т! «Энтерпрайз» пытается подстроиться под наше движение, но только в его зеркальном отражении.
Я едва не подпрыгнула от радости.
– Вот это мой капитан! Выведите на мой монитор данные циркулярных сканнеров. Мне нужны данные по всему периметру корабля.
– Сканнеры подключены.
На экране сразу же появилось изображение космического миноносца «Помпеи», и я тут же представила себе Риттенхауза. Аккуратный. Уверенный в себе. Как мог он решиться на предсказания в масштабе всей галактики? Его проповеди продолжали раздражать меня, хотя я уже давно не слышала их; во мне росло желание прижать его как следует и почитать ему Устав Федерации, предполагающий, в первую очередь, уважение ко всем разумным формам живой жизни и право на свободный выбор, самоопределение для всех, даже для клингонов.
– Терри, почему мы никак не можем подключить защитные экраны второго уровня?
– Почти уже… нашли их! Подключать?
– Нет.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Нет, – повторила я, думая о своем. – Будьте готовы в любой момент к их включению… пусть пока думают, что мы подавлены их огнем… Держите руку на кнопке.
Я скорее ощущала, чем видела, что неприятельские корабли, словно стервятники, уже собрались вокруг, готовые открыть огонь. На носу флагмана Риттенхауза что-то блеснуло…, или мне только показалось?
– Экраны!
– Экраны подняты.
Раздалось несколько залпов. Я зажмурилась, ожидая результата.
Следующим звуком, прорвавшим барьер тишины, были голоса Броксон, Хоптона и Ли, которые праздновали победу.
– Посмотрите!
– Фотонные заряды отскакивают от экранов! И действительно, вокруг нашего корабля образовалась огненная корона, но до обшивки фазерные лучи не проникали, а ведь у нас в резерве осталась еще защита третьего уровня!
Замечательный корабль, Риттенхауз.
– Огонь!
На наших мониторах появилось сразу несколько голубых огненных клинков, исходивших от фазерных установок «Звездной Империи». Их яркий свет резал глаза. Залпы поразили мишени «Помпеи», «Линкольн», «Горнет» и «Потемкина» в их наиболее уязвимые места.
– Еще раз!
И опять лучи разлетелись в противоположных направлениях словно нити паутины.
– Лейтенант! – позвал меня Ли. – Теперь огонь ведет «Энтерпрайз». Он маневрирует и отвлекает на себя внимание сразу двух кораблей!
– Кирк просто великолепен! – пробормотала я. – Прекратить огонь.
Уменьшите мощность, Сарда. Я не хочу лишних жертв. В мою задачу входит прекратить драку, а не стимулировать ее.
– Согласен. Очень мудро с вашей стороны, лейтенант.
– Но это непросто сделать, не так ли? – спросила Терри. – Они хотят разорвать нас на куски, но мы совершенно не желаем такой же участи для них.
– Я не могу быть уверена в отношении капитанов Лидсона, Тутакана или коммодора Кэша, но Риттенхауз определенно собрался разделаться с нами. Ему вообще-то были нужны клингоны, но Берч организовал дело таким образом, что мы оказались первыми в этом списке. К черту политические распри, человеческие жертвы, ненужные затраты…
– Неужели будут такие серьезные последствия, Пайпер?
Я посмотрела на ее лицо, светившееся почтительным страхом, и внезапно почувствовала, как же она еще молода… И как мы все еще молоды. Я ощутила себя ее старшей сестрой.
– Это будет настоящей перетряской Звездного Флота. – Я не могла лгать ей. – Предстоит немало военно-полевых судов. Без этого не обойтись.
Она вздрогнула и замолчала.
Я медленно выдохнула:
– Статус?
– Защитные экраны второго уровня со второго по шестнадцатый изрядно подсели.
– Мне это ни о чем не говорит, Броксрн.
– 65% мощности потеряно. Для боковых экранов потеря примерно 40%.
– И что нам теперь делать? – проворчал Хоптон, глядя на экран.
– Как удержаться при таком дефиците? А если они не оставят своих попыток?
Я нахмурилась в надежде получить откуда-нибудь помощь или наставления к действию. Если бы только удалось восстановить внешнюю связь! Кирк, мне так нужен ваш совет именно сейчас. Мне надо знать, что делать дальше. Что бы вы предприняли на моем месте?
– Я знаю… – У меня пересохло в горле. – Ваш совет никогда не угадаешь заранее.
Там, в космосе, оболочка «Линкольна», медленно остывая после наших прямых попаданий, в наплывах металла, постепенно меняла свой цвет с ослепительно-белого на темно-красный.
– Попытаемся окружить их? – предложила я. Все посмотрели на меня с таким удивлением, словно у меня выросло третье ухо.
– Окружить? – недоверчиво повторила Терри.
– Конечно. У нас благоприятное соотношение сил: два к четырем.
– Они рассмеются нам прямо в лицо, – решил Ли Ванг. Я наморщила нос.
– Черт побери, в них тоже около восьмидесяти процентов воды, так же, как и у нас. Переместимся на внешний периметр, напротив «Энтерпрайза», и зажмем их в коробке между нами и Кирком.
Заподозрив, что с моим рассудком что-то неладно, Терри и другие младшие лейтенанты молчаливо повиновались. Вскоре «Линкольн», «Помпеи», «Горнет» и «Потемкин» маячили в космосе между нами и «Энтерпрайзом». Суп готов, осталось только посолить облака.
