Тревельон не верил собственным глазам: чтобы аристократ разгуливал пешком в столь поздний час ночи? — однако это облегчало ему задачу. Он поспешил вслед герцогу, преодолев, хромая, целый квартал, прежде чем Монтгомери неожиданно обернулся и, выхватив из трости меч, улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, зажав меч в свободной руке. Блеснуло золотое кольцо на указательном пальце, почти скрытом под водопадом серебряного кружева, ниспадавшего с запястий.
— Мог бы и показаться, кто бы ты ни был.
Он явно забавлялся, и Тревельон понял, что герцог, несмотря на пижонскую манеру держать меч, прекрасно с ним обращается.
— Ваша светлость. — Тревельон вышел из тени, подставив лицо свету ближайшего фонаря.
— А, капитан Тревельон. Мне следовало догадаться, что это вы, по стуку трости, — усмехнулся герцог, однако меч не опустил. — Счастливая встреча в эту темную и мрачную ночь, однако умоляю, скажите: зачем вы меня преследуете?
Тревельон внимательно вгляделся в его лицо. Он был знаком с герцогом лишь поверхностно, но даже при беглом знакомстве составил о нем мнение как о человеке неуравновешенном. Герцог Монтгомери был красив, обладая почти женскими чертами лица: точеным носом, высокими скулами и чувственным ртом. Ростом он уступал Тревельону, зато мог похвастаться копной вьющихся золотистых волос, собранных в хвост на затылке. Выглядел он фривольным денди, но Тревельон не заблуждался насчет возможности маневра в такой близости от острия его меча.
Несколько месяцев назад он был свидетелем хладнокровного убийства, совершенного герцогом.
— Хотелось бы знать, что у вас за дела с Маклишем, — сказал Тревельон.
— В самом деле? — Герцог повел бровью. — А какое дело вам до моих дел с этим молодым человеком?
Тревельон, не удостоив герцога ответом, просто ждал.
— Ах, полагаю, вы преследуете меня по всему Лондону, как зловещее предзнаменование, пока я вам что-нибудь не расскажу? Как банально! — Монтгомери нетерпеливо вздохнул. — Я ему покровительствую, если вам так необходимо знать, хотя никак не возьму в толк, какое вам до этого дело.
Тревельон пропустил насмешку мимо ушей.
— Покровительствуете? Скорее угрожаете.
Монтгомери лениво взмахнул мечом.
— Я нахожу, что некоторые становятся сговорчивее, если на них надавить. Угроза служит стимулом, так сказать.
Капитан подошел ближе.
— У вас что-то есть на этого мальчишку.
— Мальчишка? Вряд ли: ему не меньше двадцати пяти, — то есть достаточно, чтобы иметь неприятности взрослого мужчины. — Монтгомери усмехнулся. — Мужчины определенного сорта, я хочу сказать.
Тревельон вынул пистолет, и Монтгомери замер.
— Вы больше не будете шантажировать Маклиша, ваша светлость. Вам ясно?
— Так же ясно, как мутные воды Темзы. — Монтгомери склонил голову набок, и в его голубых глазах отразился свет фонаря. — Но откуда, хотел бы я знать, этот интерес к красавчику Малколму Маклишу? Вас покорила его белая кожа? Или восхитительные каштановые локоны?
Пистолет Тревельона не дрогнул.
— Вот, значит, что вам от него нужно?
— Вовсе нет. — На губах Монтгомери по-прежнему блуждала коварная улыбка. — Боюсь, наши отношения не столь интимного свойства.
— Тогда отчего вы держите его в кулаке, ваша светлость? — спросил Тревельон, заинтригованный. — И что вам от него нужно?
— В мире полно тайн, — отрезал Монтгомери.
— Что это значит, черт возьми?
Герцог повел точеными плечами.
— Не следует задавать вопрос, если не в силах понять ответ.
— Возможно, до меня скорее бы дошло, если бы вы перестали говорить загадками. — Тревельон угрожающе шагнул вперед.
Взгляд герцога заметался, и он воздел руки к голове, с ослепительной улыбкой на чувственных губах.
— Спокойно, капитан. Послушайте, да уймитесь вы! Давайте сегодня расстанемся друзьями. Даю слово джентльмена, что отныне я не побеспокою вашего шотландца.
Тревельон нахмурился. Герцог сдался слишком быстро, чтобы можно было поверить искренности его намерений. Неизвестно, зачем ему Маклиш, только он явно не собирался выпускать беднягу из своих цепких рук.
Интересно.
Однако если Монтгомери решительно настроен скрыть правду, что ему остается делать? Как бы Тревельон ни угрожал его светлости, не станет же он стрелять в герцога посреди улицы.
— Очень хорошо. — Тревельон опустил пистолет.
— Скрепим наш договор рукопожатием? — Монтгомери протянул руку, закутанную в серебряные кружева.
Капитан взглянул ему в лицо, и по его спине пробежал холодный пот. Он не верил герцогу ни на йоту — слишком уж тот выглядел довольным собой. Это был игрок до мозга костей.
— Вы дали мне слово, ваша светлость. Этого мне более чем достаточно.
— Отлично. — Монтгомери приподнял свою дурацкую шляпу и продолжил, переходя на шотландский акцент: — Да будешь ты огражден на эту ночь от злых духов, да упырей, да трехлапых созданий!
С этими словами герцог продолжил свой путь вниз по улице.
