Впервые в жизни он почувствовал потребность с кем-то поговорить, хотя обычно привык решать все сам. Ему мешала лишь гордость. И поэтому, когда однажды утром появился Конор, было непонятно, к лучшему это или нет.
Он увидел брата, сидя на заднем крыльце и завязывая шнурки перед утренней пробежкой. Тот был тоже одет по-спортивному, и Гэвин с подозрением посмотрел на него.
– Это какое-то совпадение?
За его домом в горах пролегала извилистая дорожка длиной больше километра – подъем был крутым и сложным, и обычно Гэвин пробегал туда и обратно три раза.
Конор улыбнулся и пожал плечами.
– Я знаю о твоей привычке, а мне лишний раз пробежаться не мешает. Устроим гонку к вершине горы.
И не дожидаясь ответа, брат побежал, его длинные ноги так и мелькали. Дух соревнования захватил Гэвина, и он ринулся вдогонку: нельзя было позволить этому сосунку одержать верх!
Но Конор все-таки был лыжником с самого детства. К тому же он стартовал раньше. Добежав до вершины, братья на рекордной скорости понеслись вниз по узкой тропинке, затем – снова наверх. На пятый раз Гэвин понял, что больше бежать не в силах. Пот струился по спине и застилал глаза, мышцы, казалось, разрываются, легкие жгло огнем. Они оба заметно замедлились, но продолжали локтями выталкивать друг друга с тропки. Порой кто-то притормаживал передохнуть, и тогда соперник проносился мимо с триумфом. Пробежав туда-обратно в пятый раз, Конор поднял руку.
– Хватит!
Он наклонился, положив руки на колени, тяжело дыша.
Гэвин встал рядом в точно такой же позе.
– Что это вообще было? – спросил он.
– Ты строишь из себя затворника, а это плохо для душевного состояния.
– И давно ты стал философом?
Конор не ответил. Выпрямившись и вытерев пот со лба, он признал:
– Влажность адская.
Гэвин согласился, но не отступил:
– Почему ты здесь, Конор?
В глазах брата, несмотря на усталость, зажегся озорной огонек.
– Патрик рассказывал мне о встрече с твоей сексуальной гостьей. Сказал, что летал с вами в Вегас.
– Его это не касается.
– Он сказал, что Кэссиди – просто милашка.
Гэвин ощутил, как спазм сжал горло.
– Пусть держится от нее подальше.
– Почему это? Ты, я так понял, ею не интересуешься.
В глазах его потемнело от ярости, и реакция не заставила себя долго ждать. Размахнувшись, он ударил брата в челюсть, вложив в этот удар всю злость и гнев, так что даже рука заболела. Конор пошатнулся, но устоял. С его лица исчезла улыбка. Потерев подбородок, он произнес:
– Ну ты и псих!
Гэвин в глубине души был с ним согласен, но вслух признавать свои промахи не собирался.
– У меня все прекрасно.
– Послушай меня, Гэвин. Я ведь знаю тебя как облупленного. Ты перфекционист, никогда не признаешь за собой право на ошибку, и так повелось с тех пор, когда произошел тот случай с девицей.
– Ты имеешь в виду, когда я повел себя как полный идиот и очутился за решеткой? – зло переспросил Гэвин, дивясь тому, что живо помнит все подробности до сих пор.
Конор прислонился к балке крыльца.
– Может, я и не говорил тебе, но мы тогда с Патриком тобой восхищались. Да и до сих пор уважаем твой поступок.
– Не хочу об этом говорить.
– Ты отправился в тюрьму, Гэвин – на целых пять ночей, зная, что ты невиновен, и не позволил семье заплатить выкуп. Ты же был не виноват в том, что та девчонка оказалась психопаткой. Это вообще было твое первое свидание, и ты за него дорого заплатил – я бы даже сказал, что ты до сих пор расплачиваешься.
Было невыносимо признавать правоту младшего брата.
– Мне следовало знать, – пробормотал Гэвин.
– Да любой парень на твоем месте попался бы! Она была симпатичной и сексуальной, и она первая назначила тебе свидание. Как ты мог знать, что она объявит тебя насильником?
– Ты знаешь, что мама хотела заплатить?
– Но не потому, что сочла тебя виновным.
– Тогда почему?
– Она не могла смириться с тем, что ты за решеткой. Да и никто из нас этого не хотел.
– Но вы сомневались.
В первый раз в жизни Гэвин произнес это вслух.
Раньше он заглушал этот тихий противный голосок в глубине сознания, нашептывающий ему неприятные до боли подозрения.
Конор пристально посмотрел на него, точно желая прочесть его мысли.
– Нет. Мы были в шоке, тревожились за тебя и были ужасно расстроены, но мы бы никогда не подумали, что ты насильник. О боже, Гэвин, как ты можешь такое говорить.
Гэвин посмотрел вдаль, не в силах встретить взгляд брата. Все, о чем они говорили, было в прошлом, и репутация его была чиста. Остался лишь страх вновь совершить ошибку.
– Я едва знаю Кэссиди, – вымолвил он наконец.
Конор понял его невысказанную мысль.
