Ушаков. Послушайте, господин Сенявин, отнюдь не стремился я…
Входят Орфано и Лепехин.
Лепехин. А я коврами не токмо лестницу застелю — всю дорогу! Море! Океян! Мне что!
Орфано. Не куражься, Лепехин. Подсчитаем убытки — наплачемся.
Лепехин. Не пугай, маслина, его сиятельство доверили мне все убранство — знал, кому доверять! (Офицерам). А, ваши высокородия! Честь имею!
Ушаков. Куда же вы?
Сенявин идет к выходу.
Сенявин. В другой раз… Выказал свои досады — и на душе легче. (Уходит).
Лепехин. Матушка государыня вот-вот нагрянет! Послы-то уже прибыли! Возки-то, возки каковы! Короны, берейторы, вензеля, ах, благородство! Ваше высокородие! Пользуюсь прибытием матушки государыни, дабы просить вас: верните мне сыночка. Без наследника купецкий род оставили…
Ушаков. А я воспользуюсь приездом матушки государыни, господин Лепехин… и господин Орфано… дабы обличить вас в том, что лес на военные корабли поставляете сырой.
Лепехин (замахал руками). Не омрачите, не омрачите матушке государыне светлую радость прибытия на Черное море! Не поверю! Господь бог и тот спешит убрать с неба тучки! Гляньте, дождичка как не бывало, а вы, ваше высокородие, с неприятностями!..
Ушаков. Вы казнокрады…
Орфано (улыбаясь). Не слишком ли, господин капитан?
Ушаков (бешено). Не улыбаться!
Орфано (продолжая улыбаться). Я не морской служитель ваш, господин капитан!
Ушаков. Не знаю, где и кому ты служишь. И ты, Лепехин! Чего добиваешься? Дабы корабли наши ко дну пошли! Камень на шею чаду родимому? Эх вы, отечества сыны… (Махнул рукой, уходит).
Лепехин (бежит за Ушаковым). Как понимать, ваше высокородие? Да разве ж можно родимому чаду камень на шею? Это законный наследник мой, ваше высокородие! Как понимать, ваше высокородие? (Убегает вслед за Ушаковым).
Орфано (смотрит вслед, улыбается). Не слишком ли, ваше высокородие? (Уходит).
К веранде шагают матросы со «Святого Павла» во главе с Васильевым. Здесь — Пирожков, Гордиенко, Лепехинс ы н. Они одеты в оранжевые атласные брюки, на ногах шелковые чулки, на головах шляпы круглые, с широким галуном, кистями и султаном из страусовых перьев. На шеях тафтяные галстуки, узлы закинуты за спину.
Васильев. Ждите тут. (Проходит в дом).
Гордиенко (Лепехину-сыну). Это ты?
Лепехин-сын (упавшим голосом). Это я.
Гордиенко. Чистый павлин.
Лепехин-сын. Ну будя.
Гордиенко. Нет, не будя. Павлин и есть.
Пирожков. Не обижай маленького.
Общий смех.
Чего смеетесь? Велика Федула…
Гордиенко. А ты его не задирай.
Пирожков. А ты его задираешь — тебе можно? Гордиенко. Мне можно. Мне можно, Лепехин? Лепехин-сын. Ему можно.
Пирожков. За что льгота?
Гордиенко. Поскольку я есть друг. Я есть друг, Лепехин? Лепехин-сын. Он есть друг. Он ради меня во флот пошел. И — будя!
Пирожков. Ну вас!
Появились Войнович и Орфано. Матросы стали «смирно».
Войнович (не обращая внимания на матросов). Достоверны; ли твои сведения, купец?
Орфано. Орфано не любит болтать зря. В государевом указе сей разбойник обозначен кличкой, и по сей день ее помнят в заволжских степях.
Войнович. Важно, чрезвычайно важно. (Матросам). А вы что тут?
Пирожков. Так что прибыли как блондины, ваше сиятельство. И как брюнеты…
Войнович. Да, да. (Прошел вдоль строя матросов). Брюнеты — к тем перилам, блондины — к этим. Когда пройдет, всем улыбаться. Вот так. (Показал).
Входит Мордвинов.
Пирожков. Понятно, ваше сиятельство. Вот так. (Показал).
Войнович. Но-но. Каналья! (Заметил Мордвинова). Граф! Разве не отправились вы навстречу государыне совместно с его светлостью?
Мордвинов (угрюмо). Его светлость предпочла общество смоляной куртки.
Войнович. Вы о батюшке Федоре Федорыче?
Мордвинов. Втерся в доверие к светлейшему…
Войнович. Не огорчайтесь, граф. Сей лапотный дворянин вскорости предстанет в истинном виде. Орфано, поведай графутайну…
Все трое уходят.
Гордиенко. Тайна! А люди слышали.
Пирожков. Так ведь мы… матросы.
Вбегает Васильев.
Васильев. Становись!
Матросы стали «смирно». Слышны вдалеке команды: «Смирно!», «Смирно!», «Смирно!» Грянул оркестр. Слуги бегут по набережной, расстилая прямо по земле синее сукно. Появляется Екатерина в сопровождении Потемкина, свиты, послов, офицеров, проходит мимо замершего строя матросов, милостиво оглядывает их.