Тревельон дождался, пока стихнут его шаги, и отправился обратно, к пансиону Маклиша, постучал тростью в дверь, выждал минуту, постучал снова. Пришлось долго ждать, прежде чем ему открыли. Хмурая хозяйка пансиона в огромном чепце куталась в шаль, наброшенную поверх ночной рубашки.
— Ломиться в такой час! Здесь не публичный дом, скажу я вам! Так что вам понадобилось здесь средь ночи?
— Я хотел бы видеть мистера Маклиша, — сказал Тревельон.
— Он сегодня прям нарасхват, — буркнула хозяйка, не потрудившись пригласить его войти. — Сначала тот джентльмен, весь расфуфыренный, а теперь еще вы. Говорила ему, что тут приличный тихий дом. Не потерплю никакого сброда, так и знайте!
— Может быть, это вознаградит вас за труды, — сухо сказал Тревельон, всовывая монету в руку старой карги.
Она сощурилась, сжала монету и кивнула в сторону лестницы.
— К нему туда, наверх.
Хозяйка поковыляла вверх по лестнице, со свечой в руке, и Тревельон пошел следом. На верхнем этаже женщина бесцеремонно постучала в первую дверь справа и окликнула:
— Маклиш! К вам еще один гость.
Когда шотландец открыл, вид у него был настороженный, но увидев перед собой Тревельона, явно испытал облегчение, что отразилось в его глазах.
— Прошу вас, капитан, входите.
— У меня не заведено подавать чай по ночам, — предупредила хозяйка.
— Не стоит беспокойства, миссис Честер, — сухо заверил ее Маклиш. — Мы как-нибудь обойдемся.
Тревельон шагнул в комнату и огляделся, пока Маклиш запирал дверь. Как и в его пансионе, обстановка здесь была спартанская: узкая кровать, стул, умывальник и камин, — однако, в отличие от его апартаментов, перед камином стоял большой прямоугольный стол, заваленный огромными листами бумаги. Имелись здесь также красивый комод и мягкий стул, а на стенах висело несколько небольших картин, — явно личные вещи обитателя комнаты.
— Кстати, это мое наследство, — указав на картины, подтвердил предположение гостя Маклиш и улыбнулся.
— Мой дед был младшим сыном барона. На момент смерти у него почти не осталось ничего ценного, но он знал, что я разбираюсь в искусстве, вот и оставил мне картины, которые собирал. Жаль, что лучшие из них мне пришлось продать, чтобы заплатить за обучение, но те, что остались, мне очень даже нравятся. — Он пожал плечами. — Не желаете выпить? У меня есть полбутылки вина.
— Нет, спасибо. — Тревельон сел на казенный стул. — Надеюсь, я к вам ненадолго.
Маклиш кивнул, настороженно взглянув на Тревельона.
— Я хотел задать вам несколько вопросов насчет сегодняшнего происшествия, — начал Тревельон. — Они вряд ли могли следовать за нами до «Хартс-Фолли» через Темзу — иначе откуда взялись на другом берегу лошади?
— И вы думаете, они знали, что леди Феба туда приедет, — сказал Маклиш.
— Именно.
— И решили, что это я дал им знать?
— А это не так?
Маклиш вытаращил глаза — вопрос был задан в лоб.
— Нет. Нет, я… — Он отвернулся, ероша свои рыжие волосы. — Я и сам задавался этим вопросом, и дело в том, что предупредить мог кто-то из тех, кто был на том чаепитии, не говоря уж об обитателях Уэйкфилд-хауса.
Тревельон нахмурился.
— Вы полагаете, что среди домочадцев Уэйкфилд-хауса завелся шпион?
— Возможно, проболтался кто-то из слуг. — Маклиш пожал плечами.
Некоторое время Тревельон обдумывал его слова, рассеянно потирая ногу, затем взглянул на хозяина.
— Я толком и не поблагодарил вас за спасение леди Фебы.
— А-а. — Казалось, Маклиш смутился. — Не стоит, право же, не стоит.
— Тем не менее, если бы не вы, она, возможно, сейчас была бы бог знает где, а не в уюте и безопасности собственного дома, — проговорил Тревельон так, словно слова жгли ему язык, точно кислота. — Примите мою искреннюю благодарность!
Покраснев, Маклиш опустил голову, а капитан безразличным тоном продолжил:
— Скажите, вы всегда носите с собой нож?
Архитектор резко вскинул голову.
— Я… гм, да. Всегда. Завел такую привычку, когда путешествовал на континенте и изучал античные руины. Там есть совершенно дикие места, где иностранец — желанная добыча.
Тревельон кивнул: объяснение казалось вполне правдоподобным.
— Я видел, как из этого дома выходил герцог Монтгомери.
Маклиш побледнел.
— Капитан, вы следите за мной?
— А надо?
Молодой человек усмехнулся.
— Вы узнали бы много интересного. Герцог мне покровительствует.
— Мне показалось, он вам угрожал.
— В самом деле? — Маклиш прикусил верхнюю губу и вдруг словно постарел на несколько лет. — Иногда его поступки ставят в тупик, но уверяю вас: это как раз тот случай, когда собака много лает, но редко кусает.
— Странно. — Взгляд капитана стал испытующим. — Я бы сказал — как раз наоборот.
— Он аристократ. А они привыкли повелевать миром, не правда ли?
Ну, с этим не поспоришь. Тревельон встал. Усталость брала свое, да и, похоже, ничего нового ему тут не узнать.