Ш е ф. Виноваты мы все. Кто из нас обращал внимание на мелкие сигналы? Желаемое мы принимали за действительность. А вы, коллега Лахнер, не разобравшись ни в чем, бросаетесь на невиновного. На того, с кем вам проще справиться… Так?
Л а х н е р. Все беспокойства всегда от него.
Ш е ф. Вы хоть раз поинтересовались, о чем он думает? Кто немедленно не повинуется, тот для вас что красная тряпка для быка. Вы уволены. Ключи, прошу.
Лахнер отдает ключи.
Спасибо. Что будем делать дальше?
Л а д е в с к а я. Пусть поживут без мебели. Выдавать одеяла только на ночь. И держать их так, пока не возьмутся за ум.
Ш е ф. Спать все же они должны на своих кроватях. Помощь нужна, Хельга?
Л а д е в с к а я. Нет! Не надо!
Ш е ф. Но помни, никаких отступлений. Ни малейшей несправедливости. За тобой стоим все мы. Вся наша власть. Нелепо было бы отступать. Ну как, милая Хельга? Справимся?
Л а д е в с к а я. В лепешку расшибусь!
Ш е ф. Да, Лахнер, здесь все мы ученики. (Уходя.) Значит, жду тебя в своем кабинете.
Л а д е в с к а я. Чего ты еще хочешь?
Л а х н е р. Это же арест! Вы с ума сошли. Такое дело требует санкции сверху.
Л а д е в с к а я. Обошлись бы без крайних мер, если бы кое в чем не дали маху. Впрочем, сейчас не время рассуждать! Потом!
Л а х н е р. Но есть ведь третий путь!
Л а д е в с к а я. Правильный путь один. И этим путем я пойду. Доложишь министру?
Л а х н е р. Меня уже своим не считаете? Вся моя работа здесь коту под хвост? Так? (Уходит.)
Л а д е в с к а я. Спи, доченька! Спи! Мне еще кое-что надо сделать сегодня. Молодые не ждут. Они перешагнут через нас, если будем сидеть сложа руки. (Идет в комнату своей группы.)
Группа. Одни п а р н и окружили М и х а э л я, другие Б о с с а. Остальные заняты кто чем.
Входят Р и х а р д Л и б е р, Л а д е в с к а я и мастер Х и р х е.
Л а д е в с к а я. Посетители!
Хирхе молча проходит по разгромленной комнате. Натыкается на сломанный стул. Шпилька отодвигает его. Под ноги мастеру попадает разбитый проигрыватель. Леший убирает его. Еще шаг, и Хирхе видит на полу портрет Макаренко в разбитой раже. Босс хочет поднять портрет.
Х и р х е. Руки прочь! (Опускается на колени, — он очень грузен, — и осторожно извлекает портрет из расколотой рамы. Поднимается.) Чья работа?
Б о с с. Моя, мастер Хирхе!
Хирхе бережно свертывает портрет.
Х и р х е. Рихард и я только что вернулись с завода. Тут, у меня в кармане, лежит документ. Наша ремонтная мастерская перестраивается. Ученики мотористы едут в Айзенах. Если обучение там оправдает себя, в чем у нас не было никаких сомнений, то такие поездки на завод будут проводиться ежегодно. Но передо мной куча обломков! На подобное я не рассчитывал. Все наши планы, видно, лопнули как мыльный пузырь. Пошли, Рихард.
Л и б е р. Я хочу кое-что добавить. В Западной Германии вас бы за это угостили резиновыми дубинками по башке. Я стар и сед, но ничего подобного никогда не встречал. Чего вам не хватает? Работы? Не поят, не кормят, не одевают вас?
Х и р х е. Пошли, Рихард. Не стоит распинаться перед этими…
Л и б е р. Погоди! Я хочу рассказать им одну историю. Когда вас еще в помине не было, мы у Гитлера Адольфа на танковом заводе устроили саботаж.
Б о с с. Не желаем мы слушать ваших историй!
Л и б е р. Что?! Что ты сказал?
Продолжительная пауза.
Х и р х е. С ними говорить что воду в ступе толочь. Пошли, Рихард, хватит!
Л и б е р. Нет уж. Я требую, пусть повторит, что сказал.
Б о с с. Ну что ж, могу.
Л а д е в с к а я. Молчи!
Л и б е р. Нет-нет. Пусть повторит!
Х и р х е. Мы этого не потерпим. Извинись, Александр!
Л и б е р. Не нужны мне извинения. О господи! Я всю жизнь работал как проклятый. А этот парень смеет мне говорить такое. (Кричит.) Я из тебя котлету сделаю! (Шепотом.) О господи, что я сказал. Господи боже мой, прости меня! (Падает ничком.)
Х и р х е. Помогите! На воздух! Откройте дверь!
М и х а э л ь, Л а д е в с к а я, Б о с с и мастер Х и р х е уносят Л и б е р а. Через некоторое время М и х а э л ь и Б о с с возвращаются.
М и х а э л ь. Рихард Либер скончался.
П е т у х. Мы не люди!
Б о с с. Заткнись!
М и х а э л ь. Почему? Ну почему все это?
Спальня. Б о с с мечется в своей кровати. Он мотает головой и что-то кричит в подушку.
М и х а э л ь. Дай наконец спать!
Пауза.
У меня осталось несколько сигарет. Возьми одну.
Молчание.
Позвать Ладевскую?
Кровать под Боссом сотрясается. М и х а э л ь выходит из спальни. Вскоре возвращается и ложится на свою постель. Входит Ш е ф. Присаживается на кровать Босса.
М и х а э л ь. Шеф!
Ш е ф (Боссу). Что тебя мучает?
