Хлебников (задерживает ее руку в своей). Славная она у тебя, Сашенька. Узкая, маленькая…
Александра Ивановна (сжимает его руку). Твоя. Можешь на нее опереться.
Хлебников порывисто встал, подошел к окну, открыл форточку, расстегнул воротник. Долгая пауза.
Я так рада, Алеша, что расчеты сошлись.
Хлебников молчит.
Сегодня летнее платье мерила, красное — вполне можно его носить, только пройму уменьшить. Марьяна меня нынче насмешила. Учила пеленать по правилам. Мишка орал на весь дом.
Хлебников молчит.
Ты, Алешка, плохой отец. Не замечаешь, какой он уже смешной. Хитрющий. Даже не смотришь на него. Обидно: любить все равно тебя больше будет, чем меня. Мальчишки отцов любят. Не зря я хотела девочку…
Хлебников. Саша. (Подошел, взял ее за руку). Уже приказ заготовлен. Запрещают Челябинску пользоваться моей консультацией. (Пауза). Правду, так всю.
Марьяна входит в столовую из коридора. Одновременно из другой двери появляется Павлик.
(Обернулся, увидел детей). Спать, ребята, спать. Завтра рабочий день, (Идет к рабочему столу, вытягивает кронштейн, включает лампу. Садится к столу).
Марьяна и Павлик молча и тихо покидают столовую.
(Смотрит на жену, потом поворачивается к ней спиной, опускает голову на сжатые кулаки).
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
В кабинете Полудина. Это красивый холодноватый кабинет полированного светлого дерева, с большим радиоприемником, столиком, где прикрыт белоснежной салфеткой ужин, с восьмисветной модернизованной люстрой, с незаметной и оттого таинственной дверью позади письменного стола. Сумерки. За окнами тает, струйки текут по стеклам. Полудин выходит из задней двери, задергивает шторы, включает настольную лампу, берет трубку одного из телефонов.
Полудин (в трубку). Технический! Быкова не приходила?
Резко затрещал другой телефон.
Челябинск?.. Да, заказывал. (Пауза). Захар Павлович?.. Что?.. Нет на заводе? Квартиру давайте. (В другую трубку). Быкову, как придет, ко мне, да-да. (Положил трубку, во вторую). Захар Павлович? Из столицы нашей родины Москвы привет… (Улыбается). Полудин приветствует, да-да. Здоровье как? Жена, дети? (Без паузы). Стало быть, так, Захар Павлович. Договоренность есть. Сегодня у нас четырнадцатое апреля? Тебе надо нынче же, четырнадцатого, самолетом бумагу в министерство. На имя министра, копия начальнику главка. Проси для быстрейшего завершения дела немедленно включить в группу Пронина Быкову… (Слушает). Захар Павлович, это не только в Челябинске понимают, но и в Москве: дело ззз крупное. Чую, чую. Оттого сам и засучил рукава. И вашему Пронину, Захар Павлович, на месте легче будет, когда мы тут в Москве за него будем… болеть. Быкова? Одолеет. Талантливая баба. Я? Чем могу, да-да. Мое слово, Захар Павлович, в министерстве не скажу первое, но и не последнее… Хлебников? Захар Павлович, забудь о Хлебникове. Никто его не восстановит, сам себя закопал, понятно?
Вошла Быкова, держась за щеку.
(Молча кивает ей, показывает на стул). Так нынче же самолетом? И сам последи, чтобы копию начальнику главка. А то выйдет через его голову. Привет. (Положил трубку, оживленно). А мы вас, Вера Владимировна, без вас под венец! Да что с вами?
Быкова. Лучше и не спрашивайте. В аду побывала. Зуб рвали.
Полудин. Ну, под наркозом…
Быкова. Так я ж, дурища гордая, отказалась! Под венец, Сергей Романович? При живом-то муже? С кем же окрутили меня?
Полудин. С Челябинском.
Быкова. А, на новый объект? Что ж, говорят, жених собой красив. И я не прочь. Только муж до смерти озвереет, что опять в командировку. Жена на колесах…
Полудин (тихо). Не на новый объект и не в командировку. (Берется за папку на столе). Быкова, Вера Владимировна. Так. Так. Хорошо. Хорошо. Не была. Не участвовала. Не состояла. (Поднял глаза). Сколько же вы на свете прожили до того, как в партизаны ушли?
Быкова. Сколько? Сейчас, все позабыла… Семнадцать.
Полудин (смотрит анкету). Даже не исполнилось. Героиня, да-да. Так. Так. Правительственные награды. Хорошо. Что же вы, Вера Владимировна, институт кончили после войны, без отрыва от производства?
Быкова кивает.
Тоже ведь героизм. (Смотрит анкету). И диссертацию защитили, отлично. Знаете, что скажу? Умеете дерзать, вот главное. (Засмеялся). Зуб и тот без наркоза вон! Выходит, и в малом и в большом перед трудностями не пасуете. (Встал. Серьезно). Потому-то, Вера Владимировна, руководство и решило смело двинуть вас вперед. Вам-то на переднем крае ведь не впервой? (Пауза). Вашу кандидатуру, Вера Владимировна, сегодня же представляем министру. Начальник технического управления выдвигает вас на консультацию челябинской группы мастера Пронина. (Смотрит на Быкову).
Та смотрит на него, смеется, машет руками.
