36 по образцу мастерских движения «Искусства и ремесла», созданных в Англии Уильямом Моррисом и Чарлзом Робертом Эшби. Подобные мастерские в Ист-Авроре, Нью-Йорк, основал один из клиентов Райта, для которого в 1903 году он строил Ларкин-билдинг, – Элберт Грин Хаббард. Эти мастерские назывались «Ройкрофт Шопс энд Пресс». Похоже, что именно у Хаббарда Райт позаимствовал такие колоритные детали своей внешности, как длинные волосы, шляпа, накидка и трость – «поверхностные, но весьма эффективные средства саморекламы»37. Дневные занятия учеников преимущественно организовывала Ольгиванна. Они включали в себя занятия музыкой и танцами, а также ритуальное выполнение повседневных обязанностей – приготовление пищи, трапезы и уборка. Всему этому она научилась еще в бытность свою в гурджиевском Институте гармоничного развития человека – там она достигла уровня помощника инструктора. Хотя школа Талиесин чем-то напоминала кружок Гурджиева, ее нельзя было назвать коммуной или коллективом. Гости, бывавшие в комплексе Талиесин, находившемся близ Спринг-Грин, замечали строгую иерархию38. Айн Рэнд говорила, что эта школа «более напоминала феодальный круг», английский гость замечал «сходство с английскими усадьбами», а немецкий архитектор-модернист Людвиг Мис ван дер Роэ, приехавший в Талиесин на несколько часов, но оставшийся на целый уик-энд, в восторге восклицал: «Freiheit! Es ist ein Reich!» («Свобода! Это королевство!»)39.
Идея Города широких горизонтов, подобно школе, зрела в разуме и творчестве Райта несколько десятилетий. Первые планы общин или небольших городов он разработал для частных клиентов в Монтане. В 1909 году он предложил план Биттер-Рут-вэлли для местной ирригационной компании, а затем разработал проект летней колонии Комо-орчард. Оба плана можно было назвать полусельскими. Они основывались на использовании автомобилей и не имели традиционного центра40. Ранний вариант своей идеи он описал в статье для журнала в 1916 году41. Райт много путешествовал по Соединенным Штатам на автомобиле42. А в 20-е годы он жил в Лос-Анджелесе, где автомобиль уже породил новую форму урбанизма с отсутствующим центром, семейными резиденциями, дорогами и бизнесом по обслуживанию автомобилей. Люди постепенно стали понимать, насколько автомобиль может изменить их жизнь. В 1932 году Райт занялся проблемами мелкомасштабного сельского хозяйства, подготовив два проекта: «Блок небольших ферм» и «Участок небольших ферм» для Уолтера Дэвидсона. С Дэвидсоном Райт был знаком по строительству Ларкин-билдинг. Через 25 лет тот пригласил Райта для проектирования стандартизованных фермерских домов43. Для Дэвидсона Райт разработал также концепцию Вэйсайд-маркетс – загородных торговых центров, расположенных возле оживленных магистралей. В манифесте 1923 года, посвященном будущему городов в свете токийского землетрясения, Райт предложил ограничить высоту домов пятью этажами и уделил особое внимание автомобильной децентрализации: «Современный транспорт может разгрузить город, открыть в нем пространства для дыхания, озеленить его и сделать прекрасным, подготовить город к высшему порядку жизни человечества»44. К концу 1934 года Райт уже настолько глубоко проработал концепцию Города широких горизонтов, что сумел убедить Тома Мэлоуни из Нью-Йорка пожертвовать тысячу долларов на изготовление макета для выставки в Рокфеллер-центре45. Владелец универмагов из Питсбурга, Эдгар Кауфман-старший, для которого Райт построил потрясающую резиденцию Фоллингуотер, пожертвовал еще тысячу долларов, чтобы строительство макета было завершено46. На первых эскизах была показана зеленая сельская местность, пересеченная неширокими дорогами и застроенная пригородными жилыми домами. Впоследствии город приобрел крестообразную форму с двумя большими пересекающимися дорожными коридорами и решеткой улиц. В верхней части эскиза появилась надпись: «Минимум один акр на семью». Окончательно план сформировался в конце 1934 года, а в следующем году он был опубликован в журнале Architectural Record. В финальном варианте транспортная артерия сместилась в сторону, а жилые усадьбы – в центр47. Работа над макетом Города широких горизонтов началась в Висконсине зимой и завершилась в новой мастерской в пустыне Аризоны в начале весны 1935 года48. Ученики потратили сотни часов на аккуратное вырезание деталей из картона и бальзового дерева, чтобы придать идее Райта физическое воплощение49. Одна из ученицы, Корнелия Брирли, писала в то время: «Мы живем в этом городе будущего. Мы проносимся по тенистым полосам его супертрассы. Мы знаем расположение его плавучих домов на озере. И когда наши спины начинают болеть, а глаза слезятся от напряженной работы над тщательно проработанным макетом, мы восстанавливаем упавшие было силы, устраивая веселую возню на траве во внутреннем дворе»50.
