М е з е в и н к е л ь. Разумеется. Если хотите послушать совета опытного коллеги…
С а б и н а. Вы меня любите?
М е з е в и н к е л ь. Простите… Не понимаю.
С а б и н а. Я интересую вас как женщина?
М е з е в и н к е л ь. Фрейлейн Сабина…
М а й е р. Ну и повезло же вам, что бумага у меня черная, а не красная. Иначе — ваша голова была бы сейчас очень похожа на помидор.
С а б и н а. Ни на кого нельзя положиться.
М е з е в и н к е л ь. Я взял бы вас под свою защиту, если б вы мне доверились…
С а б и н а. Тогда — ровно в девять у «русских гор».
Т е ж е и Э л ь з а, М о р и ц, Г а н н а, Б о б, Л и л о, Ш н у л л е.
Э л ь з а. Вот, можете полюбоваться!.. Судите сами.
М о р и ц. Добрый вечер. Сабина, можно тебя на минуточку?
С а б и н а. Если очень нужно… Так, Мезевинкельчик, значит, договорились: в девять у «русских гор». Не забудьте. Ну, Мориц? Что там у тебя? Выкладывай.
М а й е р. Готово.
М е з е в и н к е л ь. Сделайте еще копии. Три штуки. Добрый вечер, коллега.
М о р и ц. Добрый вечер. Коллега Зегебрехт сказала мне…
М е з е в и н к е л ь. Коллега Зегебрехт чересчур прыткая. Здесь ничего плохого не произошло.
М о р и ц. Охотно верю.
Э л ь з а. Вы же сами слышали, как они договаривались.
М е з е в и н к е л ь. А это уж мое дело. И вас не касается.
Э л ь з а. Ну как можно? Как вы можете такое допускать?
М о р и ц. Друзья! Сегодня праздник, не надо ссориться. Сабина пошутила.
С а б и н а. Я никогда не шучу.
Э л ь з а. Мы поймали тебя с поличным!
М о р и ц. Ну-ну, зачем же так?.. Не принимайте все всерьез. Такой хороший вечер…
С а б и н а. Я имею обыкновение — приходить, если обещаю.
М о р и ц. Ну ладно, ладно. Не надо ссориться.
М е з е в и н к е л ь. Я не желаю больше выслушивать нравоучений от фрейлейн Зегебрехт, да и от вас тоже… К тому же публично. Значит, как договорились, фрейлейн Сабина: ровно в девять у «русских гор»?.. Привет.
М а й е р. Пять марок, если позволите. Премного благодарен.
Т е ж е, без М е з е в и н к е л я.
Э л ь з а. Она дискредитирует весь наш коллектив.
М о р и ц. Коллега Зегебрехт, не следует преувеличивать. Мне достаточно неприятно уже то, что мы с вами пришли сюда.
Э л ь з а. Я полагаюсь на вас. До свидания!
Т е ж е, без Э л ь з ы.
С а б и н а. Душа человек… Теперь, даже если снесут «русские горы», она все равно примчится туда. Чтобы я не совратила Мезевинкеля. Он заботится обо мне, она — о нем… Придется идти.
Г а н н а. Я говорю вам: нельзя ее оставлять с ним одну!
Б о б. Чего ты волнуешься? Не съест же она его.
М о р и ц. А если я тебя попрошу не делать этого? И постараюсь объяснить?
С а б и н а. Попытайся.
Л и л о. Если они пойдут, мы пойдем с ними.
М о р и ц. Пройдемся немножко?
С а б и н а. Что ж… пожалуй.
Г а н н а. Подожди, Сабина, пойдемте вместе. (Морицу.) Вам не удастся нас с ней разлучить!
Ш н у л л е. Они хотят побыть вдвоем…
С а б и н а. Останьтесь, девочки. Вы же видите, у меня сейчас политзанятия.
Л и л о. Так быстро от нас не отделаешься.
С а б и н а (Бобу и Шнулле). Займитесь девушками, иначе между нами все кончено.
Б о б. Будет сделано, Пчелка.
С а б и н а. Спасибо, Бобби.
Г а н н а. Мы тебя предостерегли…
Ш н у л л е. …сказал папаша и отдал своей дочке ключи от дома.
С а б и н а. Ну вот, а теперь начинай меня убеждать, секретарь.
Б о б и Г а н н а.
Б о б. Ты что-то притихла, толстенькая.
Г а н н а. Нельзя иметь подруг, если у тебя есть друг.
Б о б. Или наоборот. И вообще отстань ты, ради бога, со своей Сабиной!
Г а н н а. Бобби…
Ш н у л л е и Л и л о.
Ш н у л л е. Что, собственно, с тобой происходит? Что я тебе сделал?
Л и л о. Не говори со мной таким тоном.
Ш н у л л е. Прямо надоело. Ты играешь на моих чувствах.
Л и л о. Шнулле…
Ш н у л л е. К черту Шнулле! Не смей меня больше так называть. Для вас я пока еще Курт Эгон Рихтер, фрейлейн Шульце!
М о р и ц и С а б и н а.
М о р и ц. Ты эгоистичная и тщеславная девчонка. Мордашка у тебя ничего, — но что это стоит, если за яркой витриной пустые полки?
С а б и н а. Партийный секретарь с рентгеновским взглядом. Видит насквозь. Партия слышит все, видит все и знает все.
М о р и ц. Партия служит народу.
С а б и н а. А я и есть народ. Ты мне служишь?.. Ах, слушай, послужи мне немножечко, а?
М о р и ц. Ты не народ, а я — не партия.
