Д и н а. Коля, давно пора задуматься!
С е л и х о в. Проблемы решают не страсти, а логика, точный расчет… Вечер-то какой. Хорошо!
Д и н а (присела на камень). Со дня моего приезда у нас с тобой не было ни одного хорошего вечера. Нескладно все…
С е л и х о в. Оставим дела. Неужели у нас нет ничего другого? (Пауза.) Дина…
Д и н а. Да?
С е л и х о в (мнется). Вечер-то какой…
Д и н а. Ты что-то хочешь мне сказать?
С е л и х о в. Собираюсь… весь день собираюсь. Пришло письмо от мамы… твоей мамы. (Вынимает из кармана письмо, подает Дине.)
Д и н а. Что пишет? (Берет письмо, читает, возвращает Селихову.)
С е л и х о в (в сильном волнении). Дина… слушай, Дина… Дело, конечно, не в материнском желании. Время идет… а мы с тобой — и вместе и врозь.
Д и н а (растерянно). Коля… Николай…
С е л и х о в. Дина… ты знаешь, как я тебя люблю. Будем всегда вместе, Дина?
Д и н а (испуганно). Нет, нет!
С е л и х о в. Дина?
Д и н а. Николай, прости… не надо. Ты такой добрый, чуткий… я тебя люблю…
С е л и х о в. Любишь?!
Д и н а. Как брата! Как Володю. Я тебя так люблю… Я за тебя жизнь отдам. Поверь мне!
С е л и х о в (обескураженный). Верю, верю. (Пауза.) Что ж это, Дина?
Д и н а. Не знаю.
С е л и х о в. Столько лет…
Д и н а. Годы эти прошли…
С е л и х о в. Я тебя не упрекаю.
Д и н а. И все-таки за каждый год, за каждую минуту… я готова просить прощения.
Поляна возле дома научно-исследовательской станции. Угол деревянного двухэтажного дома. В окнах темно. Вечер. Откуда-то издалека доносится песня. На мостике, перекинутом через овраг, стоят Д и н а и К о р ч е м н ы й.
К о р ч е м н ы й. Вот и еще день… Прошел еще месяц. Так пройдет и год… А время летит. Прошумит крыльями. Там и старость. Гипертония, инфаркт. Ничего не нужно, кроме хороших врачей. Да хочется работать, жить!
Д и н а. Кому не хочется.
К о р ч е м н ы й. Видно, приходит конец дружбе с Николаем… Дина, вы с ним старые друзья. Поговорите с ним, убедите его! В конце концов, его могут просто снять.
Д и н а (сокрушенно). Да, убедишь его… Молчит! Сидит, утонул в бумагах. Молчит и считает.
К о р ч е м н ы й. Поражаюсь его терпению. Так упрямо осторожничает! Впрочем, это не ново. Это — позиция всех оппортунистов от науки.
Д и н а. Андрей, я прошу… я запрещаю вам так говорить о нем: Селихов навсегда, понимаете вы — навсегда! — останется для меня другом. И я никому не позволю говорить о нем плохо. Я сама наговорила ему много обидных слов.
К о р ч е м н ы й. Но мы же о нем думаем, о нем! Разве я говорю о своей диссертации? Почти законченная работа лежит, как мертвая груда бумаги… Последний раздел целиком зависит от испытания аппаратуры. Мне обещают кафедру в Горном…
Слышится песня.
Д и н а. Хорошо поют…
Из дома выходит А с я.
А с я. Дина Георгиевна, я сегодня вечером могу быть свободна?
Д и н а. А срочного ничего нет?
А с я. Нет.
Д и н а. Иди.
А с я. В поселок хочу сбегать, к маме. (Уходит.)
К о р ч е м н ы й. А ведь она пошла не к маме.
Д и н а (смеется). Да? (С грустью.) Пора домой.
К о р ч е м н ы й. Боитесь со мной оставаться…
Дина, из чувства вызова, задержалась.
Чего вы ждете? Чего?
Д и н а. Вы опять?
К о р ч е м н ы й. Дина, не сердитесь… В тайге, в каком-то медвежьем углу, встретились два человека, которые необходимы друг другу. Это не повторится в жизни, никогда не повторится!
Д и н а. Лучше б я сюда не приезжала.
К о р ч е м н ы й. Если вам так тяжело… я сделаю все, чтобы забыть вас.
Д и н а. И вы смогли бы?
К о р ч е м н ы й. Будет вам нужно — смогу.
Д и н а. Мне это не нужно.
К о р ч е м н ы й. Дина! (Целует ее.)
Д и н а вырывается и убегает в сторону озера. Со стороны мостика слышатся голоса. К о р ч е м н ы й уходит за Диной.
Входят С е л и х о в и М а т в е й к и н.
С е л и х о в. Ну, Алеша, теперь ты штатный сотрудник научно-исследовательской станции. В твоей власти вся электрическая система. (Прощаясь, подает Матвейкину руку.) Будь здоров.
М а т в е й к и н. А по должности-то звание у меня какое?
С е л и х о в. Лаборант, младший.
М а т в е й к и н (поморщившись). Младший?
С е л и х о в. Не горюй. Будешь справляться — в старшие переведем. С институтом у тебя что?
М а т в е й к и н. Готовлюсь. Программы получил.
С е л и х о в. Молодец… (Испытующе.) Что ж, по такому случаю, наверно, захватишь баянчик — и в «Северную Аврору»?
М а т в е й к и н. Смочить назначение? (Поняв Селихова.) Нет! В другой раз. Голова нужна. Вечером надо кое-что почитать. Научная работа. (Пожимая протянутую Селиховым руку.) Счастливо оставаться.
Селихов идет к дому.
Николай Аркадьич…
Селихов остановился.
