Далеко не случайно мотив насилия — неотъемлемый компонент серий с антикоммунистической направленностью, особенно шпионских, таких, как «Я — шпион» или «Человек из ЮНКЛИ». Подсчитано, что в первой из них каждый эпизод содержит в среднем три убийства и одиннадцать драк [22]. Насилие здесь — это и прямое проявление «коммунистической угрозы» и одновременно единственно возможное средство борьбы с ней.
Разумеется, формирование стереотипа — процесс длительный. В каждом отдельном эпизоде или серии выбор персонажей и ситуаций может казаться случайным. Но, когда зритель имеет дело с нескончаемым потоком телепродукции, тут уж количество переходит в качество.
Удобным поводом для показа всякого рода жесткостей в серийной телепродукции часто становятся исторические сюжеты. Особенно усердствует в этом японское телевидение. Сцены свирепых расправ феодалов с восставшими изображаются во многих японских вестернах подчеркнуто натуралистически (серии «Стражи пустыни», «Йокаси Буйо» и другие).
Известны случаи, когда общественность той или иной страны протестовала против обилия кровавых эпизодов именно в исторических передачах. Французский журнал «Теле 7 жур», ссылаясь на мнение своих читателей, выступил с требованием изъять из дальнейших эпизодов серии «Проклятые короли» сцены садизма и порнографии [23]. Известен также довольно курьезный случай, когда американская сеть Си-Би-Эс, купившая серию «Шесть жен Генриха VIII», сократила ее, удалив наиболее жестокие кадры. Английская газета «Таймс» сделала отсюда вывод, что в американском телевидении заботятся о благопристойности [24]. Но мы уже приводили напечатанные на страницах той же газеты выводы доклада Би-Би-Си, в котором ясно сказано, что в американской телепродукции актов насилия вдвое больше, чем в английской.
Но, в конце концов, процент жестоких сцен на телеэкране может быть в одних случаях несколько выше, в других ниже — суть дела от этого не меняется. А состоит она в том, что «массовое искусство» в отличие от подлинного романтизирует насилие и вместе с тем приучает к нему, изображая его как «должное», как необходимую и естественную норму человеческого существования.
Таким образом, культ насилия, утверждаемый буржуазным телевидением, далеко не безотносителен к отстаиванию моральных и идеологических основ капитализма. Серийная игровая телепродукция — наглядное тому подтверждение. Не случайно, как отмечается в одном из специальных исследований, «преимущественным методом решения конфликтов в драме… является насилие» [25].
Таково положение вещей. Таково реальное содержание одного из постоянных мотивов буржуазного телевидения, который на первый взгляд может показаться всего лишь проявлением «дурного вкуса».
С культом насилия на телеэкране самым тесным образом связано и освещение сексуальной тематики. Это как бы две стороны одной медали. Однако секс пришел на телевидение более долгими путями. Его утверждение в программах некоторое время сдерживалось тем обстоятельством, что телевизионное зрелище — домашнее, семейное. Поэтому секс был отдан на откуп кинематографу, который в условиях жесточайшей конкуренции с телевидением воспользовался этим козырем для привлечения аудитории.
Со временем телевидение, оглядываясь на кинематограф, стало постепенно снимать табу, которое раньше накладывалось на сексуальные темы. Середину 60-х годов можно считать переломным этапом в этом отношении.
В 1964 году американская сеть Эй-Би-Си выпустила на телеэкраны «мыльную оперу» «Пейтон-плейс», вызвавшую настоящую бурю. Долгие годы до этого сеть не могла ликвидировать престижного разрыва, существовавшего между ней и двумя другими американскими телегигантами — Эн-Би-Си и Си-Би-Эс. Предпринятая скандальная акция, какой стал показ «Пейтон-плейса», позволила сети привлечь самую широкую аудиторию и стать в один ряд с конкурентами.
Серия «Пейтон-плейс» создана по одноименному роману Грейс Метелиос. Если книга повествовала в основном о событиях послевоенных лет, то на экране действие перенесено в 60-е годы. Однако главная новация состояла в перемещении акцентов на демонстрацию эротических наклонностей героев. Продюсер Поль Монаш объяснил это тем, что в намерение создателей серии входило отразить ту моральную эволюцию, какую претерпело американское общество за последние десятилетия. «В наши дни, — говорил Монаш, — взаимоотношения между мужчиной и женщиной лишены романтических иллюзий, и не замечать этого было бы просто нечестно» [26]. Но «честность» в данном случае лишь синоним скандальности.
Уже в первом эпизоде серии зритель узнает, что владелец местной фабрики состоит в тайной связи со своей секретаршей, что одна из героинь, Аллисон, несколько ненормальна по причине неудач в любви, что ее мать, сухая и черствая женщина, 18 лет как не была близка с мужчинами. В одном из дальнейших эпизодов выясняется, что недавно вернувшийся в Пейтон-плейс доктор Винсент Маркхэм вынужден развестись с женой из-за своей импотенции. Такого рода историй в серии множество — из них строится ее сюжетная канва. Зритель знакомится с самыми интимными подробностями жизни чуть ли не каждой семьи этого небольшого городка. И не случайно в одном из своих обзоров журнал «Тайм» писал о серии: «Камера нетерпеливо шныряет от одного дома к другому, выполняя функции сексуального сейсмографа, регистрирующего малейшие отклонения в этой области» [27].
