ротивоболыиевистских организаций самых различных наи — менований и политической ориентации. Оно составило основной стер — жень этих организаций и в других казачьих округах, и в Сибири, и на Дальнем Востоке.
Однако все эти объяснения не исчерпывают сущности такого массо — вого явления. Главной причиной была, все —таки, политическая дезориентация основной массы офицерского корпуса. Нужно было время, за какое колеблющиеся изжили бы свои сомнения и поверили зовущим их под свои флаги вождям.
Кроме Добровольческой армии, придерживавшейся «союзнической» ориентации, на территории Украины и Великого войска Донского фор — мировались армии «немецкой» ориентации.
В Киеве при помощи монархического союза «Наша Родина», возглавляемого герцогом Лейхтенбергским, М. Ацакатовым, генералами Шиль — дбахом (Литовцев) и Семеновым, началось создание Южной армии. П.Н. Краснов предложил генералу Н.И. Иванову ее возглавить.
Деньги на формирование армии давали немцы, обещал финансовую помощь и гетман Скоропадский. Территорией ее формирования был выбран Богучарский уезд Воронежской губернии. Армия должна была возвести на престол законного государя. По свидетельству герцога Г. Лейхтенбергского, набор в армию осуществлялся с большим трудом, «не удалось набрать состава нижних чинов даже на полный комплект одной дивизии»166. По свидетельству П.Н. Краснова, из офицеров в армию записывались те, кто не хотел ехать к Деникину, т.к. подозревал его в демократизме — либо из опасения попасть в бой. «Эти герои тыла любили воевать на Крещатике и Подоле. Надели погоны, нашили на рукава полоски бело — желто — черного цвета — «романовских» цве— тов и двуглавые орлы, распевали по кафе «Боже, царя храни» и думали только о себе»167.
По специальному поручению кайзера Вильгельма князь Тундутов на — чал формирование Астраханского корпуса. Тундутов оказался плохим организатором. Хотя он играл роль «не то царя, не то полубога у калмы — ков», в корпус собрал всего 3 тыс. пехоты и 1 тыс. конницы. Его калмыки были босы и оборваны, большинство не имело седел и оружия, но дра — лись хорошо. К ноябрю 1918 г., несмотря на всю безалаберность управления, корпус достиг численности 2 тыс. штыков, 4800 сабель при 23 легких орудия168. Третий, Саратовский корпус, формированием которого занялся сам П.Н. Краснов, состоял из «крестьян, ушедших от болыпеви — ков Саратовской губернии». По словам П.Н. Краснова, бригады эти отлично дрались вместе с казаками на царицынском, камышинском и ба — лашовском направлениях. Когда опасность создания Восточного фронта ослабела, германское командование охладело ко всем этим новым фор — мированиям и в августе — сентябре 1918 г. перестало давать на них средства. Впоследствии остатки этих корпусов присоединились сначала к Донской армии, а затем к Добровольческой.
С ноября 1918 г. Антанта наладила материально — техническое снаб — жение Добровольческой армии через Новороссийск, что позволило А.И. Деникину развернуть крупные силы (до 100 тыс. человек, в том числе 40 тыс. при штыках и саблях)169. 8 января 1919 г. были созданы Вооруженные силы Юга России. Одной из частей стала Добровольческая армия. Ядро ее составляли так называемые «цветные», или именные полки и дивизии. Это название укрепилось в Вооруженных силах Юга России за шефскими полками, батареями, бригадами и дивизиями из — за отличающих каждую часть определенных цветов фуражек, погон, нагрудных знаков и шевронов.
Что же касается национального состава Добровольческой армии, то весьма широко распространено ошибочное мнение о том, что она состояла исключительно из русских националистов. Великороссы действи — тельно составляли подавляющее большинство, но вместе с ними служи — ли, как в общих, так и отдельных подразделениях украинцы, белорусы, чехи, словаки, поляки, русины, немцы, калмыки, татары, чеченцы, туркмены и представители многих других северо — кавказских и среднеази — атских народов.
Донская армия, созданная в обстановке обострения классовой борьбы, а также расширения германской интервенции до границ Донской обла — сти, формировалась из зажиточных и середняцких кругов казачества. Их политическая идеология приближалась к эсеровской, но включала в себя сильные автономистские тенденции. Верхи казачества тяготели к кадет — ской идеологии, имея, впрочем, целый ряд серьезных расхождений с руководителями Добровольческой армии по вопросам стратегии и так — тики антибольшевистской борьбы. Своим устройством казачьи войска были приспособлены к быстрой мобилизации по территориальному при — знаку. В этом было их преимущество перед с РККА — той понадобилось около полугода, чтобы найти для охвата мобилизованных крестьян подо — бающие организационных рамки170.
Устойчивость Донской армии, ее внутренняя прочность серьезно подрывались мобилизациями «иноземцев» (людей не из казачьего сословия). Проходили они всякий раз с большим трудом. В периоды успехов белых на фронте крестьяне еще вступали в Донскую армию. Однако общее настроение призванных было далеко не воинственным. И в случае по — ражения мобилизованные переходили к красным, уводя с собой на смерть и муки офицеров 171.
Кубанское казачество сформировало Кубанскую армию и разделило судьбу добровольцев и донцов. Кубанские части вливались в Добровольческую армию, кубанские казаки пополняли ряды добровольческих частей. Организационно кубанские части строились так же, как и доне — кие. Они отличались несколько большей стойкостью за счет обилия хорошо подготовленных офицеров.