Во многих отношениях идея Райта была не радикальной, а вполне традиционной – она прекрасно вписывалась в реформаторские тенденции американской культуры. Она совершенно определенно являлась частью давней традиции сельского утопизма, который своими корнями уходил еще к пуританам и их идеалу Города на холме – застроенной среде, которая воплощала моральную преданность не только Богу, но и природе: Америка была новым эдемским садом, идеальной природой, которую можно было преобразовать аграрным трудом. Райту удалось совместить эту идею с еще одной американской традицией – иеремиадой. Историк Нарцисо Менокаль писал так: «Подобно древнему пророку, требовавшему, чтобы дети Израиля хранили свою веру среди вавилонян, американские Иеремии проповедовали жизнь, соответствующую вечному и непоколебимому идеалу, установленному природой. Такой идеал должен был победить искусственность традиций человечества, на которых покоилась тирания истории»51. Родители Фрэнка Ллойда Райта, Ричард Джонс и Мэри Ллойд, сами являли прекрасный пример такого идеала: пионеры и глубоко религиозные люди, они приехали в долину Висконсина, стали пахать землю и пожинать плоды. Они вели образцовую жизнь, как истинные пилигримы. Их можно было сравнить с библейскими Авраамом и Саррой. Для Райта это была «долина предков», хотя его родители-иммигранты купили землю всего за год до его рождения. Джефферсон всегда связывал индивидуальное владение землей с моральным превосходством и политической независимостью, проистекающей из этой религиозной традиции. Подобные взгляды идеально соответствовали представлению Райта о самом себе – он всю жизнь считал себя джефферсоновым фермером. Отсюда и фиксация на парадоксальной идее пасторальных городов, мирно сосуществующих с природой в неиспорченном, продуктивном ландшафте. Трансценденталисты подробно писали об этом – достаточно вспомнить «Уолдена, или Жизнь в лесу» Генри Дэвида Торо и «Природу» Ральфа Уолдо Эмерсона. В основе своей философия Райта покоилась на идеализированном представлении о самостоятельном индивидууме: «В природе не существует ничего более творческого, чем личность. Человечество, особенно на демократической основе, живет только благодаря добродетели индивидуальности. Вся суть и все усилия нашего образования и управления заключаются в раскрытии, высокой оценке, использовании и защите индивидуума»52.
Утопические романы были одной из самых популярных в США литературных форм XIX века. Все началось с книги Джеймса Рейнольдса «Равенство» 1802 года. В ней были все компоненты утопии: всеобщее образование, освобождение женщин, неконкурентная экономика, услуги, оказываемые центральным правительством, демократическое правление мудрейших и внедрение новых технологий, освобождающих человека от монотонного труда. XIX век был веком дестабилизирующей индустриализации и урбанизации, поэтому неудивительно, что утопические романы преимущественно описывали полезные для человека машины и города, которые являлись частью природы и обеспечивали безопасную и стабильную физическую и моральную среду. К концу века утопический роман стал главным жанром американской литературы. Эта литература хотела добиться реформы социальных отношений через реструктуризацию физического мира, то есть революции через городское планирование.
Райт впитал эти убеждения в еще более усиленной форме благодаря прогрессистской интеллектуальной культуре своей семьи: за обеденным столом, в домашней школе Хиллсайд, которой руководили его тетушки Джейн и Нелл, в доме дяди, известного унитарианского священника Дженкина Ллойда Джонса, где он впервые встретился с Джейн Аддамс. Чикаго, где Райт провел ранние годы своей карьеры, был колыбелью прогрессивных реформ. Во главе этого движения стояли Джейн Аддамс, экономист Торстейн Веблен, философ Джон Дьюи и писатели – Теодор Рузвельт, Линкольн Стеффенс и Эптон Синклер53. Райт был близко знаком с идеями прогрессивного образовательного движения, в центре которого стояли Дьюи и историк Чарлз Берд. Дьюи и Берд вместе основали в Нью-Йорке Новую школу социальных исследований, где выступал Райт. Дьюи посещал Райта в его доме в Аризоне, построенном учениками школы, – Талиесин-Вест. Берд в 1934 году так сформулировал современные архитектурные (хотя и не политические) взгляды Райта: «В будущем Америка станет коллективистской демократией – республикой рабочих – одним колоссальным парком, состоящим из полей, лесов, гор, озер, рек, дорог, децентрализованных общин, ферм, ранчо и орошенных пустынь… прекрасная страна – прекрасные дома; прекрасные общины и фермы; прекрасные магазины и мастерские… Чистый утопизм, скажут мои мастера… Но мы должны четко понимать, что элементы утопизма присутствуют в каждом из нас»54.
Чикагские прогрессисты активно участвовали в растущем движении за децентрализацию, являвшемся частью основной тенденции урбанистского мышления 20–30-х годов. Они считали урбанистическую плотность ключевым фактором проблем своего времени. Аддамс возглавила Ассоциацию муниципального жилья в Иллинойсе. Веблен, Дьюи и Берд участвовали в национальных дебатах по данной проблеме. Известный писатель Льюис Мамфорд предсказывал «четвертое переселение» в истории города – в децентрализованные города сельского типа, вполне соответствующие идеям Райта