Б о с с. Я убил его. Не человек я!
Ш е ф. Спи! Ну спи же!
Б о с с. Сначала я все у него взял. А теперь убил его.
Ш е ф. Никто не ищет виновных. То, что тебя мучает совесть, делает тебе честь, но не больше. Мог ты помешать Рихарду Либеру поступать так, как он считал нужным? Я, твой начальник, сказал ему — оставайся у нас еще на год. Думаешь, я не знал того, что знал врач? Что ж, по-твоему, я виноват? Представить себе Рихарда без нас попросту невозможно. Поэтому я платил ему зарплату, не имея штатной единицы. И он был счастлив. Если бы Рихард по моей вине хотя бы час болтался без дела, я считал бы себя негодяем. Он так возражал, когда тебя хотели вышвырнуть вон, как отребье. Как он просил прощения за все! Так умирает не каждый. В трудные минуты меня всегда поддерживает сознание, что ни один человек не заставил меня отступить от того, в чем я был убежден… Рихард Либер не знал страха перед пулеметами Адольфа Гитлера, неужели же ты думаешь, что его сразили твои наглые выходки? Так не хнычь, возьми себя в руки. И не бойся, ты останешься с нами.
Б о с с. Так темно. Мне страшно.
Ш е ф. Я посижу возле тебя. Повернись на бок. Думай о том, что ты скоро женишься. И что вы всю жизнь будете вместе. Время все лечит — пройдут годы, и ты забудешь все дурное, что бурлило в тебе. Александр, скажи мне, как ты собираешься жить дальше?
Б о с с. Мне все равно, шеф.
Ш е ф. А нам не все равно. Мы должны знать.
Б о с с. Который теперь может быть час?
Ш е ф. Вероятно, первый.
Б о с с. Фрау Ладевская уже спит?
Ш е ф. Нет.
Б о с с. Рихард Либер был тоже хороший человек.
Ш е ф. Да.
Б о с с. Бывает настоящая любовь?
Ш е ф. Безусловно!
Б о с с. Поможет, если я извинюсь?
Ш е ф. Да. А теперь помолчи и спи. Утро вечера мудреней.
Неслышно входит Л а д е в с к а я.
Л а д е в с к а я. Заснул?
Ш е ф. Да, наконец-то.
Л а д е в с к а я. Он вам нравится?
Ш е ф. Объясните мне, Хельга, с чего я так устал?
Л а д е в с к а я. Я вот не могу всех любить.
Ш е ф. Но он же замечательный парень! Взгляни на его лицо. Тут еще все возможно. Сейчас он видит во сне свою девушку. Еще одна удача у нас, Хельга. Мы можем поздравить друг друга.
Ш е ф и Х е л ь г а выходят.
М и х а э л ь (подходит к постели Босса и пристально смотрит на него). И все-таки он тоже виноват. (Укрывает Босса.)
Комната, в которой происходил погром. Портрет Макаренко висит на прежнем месте. Новые часы. Кроме этих вещей, в комнате ничего нет. П а р н и сидят на полу, кое-кто привалился к стене.
П е т у х. Мне бы только мою гитару, больше ничего.
Пауза.
Б о с с. Пойдет за меня твоя сестра?
М и х а э л ь. Меня она не спросит.
Б о с с. Я просто так говорю.
М и х а э л ь. Если она тебя любит, Босс…
Пауза.
Ш п и л ь к а. Жрать охота!
Л е ш и й. Еще не время.
П е т у х. Она для того и подарила нам часы, чтобы мы подсчитали, сколько времени пройдет, пока мы малость поумнеем.
Л е ш и й. Давайте объявим голодовку, пока не получим всего, что здесь было. Ладевская подобреет, будьте покойны.
Пауза.
Махатма Ганди голодал целый месяц, англичанам пришлось пойти на уступки. Только выпьет иногда глоток воды, и все.
М и х а э л ь. Не выпендривайся.
Ш п и л ь к а. Это ты, Босс, виноват во всем. Нам бы такое и в голову не пришло!
П е т у х. Мэ-э, мэ-э!
Ш п и л ь к а. Я из тебя сейчас душу вытрясу, Петух!
П е т у х. Валяй!.. Я жду!
Л е ш и й. Эти часы действуют мне на нервы.
Пауза.
Б о с с. Вот что, я пойду и по всей форме попрошу прощения.
П е т у х. Ха!
Б о с с. Я совершенно серьезно.
П е т у х. А что это нам даст?
Б о с с. Мне это безразлично.
М и х а э л ь. Просить прощения — мало. Это ничего не изменит. Вот Лахнер извинился передо мной. Ну и что?
Ш п и л ь к а. Она идет!
М и х а э л ь. Внимание!
Л а д е в с к а я приносит ужин.
Фрау Ладевская, докладываю. Группа в полном составе готова к ужину.
Л а д е в с к а я. Спасибо!
Ш п и л ь к а. Я помогу вам, фрау Ладевская.
П е т у х. Посторонись-ка, малыш, у тебя нет сноровки.
Леший берет из рук Ладевской судки. Она собирается уйти.
М и х а э л ь. Группа! Внимание! Фрау Ладевская, разрешите? Мы хотели бы поговорить с вами.
Л а д е в с к а я. К чему ваш солдатский цирк! Кому это нужно! Зря тратите время. Терпеть этого не могу. Чего вы хотите?
М и х а э л ь. Нам нужен стол. Без стола — не жизнь.
Л а д е в с к а я. Дай черту палец, он всю руку оттяпает. Можно ли, в самом деле, есть за столом, не покрытым белой скатертью? И без салфеток? И так до бесконечности. А сколько вы заплатите нам за новую мебель? Вы имеете представление, во что она обойдется?