— Портилла мертв, — сообщила Мерси, удержавшись и не кинув взгляд на труп в углу. — А эти люди — с ними что-то не так, жутко не так. В точности как в бумагах, в точности как рассказывали нам инспектора. Кстати… Сол?
— Мэм?
— Пожалуйста, ты или Джаспер… Сходите за инспектором Гальяно.
— Да, мэм, — кивнул юноша и вихрем скрылся за задней дверью. Этот вихрь Мерси нравился гораздо больше природного.
Со стороны «Шенандоа» раздались наконец выстрелы; они затрещали, как далекие хлопушки, но все на «Дредноуте» содрогнулись, инстинктивно съежившись. Солдаты с оружием кинулись к окнам.
— Нет! — воскликнула Мерси. — Нет, они стреляют не в нас. Они стреляют в тех, других людей — только они больше не люди. Кто-то, наверное, нашел патроны. Ох, помоги им Господь!
— Помоги им Господь? — возмутилась Теодора Клэй. — Вы вообще присутствовали в этом поезде весь последний час?
— Присутствовала и трудилась, как проклятая, чтобы остаться в живых, так же как и вы! Но на том поезде люди — настоящие, обычные люди, живые и здравомыслящие, как вы или я! А те, те твари, напавшие на них… в них нет ничего человеческого. Клянусь! — воскликнула она, едва не задохнувшись от отчаяния. — Они были отравлены, заразились — и превратились в монстров!
Из задней двери появились Сол Байрон с инспектором Гальяно, озирающимся вокруг диким взглядом и едва не лопающимся от рвущихся наружу вопросов. Первым из них был:
— Портилла?
— Мне очень жаль, инспектор, — ответила Мерси. — Я сделала, что могла, чтобы спасти его, но…
— Пожалуйста, где он?
— Вон там. Мне жаль; мне правда жаль…
На «Шенандоа» громыхнуло что-то большое — может, зенитное орудие, из которого южане палили по «Дредноуту».
— Они снова стреляют в нас! — взвизгнула миссис Баттерфилд.
Но на этот раз откликнулся капитан:
— Нет. — Он высовывался из окна с подзорной трубой рейнджера. — Нет, Мерси права. Те люди стреляют не в нас. Господи боже, что… что это за… они же не… они не могут быть… людьми?
— Это пропавшие мексиканцы, — повторил рейнджер. — Дайте ему трубу, — попросил он капитана, показав на инспектора. — Пусть посмотрит. Он вам скажет.
Капитан убрал голову из оконного проема и протянул подзорную трубу инспектору Гальяно.
— Они атакуют! — с удивлением выпалил он.
Теодора Клэй всплеснула руками:
— Зачем мексиканцам атаковать поезд южан? И вообще, нам-то что за дело? Разведем пары и уберемся отсюда, и к черту конфедератов!
В переднюю дверь влетел машинист:
— Что там происходит? Вы видите? У меня там есть устройство наблюдения… — Он заметил высунувшегося из окна инспектора с подзорной трубой. — Кто все эти люди?
— Пропавшие мексиканцы, — в очередной раз повторил рейнджер.
Инспектор Гальяно вернулся в вагон, выдыхая белые облака пара, которые тут же подхватил и растрепал ветер.
— Они были отравлены, и они… они выглядят… как ходячие трупы!
— Их там сотни, — сказал капитан. Руки его дрожали, но Мерси не стала акцентировать на этом внимание. — Сотни, возможно, тысяча или больше. Роятся, как пчелы.
Рейнджер забрал у инспектора трубу и, словно подчиняясь правилу: «у кого прибор, тот обязан смотреть в него», взгромоздился на сиденье и высунулся из окна наружу, направив устройство на столпотворение впереди. И сказал:
— Они идут.
— Что?! — охнула Теодора Клэй.
Восклицание замкнуло круг; рейнджер нырнул внутрь, уколов руку о треугольный осколок стекла, чудом не выпавший из рамы, повернул что-то на подзорной трубе, одним движением сплюснул ее в медную лепешку и сунул в карман.
— Они идут! — рявкнул он снова. — Огромная волна нелюдей катится сюда! Ты… — он схватил машиниста за грудки, — заставь эту штуку двигаться! И немедля!
— Дайте мне посмотреть! — взмолилась Мерси.
Но он ответил:
— Если мы не уберемся отсюда и быстро, труба тебе не потребуется. — И, отпихнув Мерси, шагнул к задней двери, бросив через плечо: — Штатских снова заприте в том вагоне — отправьте туда всех, кто ранен и кто не может держать оружие. Все остальные, вперед! Нам нужны стрелки!
У солдат не было желания выполнять команды рейнджера, но капитан, еще раз выглянув из окна, поддержал техасца.
— Прочь! — крикнул он. — Все, у кого нет оружия, вон отсюда! Возвращайтесь в передний вагон, там будет безопаснее, — настаивал он, тесня толпу штатских туда, откуда они пришли.
Машинист уже исчез, повиновавшись приказу действовать быстрее — возможно, потому, что у него была своя подзорная труба и он сам убедился, что ничего хорошего приближающаяся толпа им не обещает. Мерси не видела и не слышала его, но вскоре услышала, как пробуждается от временной спячки «Дредноут», пробуждается с ястребиным криком: длинным, пронзительным гудком.
Уже выпроваживали последних штатских, когда Теодора Клэй заявила:
— Нет. Нет, на этот раз я не пойду. Берите тетушку, запихивайте ее в тот вагон, если нужно, а я остаюсь. Кто-нибудь, дайте мне пистолет!