– Гэвин, когда полупьяный водитель сбивает человека, тот, оправившись, начинает бояться всего, не в силах признать, что это всего лишь несчастный случай, неудача. – Он помолчал. – Ты не сделал ничего плохого. Встретил симпатичную девушку в университете и пригласил ее на свидание. Она сыграла с тобой злую шутку, но не получила ничего. Вероятность второго подобного случая равна нулю. Ты же общался с Кэссиди, пусть не годы и месяцы, но все же. Доверься своим инстинктам, они не подведут. Ты взрослый мужчина, а не ребенок.
– И слава богу! – тихо произнес Гэвин с облегчением. – Спасибо за откровенный разговор, братишка.
Конор провел подошвой кроссовки по траве.
– Так что ты собираешься делать дальше?
– Ты о чем?
– Не прикидывайся дурачком. О Кэссиди.
– Я ценю твою заботу, Конор, но со своими любовными делами я разберусь сам.
– А ты и вправду любишь ее?
В глазах брата не было ни усмешки, ни зависти – лишь искреннее сочувствие, и этот взгляд проникал в самую душу, не давая шанса скрыть свои чувства. Гэвин сглотнул:
– Как я могу любить ее? Если сложить все время, что мы провели вместе, получится не больше недели.
– И это твоя отговорка?
– Это не отговорка, а правда.
Конор покачал головой:
– А ты, похоже, боишься больше всего любви с первого взгляда, не так ли? Для тебя это чистой воды безумие. Бедный Гэвин. Может, тебе и впрямь стоит забыть о Кэссиди. Не уверен, что ты справишься, если окажется, что ты действительно влюблен. Удачи, брат, тебе она понадобится.
Глава 16
Стоя в душе под упругими струями воды, Гэвин снова и снова вступал в схватку со своими желаниями и страхами. Он потерял голову в Вегасе, забыв о том, что не в его правилах заводить интрижки на одну ночь. Теперь предстояло решить, что делать.
Слова Конора, к счастью, оказали на него воздействие, заставив задуматься. Но факты оставались неизменными: главным желанием Кэссиди было работать бок о бок с отцом в семейном бизнесе, и деньги Гэвина были ей не нужны. Лас Вегас и Силвер-Глен были на противоположных концах страны, да и вся жизнь их сильно отличалась.
Значит, остается лишь понять, любит ли он Кэссиди и готов ли ей доверять. Хочет ли приложить все усилия к тому, чтобы завоевать ее?
Преодолевая на машине небольшое расстояние от казино до особняка Корелли, Кэссиди думала о том, что ей недавно сказал брат. Они с отцом пытались заверить Карло, что простили его, однако он отвечал, что гораздо больше переживает из-за того, сможет ли простить себя сам. Примеряя ситуацию на себя, Кэссиди понимала, что это так: легко было простить Гэвину его сомнения, но не оправдать себя. Ей следовало бы быть с ним честной и сразу признаться в своих чувствах.
Припарковавшись в гараже, Кэссиди закрыла ворота. В кухне она скинула сандалии и налила себе воды в большую чашку и принялась медленно пить, оглядывая знакомые с детства вещи. Здесь она играла в карты с братом, делала домашнее задание, просила домработницу научить ее готовить. Скоро она станет матерью, но учить ее этому искусству некому, ведь ее мама умерла много лет назад. Кэссиди больше всего на свете хотелось, чтобы ее малыши росли, чувствуя себя любимыми. Конечно, плохо, что их отец будет жить отдельно, но все же, стоит надеяться, он примет участие в воспитании и станет для детей примером и поддержкой.
Поставив чашку в посудомоечную машину, Кэсс направилась в гостиную к дивану с мыслью вздремнуть. Но, завернув за угол и выйдя в коридор, остановилась как вкопанная. На одной из вельветовых кушеток в расслабленной позе сидел Гэвин, закинув руки за голову и вытянув ноги.
– Гэвин! Ты меня до смерти напугал.
– Прости. Карло впустил меня, – сонно ответил он, но не похоже было, что ее слова его смутили.
Взгляд его сфокусировался на ее животе.
– О боже, ты и впрямь беременна.
Изумление и нечто, похожее на восхищение в его голосе тронуло Кэссиди.
– А ты разве не знал?
Он покачал головой:
– Я не это имел в виду. «И впрямь» означает «очень». Уже заметно. – Он протянул руку. – Можно?
– Конечно.
Он положил руку на ее живот.
– Ты уже знаешь, кто будет?
Ладонь лежала неподвижно, но его близость возбуждала Кэссиди.
– Нет. Думаю, на следующей неделе все станет известно.
И в этот момент один из близнецов сильно ударил ее изнутри, и Гэвин поспешно убрал руку, едва не отпрыгнув в сторону от неожиданности.
– Это один из них?
Положив его руку обратно, Кэссиди ответила:
– Да. Потерпи, и снова почувствуешь. Это прекрасно.
И вскоре снова на гладкой коже появился и сразу исчез бугорок.
Гэвин посмотрел на нее.
– Невероятно, – хрипло произнес он.
Они стояли так близко, что Кэссиди чувствовала аромат его духов. Русые волосы со светлыми прядями стали длиннее с момента их последней встречи. Она легко прикоснулась к шелковистым прядям над ухом.
– Тебе нужно постричься.
– Пока не до этого, – пробормотал он и взял ее за руку. – Кэссиди?
– Да?
– Я знаю, что дети мои.
От изумления она не могла вымолвить и слова. Гэвин продолжал:
– Я всегда это знал, но боялся себе признаться. Прости.