Скажите вы мне, строго между нами… Когда мы испытание начнем?
С е л и х о в. Строго между нами? Скоро.
М а т в е й к и н. Дело-то, может, историческое… (Уходит.)
С е л и х о в. Историческое? Гм…
Появляется Л е н ь.
Л е н ь. Ждешь кого, Микола?
С е л и х о в. Ждать-то уже, кажется, некого… Что это ты вырядился?
Л е н ь. С ночным еду в Свердловск. Пришел к тебе… официально поговорить.
С е л и х о в. Официально? Тогда садись. (Садится с Ленем на скамейку у стены дома.)
Л е н ь. С лица ты сменился. Тяжелый был месяц.
С е л и х о в. Со стороны посмотреть — пустой месяц.
Л е н ь. Иногда со стороны виднее, Микола.
С е л и х о в. Знаем мы с тобой, Остап, цену дружбе, пороху и хлебу…
Л е н ь. Дружба — она останется. Переписываться будем.
С е л и х о в (не понимая). Как переписываться?..
Л е н ь. Ухожу я.
С е л и х о в. Уходишь? Куда?
Л е н ь. Совсем ухожу. То и пришел тебе сказать. Заявление в трест приготовил.
С е л и х о в. Ну, брат… гром с ясного неба!
Л е н ь. Хмурилось небо, Микола, хмурилось…
С е л и х о в. В Донбасс потянуло?
Л е н ь. Для шахтера по всей нашей земле Донбасс. Было бы что на-гора́ выдавать.
С е л и х о в. Я думал о тебе лучше, Остап.
Л е н ь. Молчи, Микола, молчи. Пока я не разозлился.
С е л и х о в. Уголек порубать захотелось? Эх ты, начальник, шахтер…
Л е н ь. Да, шахтер. Горжусь! Шахтер я. Уголек? Хорошо бы уголек. Дуже хорошо. Такой бы дал план — чертям тошно стало б!
С е л и х о в. Тебя послали сюда выдавать на-гора́ не уголь, а науку.
Л е н ь. Так где ж она, та наука?
С е л и х о в. Наука не исчисляется в тоннах. Тебе кажется, попусту прошел еще один месяц? А какое огромное дело мы продумали?
Л е н ь. Продумали…
С е л и х о в. И уходи! Уходи… Месяц… Да не было дня, минуты, когда бы я не возвращался к этой мысли… А если все-таки попробовать? На время испытаний управлять аппаратурой прямо в шахте… Но послать туда людей — это значит послать их в бой, из которого не всегда приходят. (Сразу.) А если их будет только двое?
Л е н ь. Двое? Как двое?
С е л и х о в. Ты слушай. Двое — в этом главное. Всего лишь два человека. В определенных условиях. Один — не в счет, я пойду сам. Тогда никто не сможет меня упрекнуть.
Л е н ь. Зачем упрекать? Я сам пойду вместе с тобой.
С е л и х о в. Так ты не уходишь?
Л е н ь. От дела не уходят, уходят от скуки.
С е л и х о в. Спасибо тебе, Остап! Но со мной пойдет другой.
Л е н ь. Кого же ты уважаешь больше меня, Микола?
С е л и х о в. Если все будет решено, в шахту со мной пойдет Корчемный. Да, да, я не могу лишить его этого права. Он много сделал. Надо отдать ему справедливость — он был горяч к настойчив.
Л е н ь. Обыграл ты меня, Микола. Но мы еще поспорим! Цэ дило треба разжуваты. Пойдем-ка, пойдем помаракуем.
С е л и х о в и Л е н ь уходят в дом.
Из лесу, через мостик, идут А с я и К о н ы ш к о в. Он несет стопку книг.
К о н ы ш к о в. Ася, вы не устали?
А с я. Нет. Только в лес я не пойду.
К о н ы ш к о в. У вас тут чудная полянка. (Укрывая Асю своим пиджаком, роняет книги.)
А с я (поднимая книги). Все — мне? И все по геологии?
К о н ы ш к о в. Вам. По геологии. (Берет в руки камень.) Сколько, вы думаете, этому камню лет?
А с я. Да уж постарше нас.
К о н ы ш к о в. Почти ровесник Земли… Присядем? Вот и под нами плита — видите? — аналогичной породы.
А с я. Должно, толстая.
К о н ы ш к о в. Под вашим каблучком, Ася, история Земли.
А с я (поджимая ноги). Извините… Рассказывайте еще. Про все, все! Про камни, про историю, о том, что в земле лежит.
К о н ы ш к о в. Заскучаете. Лучше вы что-нибудь расскажите.
А с я. Работа у вас, геологов, трудная?
К о н ы ш к о в. Да, нелегкая и интересная.
А с я. Правда ваша. Вот и у меня… Когда сложный анализ — ох и попотеешь, а зато уж как справишься — то-то радостно!
К о н ы ш к о в. У нас тоже… Ищем, ищем, сотни шурфов пробьем, вдоль и поперек тайгу исходим…
А с я. Значит, вы дома совсем мало живете?
К о н ы ш к о в. Мало! И зимой работы не сворачиваются. Конечно, не все время в отлучке! При желании дома всегда побывать можно. Был бы дом.
А с я. А девушки с вами вместе работают?
К о н ы ш к о в. Есть, работают.
А с я. И по тайге вместе с вами ходят?
К о н ы ш к о в. Да нет… не всегда.
А с я. Так если они тоже геологи?
К о н ы ш к о в. Ходят, куда им деваться.
А с я. Как же вы там с ними?
К о н ы ш к о в. Да очень просто.
А с я. Просто?!
К о н ы ш к о в. Что я говорю… Наоборот! И на маршруте опекай, и в палатке лучшее место…