Замолчал, склонив голову).
Николай (подернул плечом, вынул бумагу из кармана, читает без всякого выражения). «Благодарю вас, господа, я рад был выслушать вас. Отбросьте ваши сомнения. Моя воля, воля царская… (остановился. Посмотрел на Витте, Витте сделал шаг вперед, умоляюще посмотрел на него. Неловкая пауза. Откашлялся, заканчивает) созвать выборных от народа — непреклонна». (Спрятал бумагу).
Депутаты молча кланяются. Царь, кивнув головой, покидает зал. Все провожают его в молчаливом и почтительном поклоне. Около Витте он задерживается.
(Тихо). Трепов прав. И тех и других. (Уходит).
За ним гофмейстер двора.
Петрункевич. Новая эра, господа! И эта царственная уверенность. «Моя воля — созвать выборных от народа — непреклонна». Эпос, господа!
Белокопытов. Венценосец-с! (К Витте). Правду-матку его величеству резали, а будто бы без обид обошлось, доволен остался, а?
Витте (задумчиво). Дворянство не хотело делить пирога с буржуазией, буржуазия — с дворянством, а пока подобрался к пирогу зверь, который не остановится перед тем, чтобы проглотить и тех и других. Он сломал прутья клетки, вырвался на улицу, он ревет во всю мочь, он страшен, господа, и численностью и, главное, тем, что терять ему нечего. А нам, господа, есть что терять. (Резко). И вам, господин Петрункевич, пора перестать салфетками махать на банкетах. Или отдать страну на растерзание стихийным силам, главарям революционной улицы, или смело стать во главе охватившего страну движения — в этом отныне я вижу вашу историческую миссию, господа!..
Петрункевич. Мы исполним наш долг до конца.
Скреблов. Позволю, ваше сиятельство, напомнить уважаемым депутатам о том, как была взята Троя. Греки вошли в крепость, спрятавшись в троянском коне. Нам всем без троянского коня не выдюжить, ваше сиятельство.
Вошел гофмейстер.
Гофмейстер. Его императорское величество соизволили всемилостивейше пригласить господ депутатов откушать царской хлеб-соли… Пожалуйте, господа!
Депутаты кланяются и направляются к дверям. Лакей преграждает Петрункевичу дорогу.
Лакей (бормочет). Перчаточки-с…
Петрункевич. Ах, да! Простите! (С трудом стягивает перчатки, отдает лакею).
Скреблов. Прошу, господа! (Уступает депутатам дорогу. Лакею, тихо). Болван!
Лакей (виновато). Казенные-с…
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
В домике Кругловых за Нарвской заставой. Поздняя петербургская осень. Бедно, чисто, опрятно. Горшки с геранью на окнах. В углу теплится лампада. Ленин работает за маленьким столиком. В сенях, у дверей, на табурете — Круглов. Курит трубку. За окном слышны рев, пьяные крики, звон стекла. Марья Карповна крестится, задергивает занавески. Ленин приподнимает голову.
Круглов. Черная сотня гуляет…
Ленин, кивнув, продолжает писать. Задумывается, встает, подходит к окну.
Ленин (тихо, про себя). До весны? Да ведь нас теперь все равно не спрашивают… (Сел, взял ручку). Раз начав, надо идти до конца… (Быстро пишет).
Стук в дверь.
Круглов (тревожно). Кто? (Прислушивается к голосу снаружи, отпирает дверь).
Входит Марфа.
Марфа. В городе обыски. Ночевать сегодня в Петербурге опасно. Товарищ Юркку проводит вас, Владимир Ильич, на Финляндский вокзал…
Ленин. Завтра.
Марфа. Владимир Ильич, полиция напала на ваш след, вы знаете…
Ленин. Завтра. Сегодня я буду выступать в Нарвском районе.
Марфа. Решение Петербургского комитета, Владимир Ильич: Ленину сейчас не выступать…
Ленин (идет к столу, возвращается). Вот гранки, возьмите, пожалуйста, это для «Новой жизни». И… и все будет архиотлично, милая товарищ Марфа. (Вынул из пиджака паспорт, помахал им перед Марфой). Я, мещанин Фролов Тимофей Максимович, прибыл в столицу по коммерческой надобности из… Торжка. Нахожусь под сенью царского манифеста, обеспечивающего неприкосновенность личности мещанина Фролова, и никто мещанина Фролова не имеет права пальцем тронуть…
Стук в дверь.
Круглов. Кто? (Приник ухом к двери, слушает. Открыл).
Входит Юркку.
Юркку. Подозрительные субъекты… Уходить потихоньку…
Круглов. Лучше через двор.
Юркку. Туда? Я проверю… (Уходит).
За ним — Марья Карповна. Ленин снимает пальто с вешалки, берет шапку.
Круглов. Владимир Ильич… Дайте работу какую от партии… Дело какое…
Ленин (внимательно, перестав одеваться). Какое бы именно вы хотели дело?
Круглов. Ну, к примеру… царя убить…
Ленин (помолчав). Мне токарь знакомый на Семянниковском говорил… Он делает трости с заточенным трехгранным шабером внутри. Вынуть шабер… навинтить на палку… Пика! Вы не могли бы, Матвей Фомич, наладить у вас на Путиловском производство таких пик — в массовых масштабах? Это будет ваша серьезная доля в убиении и царизма и капитализма.
