К у р т. Это бывает только в театре.
С у. В зависимости от того, что из этого получается.
Э в. Выпьешь рюмочку?
К у р т. А может быть, она хочет есть.
С у. Коньяк — да, еда — нет. Митропа[21] прекрасно меня обслужила… Вы живете одни в этом доме?.. Неплохая хижина. Почти что замок. Во всяком случае, когда приезжаешь сюда из города…
Э в выходит.
(Заметила окно, подходит к нему. Восхищена открывающимся отсюда видом на город.) Вот это да!.. За одну такую красоту, по-моему, должны брать двойную квартплату.
К у р т (подходит к окну). Мы почти не замечаем ее.
С у. Прозаик. Хозяйственник… (О виде из окна.) Какая прелесть.
Она действительно захвачена зрелищем.
К у р т. Привыкаешь к этому…
С у. Могу себе представить, как ты утром стоишь здесь, еще в пижаме, и размышляешь с величавым видом: «Чем я сегодня снова осчастливлю мой народ там, внизу?»
К у р т. Когда-нибудь я закажу свой портрет в таком виде.
С у. Можешь уже сейчас. Или в вашей дыре не завелись еще придворные гении, любители премий, готовые запечатлеть в любом виде отцов города?.. Я некоторое время вращалась в этих кругах. Разбираюсь более или менее. Портреты активистов с героическим блеском глаз на фоне индустриального пейзажа. Все это вполне компенсирует отсутствие… искусства.
К у р т. Важно, чтобы это нравилось нашим людям, не так ли?
С у. Им это не нравится.
К у р т. А ты и в этом тоже разбираешься?.. Чего люди хотят и чего нет?.. Будь осторожна, с сегодняшнего утра я стал к этой теме очень чувствителен.
С у. Твою славу пресса разнесла во все уголки. Ты ведь весьма популярен.
К у р т. Конечно, конечно.
С у (насмешливо). Он восстановил престиж этого города как центра текстильной промышленности. Всем уставшим и опустившим руки он указал цель, открыл перед ними перспективу, вдохнул в них новые силы! (Нормальным тоном.) Выходит так, будто у вас здесь социализм начался с опозданием на двадцать лет, но зато — с тобой во главе, в виде испускающего сияние героя. Кутти, я горжусь тобой. Когда солнце твоей славы достигнет зенита, я буду скромно стоять в тени и думать: «я к этому тоже причастна, я ему давала списывать на уроках биологии».
К у р т. Да, было дело… Хорошие времена. Тогда еще не возникало никаких проблем.
С у. Это неверно.
К у р т. А насчет славы… (Смотрит в окно.) Она как раз на исходе.
С у. У тебя неприятности?
К у р т. Пойдем в ту комнату. (Идет к двери.)
В это время входит Э в с бокалами для коньяка.
Э в. Я хотела вас отвести туда.
С у (заметила на трюмо бутылку коньяка). Ого, советский! И такая вещь — среди всей этой косметической лавочки. Смотри, Эв, — он как раз портит цвет лица. (Садится на пуфик.) Но в умеренных порциях весьма полезен. Хорошо усваивается организмом.
К у р т. Так остаемся здесь?
С у (осматривается). Настоящая спальня!.. И такое еще бывает!..
Э в. Раньше у нас тоже не было.
С у. У меня и сейчас нет.
К у р т. В маленьких городах живут по-старомодному. Но зато удобно.
С у. Как заслуженному деятелю, директору фабрики, тебе положено. Независимо от размеров города… Ой, Эвочка! (Увидела ее вечернее платье.) Какая прелесть! (Подходит, рассматривая.) Ну, ты вырвалась вперед!
Э в (с легкой иронией). В маленьких городах живут скромно. (Доверительно.) Не знаю, надевала ли я его больше двух раз.
С у (Курту). Показал бы своей жене мир, ты, патриарх. Имеющие такие платья не должны сидеть дома. (К Эв.) Как хорошо у вас. (Показывает на окно.) Тут можно сидеть часами.
К у р т. В вечернем платье?
С у. Дома как игрушечные коробки. Улицы — будто их прочертил маленький мальчик, чистой души которого еще не коснулась современная архитектура. Под каждой крышей разные люди. О каждом я могла бы что-нибудь рассказать.
К у р т. Не важно, будет ли это правдой или нет.
С у. Но могло бы и быть.
Э в. Мы ждем еще одного гостя.
С у. О-о! (К Эв.) Поэтому ты так шикарна?
Э в. Фридель придет.
С у. Кто-о?!.
К у р т. Теперь можешь начать удивляться.
Э в. Фридель Эрлихер.
С у (она действительно смущена). Разве он тоже здесь?
К у р т (сухо). На один день.
С у. И как раз сегодня?.. Какое совпадение.
К у р т. Случайное. Это связано со служебным совещанием.
С у. Теперь мне и вправду нужно выпить.
Эв ставит бокалы на трюмо, наливает в них коньяк.
(Берет бокал, пьет.) А вы не пьете?
К у р т. Мы пока еще раскачиваемся.
Эв наполняет бокал Су, другой протягивает Курту.
С у. Подумать только, — Фридель придет… За это стоит выпить!
К у р т (ехидно). Похоже, что это сообщение тебя взволновало.