Екатерина. Здравствуйте, друзья мои!
Матросы (хором, заученно). Здравствуй, матушка царица паша!
Екатерина (ум. иленно и растроганно). Видите, матросы, сколь далеко я ехала, дабы только увидеть вас.
Пирожков (лихо). От эдакой матушки царицы чего не может статься.
Потемкин (сквозь зубы). Ты…
Неловкая пауза.
Войнович (шепчет на ухо Потемкину). Ушаковский матрос. Екатерина (помолчав). Какие, однако, ораторы твои матросы, князь. Горазды комплименты говорить… (Поднимается на веранду).
Следом за ней остальные.
Потемкин (сквозь зубы, Пирожкову). Ну, матрос, твоя фортуна… (Догоняет Екатерину).
Екатерина (милостиво). Где ты, Григорий Александрович, чародей и алхимик? Не правда ли, господа, князь — алхимик, добывающий нетленное золото из пыли? Еще недавно резво скакали по сиим местам дикие козы…
Потемкин (поднимается на веранду). Благодарствую за ла ску, ваше величество. Да вот беда — турок обстроиться не дает. Татарам оружие возит, подстрекает. Намедни поймали одного татарина Ахметку, а у него ружьецо выделки французской, ахти стыд какой… Ладно, с вами посол французский, вот оказия! Матушка государыня, дозволь спросить: откуда у Ахметки ружьецо французское? Господин Сегюр, мне невдомек.
Сегюр что-то мычит.
Не могу разобрать, извините, господин посол.
Екатерина (разведя руками, Сегюру, как бы оправдываясь за неучтивость Потемкина). Enfant terrible! Ужасное, но… но прелестное дитя…
Потемкин. А третьего дня, матушка государыня, пиратскую фелюгу захватили, а на ней — пушка английская. И где они ее, злодеи, добыли, все собирался у английского атташе полюбопытствовать, и опять-таки оказия преудобная! Как полагаете, где, господин атташе?
Уорд. Теряюсь в догадках.
Потемкин. Вот и я теряюсь.
Екатерина (лукаво). Много будешь знать, князюшка, скоро состаришься. А мои гости привыкли видеть тебя всегда молодым.
Потемкин. Трудно, трудно, ваше величество. У турка-то флот сильнейший в мире, да еще учителя заморские. У нас — одни козы да море без флота, как вино без хмеля. А ведь еще светлой памяти государь Петр говаривал: который потентат одну армию имеет — одну руку имеет, а который и флот имеет — обе руки имеет. (Закашлялся). Что-то здесь душно, сердцу простора нету… Матушка государыня, дозволь занавески отдернуть? (Сделал знак).
Заиграл невидимый оркестр. Потемкин подошел к шторам. Сильным движением раздвинул их. Голоса изумления. Открылись пышные триумфальные ворота, украшенные зелеными ветвями. Через ворота стал виден рейд и выстроившиеся на рейде корабли.
(Звонким голосом). Черноморская эскадра твоя, матушка государыня! (Сенявину). Рапортуй, генеральс-адъютант!
Сенявин. Три линейных корабля, двенадцать фрегатов, три бомбардирских да десятка два с лишним двух- и трехмачтовых мелких судов, ваше величество!
Восторженный гул.
Сегюр. Excellent!..
Уорд. Glorious!..
Екатерина. Триумф! Триумф! Ну, Григорий Александрович, удивил навеки! Маг и алхимик!
Потемкин (сверкнув единственным глазом, задорно). Вот она, ваше величество, вторая рука государства.
Екатерина (милостиво улыбаясь). Да, теперь воочию вижу — есть флот на Черном море. Есть ли моряки?
Потемкин. К твоему приезду, ваше величество, нарочно на Северной стороне фальшивую крепостцу построили. На манер будущих крепостей турецких. И поглядим, на что бомбардиры русские способны. Прошу ближе к окнам, господа принцы, министры и сиятельные послы. (Подошел к окну, сделал знак).
Слышны с моря команды: «Ученье будет пушками! Изготовиться к заряду! Пали!» Екатерина, послы и придворные прильнули к окнам.
Выстрел.
А! С первого выстрела! Видите, загорелась башня!
Сегюр. Excellent!..
Выстрел. Облака дыма заволакивают бухту.
Потемкин. Нате вам! Вторая башня!
Уорд. Glorious!
Потемкин. Вся крепость горит! С третьего выстрела!
Ушаков. Молодец Ховрин! Отменно! Ура!
С моря доносятся крики «ура».
Потемкин (Ушакову). Очнитесь, сударь.
Ушаков (обомлев). Забылся, ваша… (Смолк, заметив па себе внимательный взгляд императрицы).
Екатерина (разглядывает Ушакова, как диковинку, с головы до ног). Пожалуй, ты прав, Григорий Александрович. Есть на Черном море не токмо флот, но и моряки. (Повернулась к Войновичу). Утешил, граф. Поздравляю тебя вице-адмиралом.
Войнович низко кланяется, целует руку, которую милостиво протягивает ему Екатерина.
Меткость явили твои моряки невиданную. Много же трудов потратил ты, дабы обучить канониров сему изумительному искусству!
Войнович