в разжигание розни в белом движении вносили политичес — кие партии, отстаивавшие свои партийные интересы и пытавшиеся влиять на генералитет. Борьба между ними не прекратилась и в эмиграции.
Проведению единой политики мешали распри между вождями белого дела. Например, после установления в Омске диктатуры А.В. Колчака произошли события, вошедшие в историю белого движения под назва — нием «конфликт атамана Г.М. Семенова с Омском». У атамана Г.М. Семенова были с А.В. Колчаком личные счеты. Не возражая против установления военной диктатуры, он хотел видеть на месте «Верховного правителя» другого человека. Из Читы в Омск, Харбин и Оренбург атаман
отправил телеграмму следующего содержания: «... признать адмирала Колчака (в качестве) Верховного правителя государства не могу. На столь ответственный перед Родиной пост я, как Командующий Дальневосточ — ными войсками, выставляю кандидатами генерала Деникина, Хорвата и Дутова, каждая из этих кандидатур мною приемлема» |54. В ответ на это Г.М. Семенов был отрешен от всех должностей и подлежал суду за неповиновение и грабеж военных грузов, следовавших в Омск. Конфликт осложнялся тем, что Г.М. Семенова поддерживали японцы. Только вмешательство А.И. Дутова и союзников не дало перерасти конфликту в вооруженные столкновения. А. В. Колчак под давлением Антанты восстановил Г.М. Семенова в правах, произвел в генерал-лейтенанты, назначил командиром 6 — го корпуса и утвердил в звании Походного Ата — мана Дальневосточных казачьих войск. Это, однако, нисколько не изме — нило поведения Г.М. Семенова, не признававшего над собой никакой власти и никакого закона. «Атаманщина» разлагала белое движение, при этом его дискредитируя, ибо не только Г.М. Семенов пытался играть самостоятельную политическую роль. Двойную игру постоянно вели И.М. Гамов, И.М. Калмыков, Б.И. Анненков и другие атаманы и атаманчики.
Полковник генерального штаба Н. Колесников 21 апреля 1926 г. писал: «Атаманы не признавали власти «Верховного правителя». В Семиречье и на Дальнем Востоке появились анненковы, Семеновы и калмыковы, от которых шел вопль по городам и селам, которые марали чистое белое знамя и выступали в распохабнейшем виде перед толпой, стараясь дис — кредитировать и власть, и национальное движение. Достаточно сказать, что любимым занятием Анненкова была прогулка по селам в пьяном виде с гармонией в руках, на которой этот гармонист действительно изумительно зажаривал всякие польки и «вальсы». Вот эти — то «гармонисты», эта пьяная угарная атаманщина с блюющими, распоясавшимися сукиными сынами, нарядившимися в военную форму, с маршами хоро — нили то, что делали корниловские ударники, скитаясь в степи, что тво — рили дроздовцы, марковцы и алексеевцы, что созидал адмирал Колчак, к чему звали Духонин и Каледин. Отваливаются гнойные струпья от тела выздоравливающей России. Уходят в область предания и уродливых кош — маров прошлого «атаманы» и проклятая, заливавшая кровью, опаскудившая движение «атаманщина»...» |55. Остается только добавить, что борьба за лидерство между А.И. Деникиным и А.В. Колчаком носила более цивилизованные формы, но все же способствовала свершению ряда военно — стратегических ошибок и принесла, движению в конеч — ном итоге не меньший вред. П.Н. Милюков, ссылаясь на Р. Гайду, рассказывает, как разрабатывался Ставкой А.В. Колчака план наступления по линии Пермь — Вятка — Вологда для овладения Центрально — промышленным районом и Москвой с севера. Против плана выступили
А.И. Дутов и Р. Гайда, они предлагали наступать вместе с Южной арми —
ей, чтобы соединиться с А. И. Деникиным. Их предложения отвергли. Полковник Д. А. Лебедев заявил, что, если произойдет объединение, начнется борьба за первенство, а это гибельно. А. В. Колчак подвел обсуж — дению итог: «Кго первый придет в Москву, тот и будет господином по — v ложения». Честолюбие возобладало над военно — стратегической целесообразностью. О том, что слышал нечто подобное, писал и А. Будберг, правда, тут же оговариваясь, что «не верит в возможность такой гадос — ти». Но вывод делал однозначный: «Москва одержала победу над Сибирской Вандеей, — и даже не Москва, а наше собственное ротозейство, наша дряблость, наша государственная и военная безграмотность» |56.
Таким образом, пестрый состав социальных и партийно — политических сил, входивших в белое движение; особенности социально — экономи — ческого положения белых режимов в разных регионах страны; их тер — риториальная разобщенность; вмешательство иностранных сил в соци — ально — политическую борьбу в России; распри между военным коман — дованием и гражданской администрацией; наконец, борьба организато — ров и руководителей белого дела за лидерство осложняли реализацию военно — стратегических планов и формирование единой идеологии и политической программы.
В ходе вооруженной борьбы противоречия между концептуальными установками и политическими программами политических партий и групп, входивших в белое движение, постепенно сглаживались, во — первых, за счет офицерского корпуса, руководившего борьбой и в массе своей ис — кренне считавшего, что армия должна оставаться вне политики; во-вторых, межпартийными объединениями, такими, как Правый Центр, Союз Возрождения, Национальный Центр, Тактический Центр и другими, много сделавшими для координации действий всех антибольшевистских сил; в — третьих, стимулом этой координации было бы то, что все они дей — ствовали против общего врага.
Общая идейно — политическая программа белого движения образова — лась в конечном итоге из следующих положений: свержение большевиков, ведущих Родину к гибели; восстановление Великой, Единой, Неделимой России, государственного правопорядка;
созыв народного Собрания на основе всеобщего избирательного права, которое и решит вопрос о будущем общественном строе России;
децентрализация власти: областная автономия и широкое самоуправ — ление;
гарантия гражданских прав и свобод, свободы вероисповедания и куль — турно — национальной автономии;
признание права частной собственности;
земельная реформа с целью удовлетворить нужды трудящегося насе — ления;
немедленное введение рабочего законодательства, обеспечивающего трудящиеся классы от эксплуатации их государством и капиталом |57.
Эмблемой этой общегосударственной идеи служили трехцветное на — циональное знамя (белый, синий, красный) и нашивки тех же цветов на рукавах военных. Белый цвет знаменовал мирное сотрудничество всех слоев и групп населения России и осознанно противопоставлялся крас — ному — цвету крови и цвету флага, под каким большевиков зовут на классовую борьбу и мировую революцию.
Признавая общую идейно — политическую программу белого дви — жения, правые политические партии надеялись на восстановление мо — нархии и вели соответствующую пропаганду. Опираясь на известную формулу «Православие, самодержавие, народность», они имели целью:
1. Восстановить Всероссийского императорского престола на камне исторического самодержавия;
2. Возвести на трон предков династически законного православного государя;
3. Прекратить гонения на религию, возродить Русскую православную церковь на ее канонических устоях;
4. Учредить Высший Государственный Совещательный орган, способный соединить царя с народом, и обеспечить утверждение законной власти;
5. Восстановить расхищенное Великодержавие России, объединить отпавшие части Великой Российской империи;
6. Предоставить инородческим окраинам, по степени их культурного развития, необходимую автономию без нарушения суверенных прав Рос — сийской Верховной власти и не в ущерб целостности империи, восстановить самоуправление городских и земских единиц;
7. Восстановить священное право собственности и справедливо наделить крестьян достаточным количеством земли;