Тракенер, инженер.
Кант, инженер.
Директор.
Шорн, секретарь парторганизации.
Шурек, председатель заводского профкомитета.
Бухгалтер.
Фрейлейн Матц.
Продавщица.
Жена Балке.
Жена Крюгера.
Сын Крюгера, студент.
Репортер.
Врач.
Хозяин пивной.
Тайный советник.
Рабочие, прохожие.
Действие пьесы происходит в 1948—1949 годах в Германской Демократической Республике. События подлинные. Герои и их поступки вымышленные.
Пивная. Улица в развалинах. Вечер. Х о з я и н стоит за стойкой и пьет пиво. Г е ш к е и Ш т е т т и н е р пьют, прислонившись к стойке. За столиком сидит т а й н ы й с о в е т н и к. Улица пуста.
Г е ш к е (он пьян). Я все помню: как ставили печати после первой войны, мирный договор и нацистов с их барабанами и фанфарами, а после всего этого кабака новую жизнь с ее ударным трудом. Но пиво, которым нас угощает рабочее государство, для меня в новинку.
Штеттинер смеется.
Х о з я и н п и в н о й. Рабочее государство — рабочее пиво.
Тайный советник хихикает.
Г е ш к е (хозяину). Кто это пугало?
Х о з я и н п и в н о й. Тайный советник. (Приносит пиво.)
Г е ш к е (поднимая стакан). Выпьем, тайный советник.
Тайный советник отодвигает пиво и меряет взглядом Гешке.
Тайный советник — человек благородный. Рабочего пива он не пьет. (Пауза. Штеттинеру.) Знаешь, этот Балке, новичок, который, рта не открывает, схватил премию за предложение, повышающее производительность. Предложение верное — выработка увеличилась.
Ш т е т т и н е р Спрашивается, для кого.
Г е ш к е (выпивая). Мы должны выбраться из этой неразберихи. Что значит — для кого? Выставишь еще по одной?
Ш т е т т и н е р Неужели ты веришь тому, что написано на заводских воротах: «Общенародное предприятие»? Ха? Ты же не так глуп, Гешке. Ты же тоже рабочий.
Г е ш к е. Во всяком случае, хозяин исчез.
Ш т е т т и н е р А тебе от этого какая польза? Еще пивка?
Г е ш к е (бросает на стойку деньги, козыряет и неуверенной походкой идет к выходу). Еще вопрос, кто из нас двоих глупее.
Ш т е т т и н е р Счет! (Подходит к двери.) Сигарету, Гешке?
Гешке, который уже перешел наискосок улицу, оборачивается.
(Протягивая сигарету.) Иди сюда.
Г е ш к е. Из-за одной сигареты возвращаться? Нет.
Штеттинер, ухмыляясь, закуривает другую сигарету.
На середине. Согласен?
Штеттинер ухмыляется, Гешке делает в его сторону три шага и останавливается. Штеттинер курит.
Уступлю тебе еще два шага. (Делает два шага. Пауза.) Не будь скотиной, Штеттинер.
Ш т е т т и н е р Две сигареты.
Г е ш к е. Я сказал. На середине.
Ш т е т т и н е р Две сигареты.
Пауза. Ш т е т т и н е р кидает Гешке сигарету и уходит. Г е ш к е поднимает сигарету, закуривает, уходит. Хозяин пивной, наблюдавший эту сцену, смеясь, снова занимает свое место за стойкой.
На улице появляется р а с к л е й щ и к а ф и ш и наклеивает на уцелевшую среди развалин стену плакат: «СЕПГ — Партия восстановления». Как только он уходит, появляется м о л о д о й ч е л о в е к, останавливается перед плакатом, оглядывается по сторонам, срывает плакат и, насвистывая, идет дальше. Т р о е р а б о ч и х, усталых, с портфелями под мышкой, проходят по улице, наступая на лежащий на земле плакат.
Столовая. Обеденный перерыв. В задней стене окошечко, через которое подают еду в жестяных мисках. Налево продуктовый киоск, на нем картонный лозунг: «Вперед, к новым успехам!» Р а б о ч и е сидят на ящиках, стульях или стоят около киоска. Все едят. П р о д а в щ и ц а выставляет товар, прикрепляет ценники: «Масло — 60 марок кило» и т. д.
Ш т е т т и н е р Здесь есть всё — покупай, Гешке.
Г е ш к е (выскабливая миску). Государственная торговля не сможет разменять мои купюры.
М о л о д о й р а б о ч и й. А масло продается на граммы, фрейлейн?
П р о д а в щ и ц а. Если ты захочешь поднять меня, мой мальчик, то надорвешься.
Очкарик близоруко изучает цены, продолжая при этом есть.
Ш т е т т и н е р Пожалуйте сюда, уважаемые господа, здесь с вас сдерут кожу.
С т а р ы й р а б о ч и й. Закрой пасть, Штеттинер! Ты достаточно громко орал «хайль», вот теперь и расхлебывай эту кашу вместе со всеми.
Ш т е т т и н е р (ухмыляясь). Гитлер, что ли, установил эти цены?
С т а р ы й р а б о ч и й. Вот именно.
Ш т е т т и н е р А то, что на западе все дешевле? Это тоже он сделал?
С т а р ы й р а б о ч и й. Там видно будет — кто.
П р о д а в щ и ц а (так как никто не покупает, насмешливо). Не толпитесь. До каждого дойдет очередь.