С у. Признаюсь. (Пьет.) Бывают воспоминания, от которых подкашиваются ноги.
Э в. Через двенадцать лет?
С у. Даже через пятьдесят.
К у р т. Это уже становится интересным.
С у. Не уверена… (К Эв.) И у меня тоже есть свои комплексы.
К у р т. Вот как?
С у. Что вы, мужчины, знаете о женщинах?
К у р т. По-видимому, ничего, — как мне это недавно разъяснили. (К Эв.) Вы могли бы петь дуэтом.
Э в. Ты недостаточно музыкален, чтобы это оценить.
С у. Вы что, — поругались?
Э в (многозначительно). Мы никогда не ругаемся.
С у. Так не бывает.
Э в. У нас бывает.
С у. Девять лет женаты и ни разу не поссорились?
Э в. А ты сама-то — замужем?
С у. Бывала.
К у р т. Ага… И каждый день устраивала шум?
С у. Как раз нет.
К у р т. Значит, он сбежал, потому что ты для него была слишком тиха?
Э в (к Су). У Курта сегодня неважное настроение.
С у. Я вижу. А брак без ссор это все равно что ребенок, который никогда не плачет. Единственно, кто от этого выигрывает, — соседи. (Курту.) Сбежала от него я. (К Эв.) Нальешь еще? (Подставляет бокал.)
К у р т. Ты развелась с ним?
С у. Гм… (К Эв.) Благодарю. (Пьет медленно, маленькими глотками.)
К у р т. Не всякий может быть так старомоден, как мы.
Э в (ехидно). Мы придаем большое значение нашему стажу. Весьма гордимся этим.
С у (вяло). Да, конечно, солидный брак. Вилла над городом. Даже отдельная спальня. Полный гардероб платьев. (Поднимает бокал.) А то, что у вас еще есть прекрасный холодильник, я поняла по этому напитку. Между прочим, коньяк не охлаждают. Это варварство. Вы, может быть, думаете, раз он советский, то, значит, из Сибири и должен себя чувствовать как дома? (Наставительно.) Холодной, мои дорогие, должна быть водка. А коньяк подают из бара.
К у р т. Ты, видно, здорово в этом поднаторела?
С у. Это общеизвестные правила. Когда он явится?
Э в. Должен был бы уже прийти.
С у. Фридель… (Покачивает головой.) Я его и вправду не видела с тех пор.
Э в. Мы тоже.
С у. Где он работает?
К у р т. С недавнего времени — в моем главке.
С у. И, надо думать, не швейцаром?
К у р т. Боже сохрани. Так сказать, вышестоящее начальство.
С у. Так по справедливости и должно было быть.
К у р т (зло). Точно. Прирожденный босс.
С у. Неточно.
К у р т. Пардон.
С у. Послушай-ка…
К у р т. Да-да, все в порядке… Я же извинился. При двух его прелестных адвокатках.
Э в (к Су). Он сегодня утром уже виделся с ним.
К у р т. Чисто служебная встреча. (Берет бокал с коньяком.)
С у. Ага… И получил взбучку?
К у р т. Мировой парень Фридель Эрлихер состоит под защитой закона об охране памятников. Является святой реликвией сентиментальных девичьих грез… (Поднимает бокал.) Чокнемся!
С у. Без меня… (Ставит свой неполный бокал на стол.)
Э в. А чем занимаешься ты?
С у. Я… приехала, чтобы познакомиться с вашим знаменитым детским садом. (Курту.) Изучаем передовой опыт.
Э в. Ты работаешь в этой области?
С у. Гм…
Э в. Тогда мы почти коллеги. Я тоже окончила педагогический. Работаю сейчас здесь в школе. (Подчеркнуто.) С первоклассниками.
С у. У вас есть дети?
Э в. Двое. Они как раз в садике. При фабрике.
С у (Курту). Образцовое заведение твоей империи. Браво, браво!
Э в. Ты, наверно, видела репортаж по телевидению… Там, конечно, было все немного приукрашено.
С у. Но все-таки. У вас действительно порядок. Не обо всех так скажешь.
Э в. Тебе, вероятно, приходится видеть немало и беспорядков?
С у. Я не особенно всматриваюсь. Я больше люблю действовать. В нашем квартале многие женщины не могли работать: не хватало мест в детском саду. Тогда я взяла малышей сначала у одной, затем у других. Через две недели уже больше двадцати висели на моей шее. Вот это была жизнь!
Э в. Как же ты сумела добиться сразу стольких мест?
С у. А-а… Нет, я тогда как раз не работала. Я была тогда с одним скульптором. Собственно, я была его секретаршей… Не замужем за ним. Так просто… Когда он потом перекинулся на монументальное искусство, ему пришлось много ездить — на всякие конференции и совещания. А ателье пустовало чуть ли не месяцами. И я превратила его в детский садик. На ручной тележке привозила молоко и овсяные хлопья, а от прежних пиршеств остались довольно большие горшки, в которых можно было варить кашу на две дюжины ртов. Все шло прекрасно при небольших затратах и некотором воображении. Я даже не знаю, кто больше радовался — я или дети.
Э в (скептически). А твой… скульптор не возражал?
С у. Да его почти никогда не было дома. С тех пор как он перешел на монументалистику, он почти не пользовался ателье. Странно, да?