Смерть царизму! Смерть капиталу!
Свет вспыхивает и вновь гаснет, опять вспыхивает. В местах для публики снова появляется Катя. Свет снова гаснет.
Судья ( в темноте). Пристав! Что со светом? Пристав!
Гул, шум заглушают его слова.
Федор (в темноте). Всеобщая забастовка началась, товарищи!. От стачки к восстанию!
Сережа (в темноте). «Вихри враждебные веют над нами…»
Федор и Иван-молотобоец подхватывают слова «Варшавянки», за ними подхватывают песню в темном зале. Песня нарастает, как грозный вал, заглушая крики судьи, голоса судебного пристава, прокурора, жандармов.
Внезапно скамья подсудимых озаряется мигающими фонариками. Песня смолкает здесь, но гремит в темноте. На мгновение фонарики выхватывают из темноты лица Юркку и Кати. Снова темнота.
Голос Юркку: Внимание, господа жандармы! Сейчас будут кидать бомбу!
Фонари гаснут. Шум, крики.
Голоса: Стой! Куда?
Грохот падающей мебели, шум борьбы. Выстрелы.
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Дальние орудийные залпы. Москва. Пресня. Баррикада. Ветер. Снег. Силуэты дружинников. У разбитого фонаря Марфа со «смитвессоном» на поясе; Варварав черном платке, рука на перевязи. Перед ними между двух дружинников пленный фон Э т е р, простоволосый, в разодранной голубой шинели, с болтающимися аксельбантами и пустыми ножнами.
Фон Этер (продолжает надменно, ледяным тоном, с легким акцентом)…Первый лейб-гвардейский Екатеринославский полк, первый лейб-драгунский Московский, пятый лейб-гренадерский Киевский…
Марфа (Варваре). В Киевском была. Стрелять не будут.
Фон Этер (с холодной насмешкой).…шестой лейб-гренадерский Таврический, третий лейб-драгунский Сумской, третий лейбгренадерский Перновский…
Варвара (спокойно). Вот и налгал. Перновский полк с нами.
Фон Этер (ледяным тоном). Флигель-адъютант двора его императорского величества ротмистр барон фон Этер не унизится до лжи перед вами, сударыня. Перновский полк заперт в Спасских казармах.
Варвара (радостно). Заперт — значит, за нас! (Марфе). Пошли в Спасские умного человека.
Фон Этер (ледяным тоном). Продолжать?
Варвара кивает.
На усмирение брошены также первая гренадерская артиллерийская бригада, второй лейб-гренадерский Ростовский полк…
Марфа. Ростовский полк вышвырнул вон своих офицеров, он с нами!
Первый дружинник. Флигель-дворняга, а брешешь. Второйдружинник. Ну, пугай дальше.
Варвара. А где Несвижский полк?
Фон Этер молчит.
Тоже на замке? А казармы на улице Матросской тишины почему заперты?
Фон Этер молчит.
А пушки чего против Александровских казарм стоят? А про то, как Анюта Пчелка, девчонка с Прохоровской, тысячу казаков одним красным флагом назад повернула, слышал?
Фон Этер молчит.
Нет, серенькая у вас на Московский гарнизон надежда…
Фон Этер (теряя спокойствие). Идут давить вас верные престолу полки из Петербурга! Идет артиллерия из Риги, из Твери… Идут казаки, идут драгуны, идут саперы… Сомнут, раздавят, сотрут в порошок всех ваших анюток, манек, ванек…
Варвара (изучающе вглядываясь в фон Этера). Вон как разволновался!..
Первый дружинник. Снегом его потереть, што ли? Марфа. Жутко ему.
Варвара. Не только ему — всей земной нечисти жутко. Стоим тут, в московском переулочке, а разговор наш… на весь мир слышен…
Второй дружинник. Не поймешь, чего в нем больше: злобы или страху…
Фон Этер. Да, я ненавижу вас! Но я не боюсь вас! Я солдат…
Варвара (спокойно). Солдаты — дети народа. А ты выродок.
Голос: «Эй, кто идет?» Ответный голос, флегматично: «Как — кто? Свои». Появляется дружинник Митя, волоча за собою с помощью другого дружинника маленькую пушку.
Марфа. Чего это?
Митя (флегматично). Как — чего? Полевая орудия.
Варвара. Откуда?
Митя. Как — откуда? У солдат отобрал.
Варвара. Так и отдали?
Митя. Как — так? Под расписку. Орудия не ихняя, казенная.
Устанавливает при помощи других дружинников пушку на баррикаде.
Фон Этер (задыхаясь). Я еще не сказал о первом Донском полку, о двести тридцать первом Троице-Сергиевском пехотном, о второй конно-артиллерийской…
Варвара. Надоел. На том свете доскажешь. (Дружинникам). В штаб его, к Литвину-Седому. Каратель, двух дружинников шашкой зарубил. Скажите Седому, купца Талдыкина принудили булочную открыть и хлебом торговать — именем восставшего народа. Потребительские лавки рабочих кормят в кредит. Чайные работают без крепких напитков. Пусть районный Совет скажет часы торговли. На Тверскую выслали разведку. С Брестским вокзалом связь пока не установили. Ждем винтовки. Всё.
