Музыка. Трубы оркестра. Вой метели.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ЛЕД
Где-то вблизи Кронштадта. Мигают невдалеке редкие огни крепости, фортов. Ледовая тропка петляет в белеющей снежной пустыне. Из-под снега торчит черная труба, мачта — останки затонувшего корабля. Метель. Пантомима — шагает по тропке морской патруль. Бушлаты. За плечами — на ремнях — винтовки, ленточки узлом стянуты на подбородках, чтобы метелью не сдуло бескозырок. Силуэт в белом балахоне возник из метели неожиданно. Исчезла пантомима — силуэт обозначился ближе, резче. Стал виден человек, лицо, запорошенное снегом. Ступил на тропу, двинулся к огням, к Кронштадту. Сквозь метель — гармошка; смутно донеслась относимая ветром частушка:
«Чем торгуешь?
Красным бантом!
С кем танцуешь?
Со спекулянтом!»
Человек в балахоне прислушался, всмотрелся, бросился в снежную целину, к черной трубе, исчез. Появились Расколупа и Таська-боцман. Он тянет саночки, доверху груженные вещами, укрытые брезентом. Она идет следом, играя на гармонике, — девица в бескозырке, в отороченной мехом венгерке, в высоких шнурованных желтых ботинках.
«Чем торгуешь?
Сельдью ржавой!
С кем танцуешь?
С юнгой бравой!»
Расколупа (встал, перевел дух). Дай тишину. Свернуть есть?
Таська. Прощай, Кронштадт, казенный остров!
Перебор на гармони.
Расколупа (оглядываясь). Смолкни.
Таська (достала кисет из кармана венгерки). Я тут, в Крон» штадте, Расколупа, жила — и с мама и с папа. (Достала кусок газеты). И с бонной. (Рвет газету, насыпает махорки себе, Расколупе). И с гувернанткой, мисс Кэт.
Сворачивают, закуривают, защищая друг друга от ветра.
Еще собачка. Афик, Афик, иси. Какая покинутость, Расколупа. Какая покинутость. Снег, лед. Огни… чужие. А в Петрограде — на Фурштадтской. Сука, погасла! (Прикуривает). С бонной — в Таврический. В клинике Отто родилась, на Васильевском острове. Привезли — папа всю детскую белыми цветами…
Расколупа. Вот елки-палки.
Таська. Хризантемы.
Расколупа. А кто он был, папаня-то?
Таська. Контра. Был? Есть. (Покачнулась). С денатурату развезло. А сколько его выпила? Всего — ничего.
Расколупа. За Федькой скучаешь?
Таська. Катись он… Я, Расколупа, бал помню.
Расколупа. Чего?
Таська. Подлетели на санках, мисс Кэт визжит. Папа обнял меня, чтобы не вылетела. И ее… Я в розовом капоре, с вишенками. Пажеский корпус. Мадемуазель, тур вальса. Мадемуазель, мазурка за мной. А потом мелодекламация. «Сакья-Муни».
Расколупа. Кого?
Таська.
«По горам, среди ущелий темных,
Где шумел осенний ураган,
Шла толпа бродяг бездомных
К водам Ганга из далеких стран…»
Расколупа. Трогаем. (Кинул цигарку). А то патруль даст мазурку.
Таська. А я — справку из госпиталя: ничего… венерического… с ангелами спи — не заразятся. Дева Мария, незаконная супруга Иоанна Кронштадтского.
Расколупа. Шуму в тебе много. (Взялся за саночки).
Крики вдалеке: «Стой! Стой! Полундра!» Расколупа вырывает у Таськи гармошку, прячет под брезент. По тропке к ним бегут Гуща и Иван Позднышев.
Гуща. Стой, говорю!
Расколупа. Ая что делаю?
Гуща (с револьвером в руке, тяжело дыша, подходит к ним, отталкивает Расколупу. Таське). Ну?
Таська. Ножки гну.
Гуща. Совесть есть?
Таська. Вышла.
Гуща. Убить тебя?
Таська. Валяй.
Гуща (спрятав наган, Расколупе). Отпускное где, клешник? Тебе ж Шалашов отказал — напрочь. Балтийского флота честь марать! Эх, Таська-боцман… прикупила… туза червей!
Таська. Не всё одно? Клеш и клеш.
Расколупа… Туз червей? А? Да у меня, ребяты, своя есть. Фенька. (На Таську-боцмана). Напросилась. В попутчики, с голодухи тикаем. А я до хаты и назад, к событиям. Фенька письмом вызвала — заградиловцы, заразы, под метелку чешут, фунта для прокормления не провезти, не могу я, ребяты, бабу jvtoio на состерзание…
Гуща. Отойди.
Расколупа и Иван отходят.
С голодухи? Да я тебе свой паек до последней галеты — только спроси.
Таська. От тебя тикаю.
Гуща. От меня? (С горечью). Не Гуща — сгноили б в чековском подвале. Семя дворянское.
Таська. Мерси.
Гуща. Хочешь — женюсь?
Таська. Нон.
Гуща. Будет рыжего ломать! Слушай. Всего высказать тебе не могу. Но всё — впереди. Все будет по-другому в Кронштадте, поняла?
Таська (отрицательно качает головой). Уй.