Вернулись Марья Карповна и Юркку.
Юркку. Да. Можно.
Ленин (пожимает руку Круглову). Подумайте, Матвей Фомич.
Марья Карповна. Коли не уедете, приходите и нынче с ночевкой.
Ленин. А вот возьму да приду! Не боитесь?
Марья Карповна. Очень даже боимся.
Ленин. А все-таки зовете?
Марья Карповна. У солдата на войне тоже небось иной раз душа в пятках, да воюет…
Ленин (с воодушевлением). Повоюем, Марья Карповна!
Марфа. Теперь-то шумит, а без вас шпыняет, ворчит…
Ленин. Да? Ворчит?..
Круглов. Чего мать срамишь? (Ленину). Понять старуху можно… Бастуем невесть сколько времени… Щи из топора — ей варить…
Ленин. Ей, ей… Так ворчит? Но — за нас? Все-таки — за нас?
Марья Карповна (опустив голову). За народных людей.
Ленин (помолчал, взял обе руки Марьи Карповны, крепко потряс). Хорошая у нас революция, ей-богу! (Пошел к дверям, обернулся). Народная!
Круглов (сорвал шапку с вешалки. Марье Карповне). Провожу.
Марья Карповна (Марфе). К ужину ждать ли?
Марфа молча разводит руками.
Ленин (с порога). Повоюем, Марья Карповна! Повоюем!
Левин уходит. За ним Круглов, Юркку и Марфа. Марья Карповна убирает, тихо напевая печальную русскую песню. Она не замечает, как в отверстие между дверями проходит нож, затем с той стороны открывается замок и в дверь осторожно просовывается усатая физиономия Зеленого. Он неслышно, на носках, вытянув шею, проникает в комнату. За ним Косой.
Марья Карповна (обернулась, вздрогнула). Господи Иисусе!..
Зеленый, не обращая на нее внимания, заглядывает под кровать, за печку, за шкаф.
Что нужно? Кто вы?
Зеленый (заглядывая в другую комнату). Другого хода нету?
Марья Карповна. Господи, зачем вам другой ход?.. Зеленый. Нам-то незачем. Косой, всех впускай, никого не выпускай!
Косой становится у двери.
Кто у вас в ночь ночевал?
Марья Карповна. Никто не ночевал у нас, батюшка, господь с тобою!..
Зеленый. Верующая?
Марья Карповна. Верующая.
Зеленый. Господь не простит, что брешешь… Как звать-то его?
Марья Карповна. Кого?
Зеленый. Кто ночевал.
Марья Карповна. Никто, окромя своих, не ночевал. Зеленый (шепотом). Ленин, Ленин, Ленин! Слыхала такого?
Марья Карповна только отрицательно трясет головой.
Быть тебе на вечном огне. (Прислушивается). Тсс!
Жестом приказывает Марье Карповне сесть рядом. Опускает руку в карман. Напряженная пауза. Топот сапог. Голос: «Можно?» Марья Карповна молчит, Косой выразительно машет перед ее лицом кулаком.
Марья Карповна (печально). Входите.
Входит Филимонов, с удивлением оглядывает стоящего у двери Косого.
Филимонов. Доброго здоровьичка, Марья Карповна! И вам, люди добрые!
Зеленый. Обратно.
Филимонов. А вы сами, простите, откуда будете? Зеленый (не давая сказать Марье Карповне). Сами ждем. Присаживайтесь. (Косому). Не бойся, свой.
Филимонов. А вы сами, простите, откуда будете? Зеленый. Он путиловский, с лафетно-снарядной, а я… (Таинственно усмехается). Марфе Матвеевне моя личность вполне знакомая. Как в казарме-то у вас?..
Филимонов. В казарме? Да я вот только с чугунки: в деревне на побывке был.
Зеленый. А в деревне как?
Филимонов. Что деревня, что город — скоро одно будет. Зеленый. Как, то есть одно?
Филимонов. Ив деревне, говорю, взялись: что ночь — то петуха к барину запускают.
Зеленый. Какого петуха?
Филимонов. Красного. Мужик какой умысел имеет? Мужик имеет умысел землю взять. А барин какой умысел имеет? Барин имеет умысел землю не дать. Оно и получается — аграрные беспорядки.
Марья Карповна делает какие-то знаки Филимонову, он не замечает, увлеченный.
А тут еще запасные с Дальнего понаехали, кто без ступни, кто без пятерни — отвоевалась, значит, пешка. Япошки их бомбами, а они их иконками. Дай нам, говорят, снаряжение да харчи не овечьи, а человечьи, от того микады и духу б не было. (Косому). Ты из лафетно-снарядной?
Зеленый. Из лафетно-снарядной. Старожил путиловский.
Филимонов. Трехдюймовки ваши на две версты дальше японских «арисаков» лупят?.. А где они, ваши трехдюймовки? По усам капало, да в рот не попало… Распаленные приехали. (Наконец заметил знаки, подаваемые Марьей Карповной