Подобное «подглядывание» за героями не случайно началось именно в «мыльной опере» — жанре, тяготеющем к показу скандальных сторон жизни. Но, постепенно распространяясь, эпидемия перекинулась и на другие жанры, вплоть до семейных серий, традиционно воплощавших на телеэкране нормы буржуазной добропорядочности.
В 1972 году сеть Си-Би-Эс показала серию «Мод» — ответвление от знаменитой «Все в кругу семьи». Мод — кузина Эдит Банкер, проживающая в небольшом городке на севере штата Нью-Йорк. Ее внешность и стиль поведения нарочито не похожи на стандарты, существующие для героинь семейных серий. Это огромного роста женщина, с хриплым голосом, умеющая постоять за себя не хуже любого мужчины. Необычны и ее «биографические данные». «С появлением Мод, — говорит президент Си-Би-Эс Роберт Вуд, — были нарушены буквально все нормы, принятые, в телевидении. Она замужем уже в четвертый раз, ее дочь развелась с первым мужем и теперь вместе с сыном живет у матери. Совсем недавно мы и думать не могли о том, чтобы показать на экранах женщин хотя бы с одним разводом в прошлом, не говоря уже о трех» [28].
Но смена стандартов, о которой говорит Вуд, касается не только внешности героини и числа ее разводов. В одном из эпизодов Мод объявляет, что она беременна, и на протяжении всей передачи решается вопрос, делать ей аборт или нет (в конце концов она его все-таки делает). Эта передача вызвала отрицательную реакцию со стороны зрителей. В ответ руководство Си-Би-Эс выступило с разъяснением, оправдываясь тем, что серия «по своему характеру развлекательная и не основана на фактическом материале, взятом из жизни» [29].
В 70-е годы достоянием серийной телепродукции становится тема гомосексуализма, находившаяся ранее под запретом. Вначале она стала мелькать в некоторых эпизодах или вскользь упоминаться в диалогах героев. Так, в одном из выпусков медицинской серии «Доктор Маркус Уэлби» на прием к врачу приходит пациент, жалующийся на многочисленные странности в своем характере и поведении. Эти странности даже привели его к разрыву с невестой. В результате обследования доктор приходит к выводу о гомосексуальных наклонностях пациента — причине всех его тягот. Продюсер признавался, что данная тема была введена «с целью повышения процента аудитории» [30].
В другой серии о врачах («Медицинский центр») изображен научный сотрудник, который находится в конфликте с окружающими из-за своих сексуальных аномалий. Так же показан один из студентов в серии «Комната 222». Не проходит мимо темы гомосексуализма и Арчи Банкер («Все в кругу семьи»): он делает для себя открытие, что какой-то его знакомый, в прошлом известный футболист, оказывается, «один из тех».
Женщины тоже не остаются в стороне. В американской серии 70-х годов «Лысые» выведен образ девушки, которая никак не может сделать выбор между своим старым другом и вновь обретенной любовницей. Адвокат Оуэн Маршалл из одноименной адвокатской серии заставляет одну из девушек признаться в лесбиянстве.
Что касается английского телевидения, то в 60-е годы оно допускало сексуальные темы на телеэкран довольно робко. Когда в 1970 году трем сотрудникам газеты «Таймс» было поручено изучить английские телепрограммы за одну неделю, они пришли к выводу, что по сравнению с эпизодами насилия список сцен секса выглядел совсем бледно: одна небольшая сцена в постели, в которой видна спина мужчины и ноги женщины, быстрый кадр обнаженной женщины, примеряющей свитер, несколько кадров женщин в нижнем белье, фотография моделей в платьях «топлесс», полгруди в финском фильме «Черное по белому», обнаженный мужчина в фильме «Искатели приключений» [31].
В 1970 году в Англии был отменен «Закон о непристойности», что открыло широкую дорогу для наступления секса во всех видах «массового искусства». Английское телевидение откликается на отмену закона созданием в следующем же году шестисерийного фильма «Казанова», воздействие которого можно сравнить со взрывом бомбы, настолько острой и бурной была реакция общественности. Красноречив уже сам тон высказываний критики. Филип Филлипс, один из старейших критиков газеты «Сан», писал: «Я не отношусь к чрезмерно стыдливым людям. И не считаю, что телевидение должно обходить интимные стороны жизни и любви. Не «Казанова» — наиболее скандальная вещь, какую мне пришлось увидеть за 20 лет. Думаю, что Великобритания — единственная страна, в которой такой фильм мог быть поставлен. И это не делает нам чести» [32]. Мэри Уайтхауз, генеральный секретарь Национальной ассоциации радиослушателей и телезрителей, заявила, что серия представляет собой «сознательное оскорбление гражданского достоинства и позорную трату общественных денег» [33].