— Мэм, — сказал лейтенант Хоббс. — Мэм, вы должны уйти.
— Нет, нет и нет. Кто-нибудь — оружие мне, немедленно!
— Не дождетесь, — отрезал капитан.
Но она продолжала настаивать, шипя и сопротивляясь отправке в «золотой» вагон. Вернулся рейнджер проверить, как идут дела:
— Ну что? Где этот машинист? Лучше ему быть впереди, разводить пары, заводить двигатель или что там ему нужно. У нас нет ни минуты!
Мисс Клэй решила воспользоваться моментом. Она бросилась к техасцу, не ожидавшему от нее такой стремительности и даже не успевшему отпрянуть, прижалась затянутым в кружева бюстом к мужской груди и захныкала:
— О, рейнджер, вы не поверите — они пытаются отослать меня, загнать в первый вагон!
— Отстань от меня, женщина! — прорычал он. — У нас тут беда посерьезнее!
Но она не отстала: она вцепилась в него, как пиявка, и продолжала подольщаться:
— Они сказали: все, у кого нет оружия, должны уйти вперед, укрыться там, не принося пользы, а у меня ничего не было!
Уже готовый скрутить ей запястья и отбросить прочь, техасец переспросил:
— То есть?
А она уже отпрянула от него сама, холодная и чопорная, словно и не думала дотрагиваться до мужчины, только на этот раз в руке мисс Клэй сжимала один из кольтов рейнджера:
— То есть теперь пистолет у меня есть.
— Женщина!
— О, у вас еще много осталось, — отмахнулась она. — Я нащупала по крайней мере три. Стреляйте из них и позвольте леди защитить себя. — Она отвернулась от рейнджера, завершая разговор. Одним поворотом открыла барабан кольта, изучила его содержимое и закрыла снова. Покачала оружие на кончиках пальцев, оценивая вес, чуть подбросила — и пистолет уже удобно лежит в узкой ладони.
Даже рейнджер разинул рот, хотя она в него и не целилась:
— Где вы так ловко насобачились?
Теодора неодобрительно покосилась на техасца и вернулась к изучению оружия.
— Мой отец — оружейный мастер. Он немало поработал на правительство. Леди может много чему научиться, если будет внимательна. А теперь не одолжите ли горстку патронов, или мне придется довольствоваться теми, что есть?
Рейнджер пожал плечами, сунул руку в висящий на поясе патронташ и извлек пригоршню требуемых боеприпасов. Ссыпал патроны в подставленную женскую ладонь, буркнув:
— Может, ты и не совсем бесполезна.
— А вы, может, и не совсем варвар. Подобные открытия меня всегда радуют.
— Ну-ка вы, двое, прекратите флиртовать, — ворчливо встряла в их беседу Мерси. — У нас тут проблемы.
— Хуже того, — заметил лейтенант, — у нас тут, похоже, гости.
Капитан Макградер подхватил, с трудом выталкивая изо рта слова:
— Забаррикадироваться изнутри толком невозможно. Стрелять лучше всего с крыш. Мы разделимся, бросим второй пассажирский вагон и сосредоточимся на обороне как можно меньшего пространства.
Теодора Клэй уже карабкалась по лестнице, рейнджер Корман — за ней.
Капитан выбрал шестерку других, предупредив:
— Но помните: когда поезд тронется — надейтесь только на себя!
Словно подчеркивая его слова, котлы «Дредноута» издали пронзительный свист, за которым последовал скрежет остывшего и снова нагреваемого металла. А на заднем плане раздавался какой-то иной шум, какой-то перестук, не человеческий, но и не совсем механический. Он подкатывал кошмарной волной — крик, который не издать никому из живых мужчин или женщин, вопль тысячи тошнотворных существ, приближающихся с каждой секундой.
— Раненые! — воскликнула Мерси. — Убрать всех раненых из второго вагона!
Она вдруг забыла, кто остался там, если вообще остался кто-то живой. Никто, похоже, не обратил на нее внимания, так что она сама бросилась к задней двери. Но Джаспер Николс и Сол Байрон остановили медсестру.
— Мы перенесем их, мэм, — сказал Байрон.
Она увидела пистолет в руке Джаспера и удивилась, где он его раздобыл. У Байрона, возможно, тоже было оружие, но он уже развернулся и исчез за дверью. Огибая их, бежали солдаты, и в первом пассажирском вагоне неожиданно собралась целая толпа.
Капитан встал на одно из сидений, дирижируя людьми, точно настоящим оркестром, одних посылая вперед, других — наверх. Лейтенанта Хоббса и еще двоих отправили к машинисту помогать защищать паровоз и налаживать оборонную систему «Дредноута».
Когда капитан сделал паузу, чтобы перевести дыхание, стоявшая у его ног Мерси спросила:
— А я, капитан? Где буду нужна я?
Он поглядел на нее сверху вниз, заметил револьверы у пояса, показал на них и спросил:
— Знаете, как обращаться с ними?
— Вполне.
Он помедлил, потом слез с кресла, чтобы быть на одном уровне с ней. В бушующем море выбирающих позиции людей они стояли как маленький островок.
— Идите к паровозу и помогите там, — решил офицер. — Сейчас это действительно самое важное. Нам во что бы то ни стало нужно защитить локомотив. Если мы не заставим его двинуться с места, никому из нас не покинуть этот перевал живым.