Что с вами?
Быкова (села). Вместо Хлебникова?
Полудин. Вместо Хлебникова. А чего смеетесь?
Быкова. Вы надо мною смеетесь, Сергей Романович, право! Верочку Быкову группой Пронина руководить вместо Хлебникова! Это же несерьезно.
Полудин. Вот что, Вера Владимировна. Хлебников отстранен от консультации приказом по министерству, и нам с вами нет нужды пересматривать этот вопрос, решенный руководством. Непоздоровилось бы руководству, оставь оно на таком деле человека, лишенного политического доверия.
Быкова (простодушно). Да будет вам, Сергей Романыч! Мало ли у нас приказов отменялось! По совести сказать, в главке многие надеются, что Хлебникова восстановят. Ценнейший инженер…
Полудин. Конечно, если вы, кандидат партии, будете прислушиваться к пустой обывательской болтовне…
Быкова (простодушно). А я тоже надеюсь, Сергей Романыч, восстановят.
Пауза.
Полудин. Это что же — Солдатов вас распропагандировал?
Быкова. Да что вы! Сама! Какая жалость, что я на том собрании не была, непременно бы выступила! Ведь он за Дымникова отдувается. А к Дымникову он каким боком? Я-то знаю, рядом сидели. И разве он один Дымникова в техотдел брал? Вы тоже. Без управления кадров не обойдешься.
Полудин. Правильно. Он и меня подвел. Он нас всех подвел.
Быкова. Да почему же он? Нет, нет, руку я бы не могла поднять против исключения — кандидат. А так бы голосовала против…
Пауза.
Полудин (задумчиво). А почему вы, Вера Владимировна, еще кандидат?
Быкова. Аяв агитколлективе работу завалила. В позапрошлом году. Ну и подавать о переводе как-то… постеснялась. Вот сейчас я в агитколлективе работаю не за страх, а за совесть. Заутюживаю вину. (Смеется). Теперь, пожалуй, и не стыдно…
Полудин (засмеялся). Слушайте, Вера Владимировна, вам… (глянул в анкету) вот не подумал бы…
Быкова (вздохнула). Двадцать девять, Сергей Романович, двадцать девять. Бабий век короток.
Полудин. Честное слово, без анкеты не поверить. Молодец! Завидки берут. Задор, да-да… (Задумался). В декабре вы были в командировке на Урале?
Быкова. Ага, на Урале была и в Приуралье. На Каме. Меня ведь, Сергей Романыч, хлебом не корми, только в дальние места посылай…
Полудин (улыбнулся). Полудина благодарите, Вера Владимировна.
Быкова. Вас?
Полудин. Полудин присоветовал начальнику техуправления, чтобы вас на Урал на два дня раньше срока послали…
Быкова. Не пойму что-то.
Полудин. А чего не понимать? Симпатизировал вам, вот и вывел из-под удара.
Быкова. Ей-богу, не понимаю.
Полудин. Зная некоторые ваши ошибочные взгляды, да, да… и настроения… не хотел, чтобы вы сами себе осложняли… ну, хотя бы ваш перевод из кандидатов в члены партии.
Пауза.
Быкова. Простите меня, Сергей Романыч, в таком попечении я, право, не нуждаюсь.
Полудин (убежденно). Нуждались, Вера Владимировна. Нуждались. Скажем, выступили бы, заступились… Ну и что? Факты сложились для него так неблагоприятно, так он себя скомпрометировал, что ни вы, ни я, ни сам бог Саваоф были бы ему помочь не в силах. Что поделаешь… Сам ведь себя топил человек… А вы… при всех ваших… я не сомневаюсь, Вера Владимировна, честных и даже… благородных намерениях… и его бы не выручили и себя под удар… Вот сейчас буду министру вашу кандидатуру докладывать, с чистым сердцем заявлю: подходит! И по деловым признакам и по политическим. А дело почетное, государственное…
Пауза.
Быкова. Нет, нет, Сергей Романыч. Исключено. п олудин. Почему же, Вера Владимировна?
Быкова. Так. (Весело). Вот уж где действительно подведете под удар. Свят-свят!
Полудин (медленно). Вера Владимировна, вы будете не одна. (Помолчав). Я сам ведь, Вера Владимировна, из Челябинска. Там меня хорошо помнят. И вот… хотят, чтобы и я… чем могу, да, да…
Быкова. Вы тоже? (Хохочет). Оба и засыплемся. На пару! И я костей не соберу, а вы, Сергей Романыч, только свой авторитет в министерстве подорвете! Чай, забыли, как и логарифмическую линейку держать!
Полудин (сухо). Как-нибудь вспомню. Не боги, Вера Владимировна, горшки лепят. Вам-то, бывшей партизанке, вовсе не идет неверие в личные силы. (Горячо). Надоели мне эти дутые репутации! «Ценнейший инженер»! Что он — в пеленках ценнейшим был? Сами же и создали ему авторитет, раздули! А дунешь — и разлетится. Незаменимых нету, Вера Владимировна! На квартиру работу берет… Подумаешь, творец! Создайте нам условия, и мы тоже звезды с неба снимем! А то навесят на человека бирку, и так он с нею до смерти и гуляет… А мне ведь, Вера Владимировна, мне тоже хочется, знаете, не потреблять, а производить!.. Творить, да, да.