Гуща. Белая булка — рубль штука, не миллион, пирожные, какава, все будет, Тасечка! Фамилию мою Гуща кто позабыл — вспомнит. Другой жизни требуешь? Дам! А мне без тебя, хочу не хочу, жизни нет, — на, бери ее. Ну! Вертаем, Тасечка, вертаем до Дому.
Таська. А где он, мой дом?
Гуща (хватает ее за руку). Где Гуща.
Таська (вырывает руку). Не больно-то.
Гуща. Убей — без тебя не уйду.
Таська. Не уйдешь — убью.
Гуща (вынул из кобуры наган). На! (Кинул наган).
Таська (поймала наган, поиграла). А ведь убью, Федечка. (Отступила. Целится). Тикай!
Гуща (рванул на себе бушлат, пошел на нее). Пали! Нет жизни счастья, пали!
Расколупа. Незаряженный он у тебя?
Гуща. Заряженный! Пали!
Иван. Тася, не шути!
Таська (отступила еще). А я и нисколько, Ванечка.
Выстрел. Гуща падает.
Расколупа. Ну, зараза три раза. (Бросается к Таське-боцману, выбивает из ее рук наган).
Иван наклоняется над Гущей.
Гуща (медленно приподнимается). Отойди. (Стирает кровь с подбородка).
Таська. Миленький, жив! (Кидается к Гуще, тот отстраняется). Навылет… Прострелила… (Целует). Смельчак ты мой, прости… Отчаянный ты мой… Пойду куда хочешь…
Из метели — прибежавший на выстрел патруль-пантомима.
На ходу снимают с ремней винтовки.
Расколупа. Она! В матроса! Арестуй ее, военморы, балласт революции!
Гуща. Гуща, со штаба эскадры. (Прижимает руками подбородок). Тася, расстегни бушлат. Документы. Предъяви. Прострелил себя — невзначай. А хотел его — при попытке бегства.
Расколупа. Ребяты, подлог.
Гуща. Пришью язык ниже пяток, мародер. А ну, что у тебя там прикрыто? Что?
Расколупа (растерянно). Брезент, что.
Гуща. Самого тебя — в брезент да за борт. Чтоб не смердел на всю Маркизову Лужу. (Таське). Не видишь — течет? Не вода. Вытри. Сдирай брезент, Иван!
Иван срывает брезент. Под брезентом гармонь, компас, портрет царского адмирала, кортик, люстра.
Судить его, стерву, по всей беспощадности!
Расколупа. Гармонь своя.
Патрульные берутся за саночки.
Ребяты, я на свою пайку менял.
Патрульный потянул саночки.
Николу Кровавого с трона сковырнули, а это нахальство выносить… Кадык вырву! (Сшибает с ног патрульного).
Иван бросается на Расколупу. Драка. Со стороны материка по тропке шагают двое. Один из них — бородатый матрос, в бушлате, в сапогах, с «кольтом» в деревянной кобуре, другой — в потертой, когда-то малиновой кожаной куртке, в пенсне, с туго набитым ветхим брезентовым портфелем. Гордей Позднышев и Красный Набат.
Позднышев. Эй! Кто такие? А ну, отбой!
Красный Набат (кинулся разнимать). Военморы, стыдно! Расколупа. Ходу, очкастый! (Отталкивает).
Иван нечаянно сбивает с Красного Набата пенсне.
Красный Набат (ищет на снегу пенсне). Вы просто — обезумевшие кретины.
Позднышев (схватил руку Ивана, сильно, до боли сжал). Легче, сосунок!
Иван. Не жми, сатана, а то я тебе. (Всмотрелся). Ой, батя! Позднышев (всмотрелся). Спасибочки, сынок. За хлеб-соль. Иван (наклонился, стал искать вместе с Красным Набатом пенсне. Нашел). Вот, пажалуйста. Извините.
Красный Набат (надевает пенсне). Ерунда, главное — целы. Позднышев (иронически). Позднышев… Иван Гордеич. Красный Набат. Сын… Фантастика. Красный Набат — кор респондент РОСТа, газетчик недурной, поэт посредственный, графоман — выдающийся.
Иван смущаясь подает руку.
Гуща (держась за подбородок, козыряет). Гуща, со штаба эскадры. С прибытием. Надолго?
Позднышев (хмурится). Как примете. Что тут у вас… Гуща (патрульным). О происшествии рапортом, в штаб эскадры. (Козырнул патрульным).
Расколупа (взял гармонь на ремень, через плечо). Своя.
Пошел с двумя патрульными. Третий потянул саночки. Позднышев с недоумением оглядывает наряд Таськи-боцмана.
Таська. Тата Нерадова, известная в крепости больше как Таська-боцман. Военморы, адью!
Гуща. С приятным знакомством.
Уходят.
Позднышев. Ну и ну! Матросы — морей альбатросы. (Оглянул Ивана). Вымахал, однако. Тебе сколько?
Иван (с горечью). Забыл?
Позднышев (виновато). Забыл. Вот крест — забыл. А мать — что?
Иван молчит.
Мать, спрашиваю. (Слабым голосом). Мать, спрашиваю. (Кричит). Ну?
Иван отрицательно качает головой.
Врешь!
Иван. В прошлом годе…
Позднышев. Врешь! Ну скажи — врешь. (Бессильно). Скажи… врешь. А я ж к ней шел, пойми ты, я ж себя для нее берег. (