С а б и н а. Нет, ты — Мориц. Знаменитый маленький Мориц, представитель партии. А я, значит, если я не сплетничаю с нашими кумушками, не лезу в молодые таланты, не заседаю в фабкоме или в комиссиях, а хожу на танцы, и лучше почитаю «Войну и мир», чем буду слушать лекции о том, как нужно культурно жить, и лучше сама себе сошью платье, чем стану носить старушечьи хламиды, которые выпускает наша фабрика, — я, значит, эгоистка и тщеславная. До чего же все просто.
М о р и ц. Ты эгоистична и тщеславна потому, что думаешь только о себе.
С а б и н а. Приходится, да… Ты, что ли, думаешь обо мне?
М о р и ц. Да, я думаю и о тебе.
С а б и н а. То-то я последние ночи стала спать плохо… Ты хоть когда-нибудь целовался с девушкой?
М о р и ц. Было и это.
С а б и н а. Не верится.
М о р и ц. Будто это так важно.
С а б и н а. Значит, партия считает, что целоваться — это не важно.
М о р и ц. Я полагаю, что перед партией стоят несколько более важные проблемы. Сначала нужно построить социализм.
С а б и н а. А когда нам станет по шестьдесят, можно будет и целоваться?.. Вот, черт возьми, весело будет.
М о р и ц. Это могло бы произойти и раньше.
С а б и н а. Когда — раньше?
М о р и ц. Когда ты изменишься.
С а б и н а. Выходит, все зависит от меня?
М о р и ц. Сейчас — да.
С а б и н а. А от тебя ничего не зависит?
М о р и ц. Поскольку я тебя еще не убедил…
С а б и н а. А сам-то ты точно знаешь, когда он будет построен — социализм?
М о р и ц. Партия знает.
С а б и н а. Я заметила, между прочим, секретарь, что, как только речь заходит о чем-либо конкретном, ты тут же прячешься за спину партии. А ты сам мне скажи — что такое социализм? Неужели не нашли слова покрасивее? Расскажи мне о нем. Он хороший?
М о р и ц. Конечно, хороший… А главное — правильный.
С а б и н а. А будут тогда такие, как Мезевинкель?.. Или как Эльза Зегебрехт?
М о р и ц. Возможно. Но уже не много.
С а б и н а. А их не будут убивать?
М о р и ц. Глупости.
С а б и н а. Может, их вывезете в Америку?
М о р и ц. Чепуху говоришь.
С а б и н а. А лгуны, воры, пасторы, полицейские — эти тоже останутся? А партийные секретари?
М о р и ц. Партия уже сейчас работает над тем, чтобы… Чего ты смеешься? Ты же не дала мне договорить.
С а б и н а. А ты не ответил ни на один мой вопрос.
М о р и ц. Да, ты права. Но что я могу ответить, если ты спрашиваешь, хорош ли социализм? И покрасивее слова для него тоже не знаю. Может, «будущее»? Или «завтра»? Или то, о чем ты мечтаешь? Но я не знаю, о чем ты мечтаешь. Я знаю только законы развития общества. Это я учил. Но ты не об этом спрашиваешь, тебе хочется знать, насколько они красивы. Я нахожу, например, что в них есть своя прелесть. Во всяком случае, они справедливы, а то, что справедливо, значит, и красиво. Так по крайней мере я думаю. В мире очень много красивого. Разум, например. Честность. Мужество. Красивы цветы, чистая улица, дети. Добрые слова, интересные книги. Утро, когда спешишь на любимую работу, отсутствие страха, но страх за кого-нибудь, добрые дела для счастья других. Думать. Дружить. Жить с открытой душой. Спрашивать и отвечать. Спорить, но не ссориться. Иметь свое мнение, но и уважать мнения других. Беседы, дискуссии. Ну, что еще?.. Друзья и соседи, да и вообще люди, на которых можно положиться. Учеба. Знания. Взаимопомощь. Все это может быть красиво. Но это не сваливается с неба. И в одиночку добиться этого нелегко. А всем вместе… Ты вообще-то слушаешь меня?
С а б и н а. Да, секретарь.
М о р и ц. Ну так что же, я ответил тебе?
Г а н н а, Л и л о.
Г а н н а. Не вышло у нее.
Л и л о. Ей стало стыдно.
Г а н н а. Все ни к чему.
Л и л о. И мальчики от нас ушли.
Г а н н а. Ужасный день.
Л и л о. Да. Паршивый.
Г а н н а. Может, твои часы вперед?
Л и л о. Половина десятого. Пожалуйста — вот и фейерверк.
Г а н н а. И фейерверк какой-то дрянной.
Т е же, Б о б и Ш н у л л е.
Б о б. Алло, толстенькая! Порадуйся — мы выиграли! Ура!
Ш н у л л е. Наш секретарь втрескался! Чересчур долго ходил в холостяках! Сабина его окрутила!
Б о б. Втюрился по уши! Пошли танцевать!
М е з е в и н к е л ь, М а й е р, Э л ь з а.
М е з е в и н к е л ь. Хорошо, что я вас еще застал. Возьмите обратно ваши портреты.
М а й е р. Какие портреты?
М е з е в и н к е л ь. Силуэтные. Которые вы мне делали.
М а й е р. Что-то не припомню.
М е з е в и н к е л ь. Позвольте! Я — Мезевинкель. Вы же меня знаете.
М а й е р. Первый раз слышу.
М е з е в и н к е л ь. Ну, этот — Цезарь…
М а й е р. Как вы сказали?.. Мезевинкель?
М е з е в и н к е л ь. Да Наполеон же… Ну?
М а й е р. Спокойнее, дедушка. Только без волнений.
М е з е в и н к е л ь. Робеспьер! О.-В. Фишер!
М а й е р. Да-да. Хорошо. Я сейчас позвоню, куда следует.