Таким образом, белые армии Южного фронта формировались, как и РККА, первоначально на основе добровольчества, затем путем мобилиза — ции военнообязанных; офицерство и казачество составили костяк Добро — вольческой, Донской и Кубанской армий, придерживавшихся союзнической ориентации. Пополнение их за счет крестьянства и пленных крас — ноармейцев снижало их устойчивость и боеспособность; промонархичес — кие Южная армия, Астраханский и Саратовский корпуса в военном от — ношении серьезной силы не представляли; все эти армии были многона — циональными и имели в своем составе отдельные национальные подраз — деления; обучение и тактика действий соответствовали опыту и традициям русской армии с учетом особенностей и своеобразия гражданской войны; главным источником снабжения в первый период гражданской войны были запасы русской армии и захват «военной добычи» у большевиков, затем поставки Германии для Дона (до ее поражения) и Антанты для Доб — ровольческой армии; офицерство и казачество в ходе борьбы не раз по — казывали образцы величайшего самопожертвования и мужества, но про — являли и бессмысленную жестокость, вызванную взаимным озлоблением противоборствующих сторон.
Белые армии Восточного фронта начали свое формирование на основе вооруженных сил восточных казачьих войск: Оренбургского — 553 тыс. чел. (из них 93% русские, 7% татары, башкиры, калмыки) и Уральского
— 235 тыс. чел. (из них 93,8% русские, 6,2% татары и калмыки), Сибирского — 164 тыс. чел. (94% русские, 6% мордва и татары), Амурского
— 50 тыс. чел., Уссурийского — 44 тыс. чел., а также на основе конспиративных офицерских организаций, рассеянных по городам Поволжья и Сибири.
На 1 января 1917 г. в Казанском военном округе, ставшем территорией главных боевых операций на Востоке страны, насчитывалось 14898 офицеров и 2092 классных чина. Кроме того, в Оренбургском и Уральском казачьих войсках служило свыше 1100 офицеров. Первоначально в этих формированиях выделялись три основных типа: казачьи контингенты, сибирские формирования, ядром которых стали офицерские организации, и Народная армия Комуча, возникшая в Среднем Поволжье т.
Армия Колчака официально считалась основным стержнем белого движения. В начале руководства Верховного правителя уверенность в успехе была всеобщая. Первоначальная мобилизация прошла блестяще. Число неявившихся не превышало 5%, крестьянство проявило готовность воевать с большевиками. К весне 1919 г. армии А.В. Колчака, не считая чехословаков, насчитывали в своих рядах свыше 100 тыс. бойцов, причем они могли быть увеличены к маю 1919 г. до 150 тыс. человек. В феврале 1919 г. силы Восточного антибольшевистского фронта состояли из 3 —х отдельных армий: «Сибирской» — генерала Р. Гайды, «Западной» — генерала М.В. Ханжина и «Юго — Западной» — атамана
А.И. Дутова.
Юго — Западная армия комплектовалась преимущественно Оренбург — скими казаками. Ее численность в апреле 1918 г. составляла 6 — 7 тыс. человек, к осени 1918 г. выросла до 20 тыс. штыков и сабель. В апреле
1919 г., потерпев ряд поражений, под влиянием большевистской пропаганды она сократилась до 14 тыс. человек.
Ядро Западной армии составляла бывшая Народная армия Комуча, плохо дисциплинированная и деморализованная отступлением от Волги. К весне 1919 г. она имела 32,4 тыс. штыков, 6,3 тыс. сабель, 570 пулеметов и 98 орудий. Южная группа генерала Г.А. Белова, организационно входившая в Западную армию, насчитывала 7 тыс. штыков и 5,8 тыс. сабель и имела на вооружении 143 пулемета и 15 орудий. Чтобы подтянуть Западную армию, А.В. Колчаком были в нее назначены старые кадровые офицеры, «не умевшие и не хотевшие сблизиться с солдата — ми»173.
Сибирская армия состояла из вновь набранных частей и рабочих Ижевского и Боткинского заводов. Созданная в июне 1918 г. в Новони — колаевске по распоряжению временного Сибирского правительства, она выросла с 7,6 тыс. человек во время ее образования до 37,6 тыс. человек к сентябрю 1918 г. (командующий — генерал-майор А.Н. Гришин — Алмазов). Армия включала в себя до 20 тыс. казаков, до 10 тыс. офицер — ской молодежи, около 5 тыс. учащейся молодежи и интеллигенции. А.В. Колчак переформировал ее, а командующим назначил Р. Гайду174.
Настроение, дисциплина и боевая готовность войск, сражающихся на фронте, были вполне удовлетворительны. Многие части, особенно Сибирской армии, проявляли блестящие боевые качества. Куда слабее оказались вступившие в состав общего фронта полки бывшей Народной армии, постепенно ликвидируемые. Казачьи части тоже нередко оказывались не на высоте предъявляемых им боевых задач. Из национальных частей хорошую репутацию на фронте приобрели башкирские полки. Чехословацкие подразделения, понеся большие потери в боях, столкнувшись с враждебным отношением со стороны населения и части кон — сервативно настроенных белых офицеров и не испытывая доверия к