Дружинники уходят, уводят пленного. Голос: «Кто идет?» Молчание. Голос: «Кто идет? Стрелять буду». Слышен голос Филимонова: «И дурак!» Появляется Филимонову сопровождении двух солдат.
Марфа. Егор!
Филимонов (в радостном изумлении). Вот где довелось свидеться. Значит, судьба.
Варвара (строго). Кто таков?
Филимонов. Бывший рядовой лейб-гвардии его величества Семеновского полка Егор Филимонов, ныне солдат революции.
Варвара (встревоженно). Какого полка? Семеновского? Да откуда он взялся в Москве?
Филимонов. Так што походным порядком прибыли с артиллерией ночью из Петербурга. С нами шестнадцатый Ладожский.
Марфа (сжала кулаки, с горечью и гневом). Эх, растяпы на Николаевской, пропустили!..
Филимонов. Как шел эшелон, весь полк глаз не смыкал: все ждали — под откос. Проехали. Мин командует. Из зверей самый и есть зверь. Указ ему царь вручил своей рукой: действовать без пощады, арестованных не иметь.
Митя. Испугался насмерть.
Варвара. Кто?
Митя. Как — кто? Царь!
Слышны орудийные залпы.
Филимонов. Тяжелая бьет, наша.
Появляется студент-дружинник с перевязанной головой, в руках бельгийское охотничье ружье.
Студент-дружинник. Царские войска в обход пошли с Брестского вокзала по Грузинскому валу. Пройдут здесь…
Варвара. Здесь не пройдут.
Берется за фонарный столб. Дружинники помогают ей. Столб валится. Дружинники тащат на баррикаду ворота, кидают дрова, рекламную тумбу, сдирают вывески с магазина.
Филимонов. Марфа Матвеевна!
Марфа (прислушивается). А стрелять почему перестали?
Филимонов (волнуясь). Через вас, Марфа Матвеевна, из серой скотинки, царева быдла стал я солдатом революции. Открылся через вас новый взгляд на течение жизни. Далеко видно — во все концы земли. За то — благодарность.
Марфа (всматриваясь в темноту). Хвалишь больно. И не к месту разговор.
Филимонов. К месту. Именно, Марфа Матвеевна, к месту и ко времени. Коли нужда будет, на край света с вами… Суть теперь у нас общая.
Марфа (что-то вспоминая, печально улыбнулась). Сапоги стопчешь.
Филимонов. Босиком.
Марфа. В мороз?
Филимонов. Ив мороз босиком пойду!
Марфа. А если на каторгу?
Филимонов. И на каторгу.
Марфа. Не отступишься?
Филимонов. Не отступлюсь…
Марфа. Отец тебя любил.
Митя (прислушиваясь). Идут!
Варвара (одному из дружинников). Давай знамя. (Идет к баррикаде). Дружинники! Пресня окопалась! Ей одной выпало на долю стоять лицом к лицу с врагом! Вся она покрыта вами баррикадами и минирована фугасами. Это единственный уголок земного шара, где царствует рабочий класс. (Идет со знаменем к баррикаде и водружает его на вершине).
Ветер рвет трепещущее полотнище. Где-то слышны артиллерийские разрывы.
Филимонов. Баррикада, слушай команду! Попусту патронов не трать, стреляй прицельно, с места без приказу не трогай!. Становись!
Дружинники безмолвно занимают позиции у баррикады, вынимают револьверы, прилаживают ружья. Слышна дробь барабана.
Варвара.
Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут.
Марфа.
В бой роковой мы вступили с врагами…
Все (подхватывают).
На бой кровавый, святой и правый,
Марш, марш вперед, рабочий народ!
На баррикады, буржуям нет пощады,
Марш, марш вперед, рабочий народ!
Филимонов. К бою!
Занавес. Треск взводимых курков. Дробь барабана. Встает солнце. Трепещет на ветру в скупых его лучах красное знамя над поющей баррикадой. И, заглушая тревожную дробь барабана, все громче, все торжественнее, все подъемнее звучит песня восставшего народа.
МЕЖДУ ЛИВНЯМИ (ВЕСНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО)
Драма в двух действиях
Действующие лица
Ленин.
Позднышев — матрос, комиссар.
Иван — его сын, матрос.
Гуща — матрос.
Красный Набат — журналист.
Тата Нерадова, по кличке «Таська-боцман».
Рилькен — царский офицер.
Баронесса — его мать, складской сторож.
Козловский — бывший генерал, военспец.
Шалашов — работник Кронморбазы.
Расколупа — матрос.
Пантомима. В ней могут быть четверо, десять, двадцать, шестьдесят, сто. Время действия — весна двадцать первого года. Место действия — лед, Кронштадт, Кремль.
Голос. Ленину было трудно, когда начинал. Трудно было в семнадцатом, когда брали власть. Трудно в восемнадцатом, в девятнадцатом, в двадцатом… Но трудней всего было — весною двадцать первого года…