К а р р а с. А чего вы все ждете? (Хватает бутылку водки, открывает ее и пьет. К Балке.) Твое здоровье, активист!
Балке молчит. Каррас передает бутылку Цемке, тот — Гешке и так далее.
П р о д а в щ и ц а (Каррасу, громко). С вас сорок одна марка, коллега.
К а р р а с (хватает бутылку). Как вы сказали?
Г е ш к е (вытирая рот). Это же народное достояние. Вы что, не читаете газеты, мадам?
Ц е м к е. Видно, вы слишком долго состояли в нацистском женском союзе?
П р о д а в щ и ц а. Вы еще не заплатили, сударь.
К а р р а с (опустошая бутылку до дна). Я возвращаю бутылку. Порядок?
П р о д а в щ и ц а (громко). Где рабочий контроль?
К а р р а с (к собутыльникам). Сложимся?
Молчание. О ч к а р и к выходит из столовой.
Р а б о ч и й. Почему ты лакаешь водку, Каррас?
К а р р а с. Потому что мне жрать нечего.
Р а б о ч и й. Купи себе еду.
К а р р а с. А кто заплатит за водку? (Платит.) Счет!
П р о д а в щ и ц а. Какой счет?
К а р р а с. На память о сорока одной марке.
П р о д а в щ и ц а. У меня нет кассовых чеков.
К а р р а с (отрывает кусок картона от лозунга). Вот!
П р о д а в щ и ц а (пишет расписку на куске картона). Пожалуйста.
Каррас прячет картонку и садится в сторонке на ящик.
О ч е н ь с т а р ы й р а б о ч и й (смотря на ценники). Нацисты сломали себе шею. Я думал, теперь наконец-то начнется новая жизнь, та самая, за которую мы костьми ложились, и для нас, рабочих, настанет рай.
Д р у г о й. Советский рай.
О ч е н ь с т а р ы й р а б о ч и й (Шуреку). Вот я и говорю: кто может покупать масло по шестьдесят марок?
Б а л к е (подходя к прилавку). Один фунт масла. (Платит.)
Продавщица дает ему масло.
Ш т е т т и н е р. Такие деньги не каждый имеет.
Г е ш к е. Но и премию не каждый получает.
Ц е м к е. Вымойте руки, фрейлейн, эти деньги воняют.
Ш т е т т и н е р. Бывали случаи, что кое-кто обжигался на этих премиях.
Ш у р е к (заученно). Если мы хотим жить лучше, мы должны производить больше — это же ясно, коллеги.
Р а б о ч и й. Теперь поскачем к ветеринару, сказал скототорговец. Кобыла сломала ногу.
Ш т е т т и н е р. Ничего не меняется. Рабочий остается в дураках.
Б а л к е. Не ломайте себе голову, лучше пошевелите мозгами.
Ц е м к е (провоцируя). Уверен, если мы разнесем вдрызг эту лавочку, они нам завтра поставят новую!
Б а л к е. Мы должны сделать масло дешевле.
Ц е м к е. Поглядите на этого активиста!
К а р р а с. А как он это сделает, умник дерьмовый?
Б а л к е (живо). Надо лучше работать.
Громовой хохот. Входит инженер К а н т. Он подходит к Биттнеру, который еще сидит и ест.
К а н т. В четвертой печи сорвало три крышки, Биттнер. Они должны быть в три дня восстановлены, иначе мы все сядем в калошу.
Б и т т н е р (жуя). Знаю. Но у меня на два каменщика меньше, чем неделю назад, и стройматериал не улучшился.
Б а л к е. Нас шестеро. По два человека на крышку.
Б и т т н е р. Мы делаем кладку втроем, как всегда. Нам нужно три дня на каждую крышку. Это норма.
Б а л к е. Ладно, я возьмусь за вторую крышку и установлю новую норму.
Пауза.
Л е р к а. Если нам оплатят перевыполнение нормы, я сделаю третью.
К а н т. Порядок!
Б а л к е. Но нам нужны будут подсобные.
Г е ш к е. А что получит подсобник?
Ц е м к е. Осиновый крест.
Б а л к е (к Гешке). Берешься?
Г е ш к е. Но не задаром.
Б а л к е. Мы тоже работаем за деньги. Кто будет подсобным у Лерки?
О ч к а р и к, который вернулся, запихивает в рот кусок хлеба, выходит вперед и поднимает палец.
Л е р к а. Согласен.
Г е ш к е. Сколько получит подсобник?
Б и т т н е р. Мы делаем кладку крепко, на старый манер, как привыкли. Ты считаешь себя умнее всех, Балке. Ты меня еще вспомнишь, когда у тебя крышка сорвется.
Цех. Д и р е к т о р ведет собрание. Р а б о ч и е сидят и стоят. Одни завтракают, другие играют в скат.
Д и р е к т о р. Коллеги, перейдем к выборам руководства профсоюзного комитета…
Р а б о ч и й, и г р а ю щ и й в с к а т. Мне он не нужен.
Р а б о ч и й, к о т о р ы й е с т. А куда девалось старое руководство? Где Коон?
Д р у г о й. И где партийный секретарь?
К а р р а с. На западе. Коон получил там в наследство огород, а секретарь поехал помогать ему окапывать.
Смех.
Д и р е к т о р. Выдвигается кандидатура Шурека. Вы, конечно, можете вносить другие предложения. Вы сами знаете, кому хотите подарить свои голоса.
Р а б о ч и й. Подарить. Хорошо сказано!