По свидетельству журнала, в последние годы на домашнем экране стали довольно часто появляться негры, американцы мексиканского происхождения — «чиканос», американцы азиатского происхождения и представители других национальных меньшинств. Однако все эти группы недовольны телевидением и считают, что оно создает их отрицательный стереотип. Так, негры — члены конгресса США в самых решительных тонах выразили протест против того, что телесети изображают чернокожих американцев ленивыми и вместе с тем агрессивными. «Чиканос» на экране — это всегда либо жалкие, неспособные к самостоятельным действиям люди, которые ищут помощи и защиты со стороны белого, либо гангстеры. Азиатам в телепрограммах, как правило, отведена роль шоферов, официантов, прачек, и все они тоже выведены либо злодеями, либо тупыми животными. Индейцы же изображаются как примитивные охотники за скальпами, кровожадные и дикие [1].
Надо сказать, что в целом журнал «Ти-Ви гайд» не погрешил против истины. Нарисованная им картина достаточно достоверна, хотя и несколько упрощена, поскольку дело сводится лишь к созданию отрицательных стереотипов (что в большей степени характерно для персонажей второстепенных). В действительности все сложнее.
Чтобы убедиться в этом, рассмотрим наиболее распространенные и вместе с тем скрытые формы пропаганды, используемые при освещении национальных и расовых проблем в буржуазной серийной телепродукции. Речь пойдет в основном об американском телевидении, в котором эти проблемы за последние 10–15 лет приобрели наибольшую остроту.
До начала 60-х годов представители национальных меньшинств появлялись в американских телесериях чрезвычайно редко (если не считать вестерна), и то в основном в эпизодических ролях. «Хозяином положения» на телеэкране, как и в жизни, был белый, а темнокожим отводилась в основном роль слуг.
О вестерне следует сказать особо. Когда в середине 50-х годов Голливуд приступил к производству серийной телепродукции, вестерн стал первым и единственным жанром, который широко показывал «цветных». Вместе с богатыми жанровыми традициями, идущими от литературы, кино и радио, телевизионный вестерн унаследовал и устоявшиеся расовые предрассудки. Он еще больше расширил зрительскую аудиторию, которая с детских лет привыкла воспринимать истории об уничтожении индейских племен как нечто само собой разумеющееся.
В конце 60-х годов, когда борьба индейцев за свои права стала усиливаться, их лидеры неоднократно заявляли протест против искаженной картины жизни индейских племен, какой она обычно воссоздавалась в вестернах. Так случилось, например, с телесерией «Кастер», герой которой был в свое время беспощадным палачом индейцев. Газета «Нью-Йорк таймс», характеризуя этот вестерн, в частности, писала: «Кастер выведен в фильме красивым, но крутым малым в голливудском стиле. По ходу сюжета он безжалостно уничтожает целое племя индейцев, которые изображены как стереотипные злодеи» [2]. Национальный конгресс американских индейцев потребовал прекратить демонстрацию серии. Телевидение, хотя и не сразу, все же вынуждено было прислушаться к этому требованию.
К началу 70-х годов, когда под влиянием протестов прогрессивной общественности показ в вестернах насилия и жестокости стал ограничиваться, акцент превосходства белого человека над «цветным» переместился в сферу моральную и духовную. Если раньше превосходство «доказывалось» на экране главным образом силой оружия, то теперь все больше подчеркиваются грубость, примитивность, «нецивилизованность» индейцев и мексиканцев. Впрочем, это именно изменение акцентов, а не какой-то новый подход к изображению «цветных».
Вспомним хотя бы известную серию «Бонанца». В одном из ее эпизодов Картрайты устанавливают опеку над юношей, которого в детстве выкрали и воспитали индейцы. Ужасающие результаты этого воспитания щедро демонстрируются на экране. Билли Хорн (так зовут юношу) не понимает, как можно улаживать дела мирным способом. Единственный вид разрешения конфликтов, который он признает, — драка и потасовка. Когда выясняется, например, что некий Тэннер с помощью юридических трюков пытается отобрать у владельцев «Пондерозы» их землю, Билли вызывает его на разговор и убивает. Гордо, с видом человека, восстановившего справедливость, возвращается он к Картрайтам, вызывая их гнев и изумление. Негодование Картрайтов направлено не столько против Билли лично, сколько против варварских замашек краснокожих, сумевших привить их и белому человеку.
Аналогичные примеры дискредитации «нецивилизованных» (и стало быть, во всем уступающих белому человеку) индейцев можно почерпнуть и из практики телевидения ФРГ. В западногерманском вестерне «Город без шерифа» есть такой эпизод. В городке, где происходит действие, появляются три индейца в парадном одеянии — делегация одного из местных племен. Она требует возвратить земли и пастбища, раньше принадлежавшие племени. Горожане воспринимают появление делегации с юмором. Однако ссора с индейцами грозит нападением на город, И тут на помощь всем приходит герой серии Текс Риттер. Он вызывает индейцев на мирное состязание в ловкости, находчивости и уме. Индейцы, естественно, проигрывают ему и, посрамленные, отправляются восвояси. Комический элемент в данном случае, быть может, несколько смягчает тон повествования, но расстановка сил в классической для вестерна ситуации «белый против цветного» остается по сути своей вполне традиционной.