– Заряжайте фотонные торпеды.
И снова я стала объектом внимания многих пар глаз. На этот раз в них светилась боязнь: они хотели убивать не больше моего.
Сарда осторожно заметил:
– Пайпер… я хотел бы довести до вашего сведения, что фотонные торпеды такой мощности и на таком расстоянии способны разнести «Линкольн» и «Горнет», которые уже серьезно повреждены, на мелкие куски.
Вы разочаровались во мне, друг мой? Неужели вы думаете, будто вы один в этом мире были вынуждены забирать чужую жизнь?
– Я это знаю, – ответила я. – Тем не менее, заряжайте именно фотоны.
Их сенсоры по потокам энергии определят, какой именно залп мы готовим, и они посчитают нас впавшими в сумасшествие или отчаяние, способными на любое безрассудство. А мне необходим психологический перевес, Сарда. Я хочу, чтобы меня боялись.
Его лицо светилось уважением, что придавало мне силу.
– Инспирированная тактика.
Испытав гордость за себя, я прошептала:
– Спасибо.
Мой план сработал. На наших глазах «Горнет» и «Потемкин» сразу же удалились на почтительное расстояние. «Линкольн» не смог отойти так быстро, но и он заковылял в том же направлении. Корабли, даже израненные и потрепанные, продолжали оставаться храмами света и особой, специфической красоты, их характер отражался в полученных ими ранах и ссадинах. Плохо только, что раны были заработаны не в честном бою.
– Главное – сохранить честь.
– Извините, я не расслышал, что вы сказали, – отозвался Сарда.
– Кто, я? – я продолжала любоваться кораблями и той паникой, которую я сама же и вызвала в их лагере. – Я ничего не говорила. Терри, мы должны безостановочно двигаться. Попробуем организовать погоню. Пусть для разнообразия они побудут в качестве жертвы.
С грацией огромного кота «Звездная Империя» начала преследование.
Сарда появился рядом.
– Я должен предостеречь вас, – заметил он. – Неразумно уходить слишком далеко.
– Но они должны знать о том, что мы готовы к такому повороту событий.
Перед нами двигались, группировались, перегруппировывались и лихорадочно опрашивали друг друга корабли противника. Короче, они на деле ощутили, во что может вылиться тотальная коррупция, в которой им довелось участвовать самим.
– Теперь вы поймете все на собственной шкуре, капитаны и ваша мелкая шушера… оглянитесь на себя. Итак, оцениваем обстановку. Сарда, они еще не сдаются?
– Я могу только предполагать, а поэтому промолчу, – ответил совершенно спокойно мой коллега-вулканец, словно мы обсуждали не нашу собственную судьбу, а какие-нибудь культуры микробов, выросшие в чашке Петри.
– Похоже, мы вызвали в их рядах определенный беспорядок.
– Вы удовлетворены?
В его словах прозвучала гордость. Между нами и «Потемкиным» в космосе плыли какие-то металлические части; вскоре они столкнулись, рассыпались на мелкие осколки и пропали из виду.
– Конечно, в этом есть признаки успеха. Однако, все же преждевременно…
Он замер, вглядываясь в экран монитора. Броксон вскочила на ноги.
– Пайпер, смотрите!
В нижней части экрана появился блестящий корпус вице-адмиральского флагмана, он уже шел вровень с нами и готовился… к чему?
Был ли прав Сарда? Неужели я чересчур сильно спровоцировала Риттенхауза? Наверное, надо уметь и выигрывать, и проигрывать. Теперь мне стали понятны слова Кирка о том, что выигрывать надо с честью. Впервые мне этот урок преподал он сам, когда отказался от преследования поврежденного корабля клингонов.
Я в ужасе следила за вице-адмиральским миноносцем; он вдруг поменял курс, подрезав угол, и стал приближаться к нам.
– «Помпеи» идет на столкновение с нами! – хрипло произнесла Терри.
Хоптон затаил дыхание; Новелри спотыкаясь, метнулся к турболифту.
– Сарда…
– Согласен. Курс на столкновение.
– Сумасшедший! – вырвалось у меня. «Помпеи» с каждой секундой повышал свою скорость. – Быстрее, Терри, на чем основан принцип действия сверхускорителя?
– Откуда мне знать? – с отчаянием произнесла она.
– Найдите, выясните. Как, меня это не касается!
– Но я не знаю…
Она заплакала, ее пальцы бессильно дрожали, с трудом попадая на нужные клавиши.
Корабль Риттенхауза быстро набирал скорость до субсветовой. Внезапно я поняла, в чем дело: я могла сопротивляться, но не могла убивать. А он мог. Ритгенхауз выбрал «Помпеи» в качестве своего флагмана, потому что он учитывал возможность еще одного варианта – при необходимости пойти на самоубийство. Три пояса экранной защиты… любое чудо… – ничто не сможет остановить космический эсминец, идущий на смерть.
– Не сейчас… – мой голос был едва слышен.
«Помпеи» непрерывно увеличивался в размерах на наших экранах. Хорошо умереть…
Я заставила себя открыть глаза, желая в последние мгновения видеть своего врага, умереть с честью. Слева от меня Сарда пытался отыскать оружие, которое могло бы спасти нас в этой ситуации, но безрезультатно.