Если в вестерне основные противники белого человека — индейцы, то в теледетективе национальный диапазон как врагов, так и их жертв намного шире. При этом лейтмотив, подспудно проходящий сквозь любой сюжет, — превосходство белой расы, в частности англосаксов, над всеми другими. Особенно четко это обозначилось во второй половине 60-х и в 70-е годы. Именно тогда действие большинства политических детективов переносится в азиатские, африканские и латиноамериканские страны. Достаточно назвать такие серии, как «Миссия — невозможность», «По поручению Мадам» или «Гавайский детектив», герои которых ведут неустанную борьбу с врагами, преимущественно «цветными».
Представители туземного населения выступают обычно в двух ролях: во-первых, злодеев, во-вторых, спасаемых. Так, в серии «Миссия — невозможность» сыщик-детектив Джим Фелпс борется с гигантским гангстерским синдикатом, который состоит в основном из азиатов, поставивших перед собой цель уничтожить существующий в некоей восточной стране режим. Политические гангстеры подкупают членов правительства, одних выкрадывают, других шантажируют — разумеется, лишь до тех пор, пока в дело не вмешивается Джим Фелпс.
Немало подобных побед одерживают и теледетективы других стран. В английском телевидении это Саймон Тэмплер — герой серии «Святой», подвиги которого ни в чем не уступают деяниям его американских коллег. Немалое число побед над коварными азиатами или латиноамериканскими злодеями и на счету у Хафпенни и Прайса из западногерманской серии «По поручению Мадам». Эти два шпиона, как и Саймон Тэмплер, и Джим фелпс, и их многочисленные телевизионные Двойники, избавляют несчастных «цветных» от бед и опасностей, с которыми те не в силах справиться сами.
Мессианская роль героев-детективов (прежде всего американских, затем английских, реже немецких и французских) — устойчивый мотив в сериях, действие которых перенесено в страны «третьего мира». И независимо от того, в каких красках решается данный сюжет, драматических или юмористических, в конечном счете этот мотив вольно или невольно ведет к апологетизации белого человека.
В серии «По поручению Мадам» есть довольно забавный и очень характерный эпизод «Еще один шейх». В нем Питер Прайс, переодевшись бедуином, выдает себя за претендента на престол в одной из ближневосточных стран — и добивается успеха. Взойдя на престол, он наводит порядок в правительственных кругах, где раньше царила полная неразбериха, и устанавливает «нужный» режим. Вся история разыгрывается в комических тонах и напоминает веселый фарс с переодеванием, клоунадой, забавными подробностями («страдания» Прайса в роли шейха из-за того, что он не должен употреблять алкоголь, есть свинину и вообще вынужден отказаться от многих своих привычек). Однако, несмотря на столь легковесную форму (а скорее, даже благодаря ей), в сознание зрителя внедряются отнюдь не шуточные представления о праве белого человека распоряжаться делами любых народов. Зрителям это начинает казаться вполне естественным. А так как герои — спасители на телеэкране бывают чаще всего американского происхождения, то к данному убеждению примешивается и другое: наведение порядка в странах «третьего мира» — дело прежде всего США.
Буржуазное телевидение сеет и укрепляет не только расовые, но и национальные предрассудки. Так, в 60-е годы большим успехом во многих странах пользовалась американская серия «Неприкасаемые» — о борьбе полиции с мафией 30-х годов, которую возглавлял Аль Капоне. В серии настолько подчеркивалась принадлежность всех гангстеров к итальянской нации, что ее демонстрацию по телевидению обычно именовали «итальянским часом». В сознании массовой аудитории «Неприкасаемые» явно ставили знак равенства между итальянцами и гангстеризмом.
Если итальянцы на телеэкране нередко ассоциируются с насилием, то славяне, в частности поляки, выставляются в глупом и смешном виде. Именно так выглядит герой американской серии «Баначек» (1972), скромный сыщик страхового агентства. В отличие от большинства теледетективов, он наделен чертами, прямо противоположными тем, которые положено иметь человеку его профессии. Баначек недогадлив, нерасторопен, постоянно попадает в нелепые ситуации. Он смешон, жалок, причем эти качества недвусмысленно связываются с его польским происхождением.
В результате на экране, по выражению журнала «Тайм», предстает «прямо-таки персонаж из польского анекдота» [3]. Иначе говоря, зараженная националистическими предрассудками часть аудитории найдет для себя в этой серии, как и в ей подобных, благодатный материал, хотя авторы, возможно, и не стремились ни к чему, кроме «увеселения» зрителей.