— И после этого ты сразу подашь на развод? Да? И мы забудем о том, что здесь произошло? — чуть слышно спросила Веста. — Знаешь, а у меня почему-то совершенно другие мысли. Мне кажется, ты меня убьешь в любом случае, вне зависимости от того, соглашусь я или нет на твое предложение. Ты слишком любишь себя, чтобы из-за меня рисковать. Я права?
Павел выпрямился, с ненавистью глядя на Весту.
«Этот кусок сала видит меня насквозь», — с изумлением подумал он.
— Ну же, Павел, — насточиво проговорила женщина. — Я ведь права! Так?
— Конечно, ты права, — холодно улыбнулся Павел, и лицо Весты тут же обмякло, словно она втайне надеялась на другой ответ.
— А теперь слушай внимательно. Я и так потратил на тебя уйму времени, — чеканя каждое слово, произнес он. — Поэтому буду честным. У тебя три минуты, Веста. Если ты согласна встать за штурвал и привезешь нас обратно, я убью тебя быстро. Сразу, как только покажется берег. Обещаю, ты ничего не почувствуешь. Если твой ответ «нет» — я буду отрезать от тебя по лоскутку, по кусочку. И поверь, я сделаю все, чтобы ты была в сознании до самого последнего вздоха.
Глаза Весты стали просто огромными.
— Ты… Павел, ты соображаешь, что говоришь? — запинаясь, спросила она. — Ты в своем уме?
— Более чем.
Взяв с дивана нож, он склонился над женой.
— Именно сейчас я в своем уме, дорогая.
Узкое лезвие коснулось лодыжки женщины, затем медленно поползло вверх по ноге, делая медленные круги на ее рыхло-бледном бедре. Приоткрыв рот, она с завороженным видом следила за каждым движением супруга. И когда круги прекратились, с ее губ сорвалось отчаянное:
— Павел, не надо…
— Я просто хочу, чтобы ты усвоила одну вещь, — вкрадчиво сказал тот. — Все серьезно, Веста. Ты меня понимаешь? Все очень серьезно, моя ненаглядная.
Стиснув зубы, он нажал на рукоятку. Лезвие вошло внутрь на сантиметр, кожа расползлась в стороны, рана тут же заполнилась густой кровью, и Веста испуганно закричала.
— Заткнись! — брызгая слюной, заорал Павел. Он поднес окровавленный нож к лицу супруги, тело которой сотрясала мелкая дрожь. — Заткнись, или я отрежу тебе нос!!
Веста тихо всхлипывала, поджимая пальцы ног. Кровь продолжала лениво сочиться из раны, образовывая на полу липкую лужицу.
Настойчиво дзинькнул спутниковый телефон Весты, и Павел удивленно обернулся.
— Ты ждешь от кого-то сообщений? — спросил он, беря сотовый в руки.
Она торопливо закрутила головой.
Павел открыл сообщение, и лицо его мгновенно оживилось. Письмо было от Багра и оно гласило:
«Лодку нашел. Еду»
Павел удалил СМС, после чего окинул Весту безжизненным взором.
— Ну вот. Ситуация меняется на глазах. Твои услуги больше ни к чему, милая.
— Что? — хрипло спросила Веста. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ты мне больше не нужна, — спокойно объяснил Павел. Ножом он перерезал путы, которыми были связаны ноги жены. — Вставай.
— За… зачем? — испуганно забормотала она.
— Подышим свежим воздухом. Встать! — рявнул он, видя, что она не двигается с места и таращится на него с непонимающим видом.
Кряхтя, Веста не без усилий встала на колени, и лишь затем ей удалось подняться на ноги.
— Куда ты ведешь меня? — дрогнувшим голосом спросила она.
— Хочу посмотреть, как ты умеешь плавать, — улыбнулся Павел. Спину женщины больно кольнул нож. — Давай, шевели булками. Моя необъятная принцесса, хе-хе.
Шлепая ногами по лужицам собственной крови, Веста поплелась наружу. Павел, посмеиваясь, шел следом.
— Я хочу пить, — сказала Веста, как только они очутились на палубе. Облизав израненные губы, она прибавила умоляюще:
— Пожалуйста.
Павел покачал головой, глядя на ярко-красные отпечатки ее голых подошв, оставленные на тиковом настиле.
— Там, внизу, полно воды, вот и напьешся. Заодно душ примешь. Топай!
Послушно передвигая ногами, Веста приблизилась к борту яхты.
— Посмотри, какой потрясающий восход, — задумчиво произнесла она, глядя на просыпающееся солнце. — Мы с Сережей любили встречать восход. А еще… я никогда не забуду, как мы плавали с горбатыми китами. Представляешь, плывешь, а под тобой такая громадина, размером с целый дом! Мы…
— Заткнись, — раздраженно прервал ее Павел. — Лезь за борт.
Веста обернулась, глядя на мужа. Она смотрела на него так, как только мог смотреть человек, рожденным слепым, с которого секунду назад сорвали бинты после успешной операции по восстановлению зрения.
— Я все еще люблю тебя, — наконец выговорила она. — Наверное, ты не поверишь…
— Поверю, — кивнул Павел. — Ты меня любишь, а я тебя нет. Все очень просто и ясно, как дважды два. Но ты упорно не хочешь это принимать.
По толстой щеке Весты скатилась слеза.
— Нам ведь было хорошо, — прошептала она.
Павел расхохотался.
— Да я на тебя смотреть не могу без содрогания, — заговорил он, успокоившись. — Уж лучше лечь в навоз со свиньей, чем к тебе в постель. Когда мой член входил в тебя, у меня возникало ощущение, что он внутри кастрюли с манной кашей. Не дырка, а пропасть! Будто тебя слон в детстве оттрахал… После каждого нашего траха мне хотелось побежать в сортир и засунуть два пальца в рот!..
Нижняя губа Весты мелко задрожала. Она тяжело дышала, хватая воздух ртом, словно выброшенная на сушу рыба. Очень большая рыба. Каждое оскорбительное слово, с ненавистью выплюнутое мужем, было равносильно гвоздям, которые по самые шляпки вколачивались в ее плоть и кости.
— …чуть не забыл… — как во сне, услышала она голос Павла, и медленно повернулась к нему лицом.
— Ты слышишь меня, Веста? Что там насчет твоего сюрприза? Ты говорила о какой-то тайне! — произнес он, и глаза мужчины азартно блеснули.
Веста опустила голову.
— Нет, — выдавила она. — Не в этой жизни, Павел. Я сильно ошиблась в тебе.
В ее грудь тут же уперся нож.
— Бунт на корабле? — зашипел он. — Я ведь могу и передумать. И утреннее купание в океане покажется тебе раем по сравнению с тем, что я могу тебе устроить! Что ты имела в виду?! Еще какие-то активы твоего чокнутого брата, о которых неизвестно прессе? Может, помимо того, что ты перечислила, у него остались еще счета в оффшорах? Я все равно все узнаю, как только вступлю в наследство!
Веста грустно засмеялась.
— Счета, оффшоры… Все твои мысли только о материальном. Но не все измеряется в этом мире деньгами, Павел. Посмотри на этот океан. Посмотри на небо. Взгляни на солнце. Разве это не прекрасно? Разве это можно купить, пусть даже за миллион долларов?!
Лицо Павла перекосилось от гнева.
— Все, с меня хватит. Прыгай, — хрипло скомандовал он.
Веста стояла, глядя на супруга сверху вниз. На ее перепачканном кровью лице заиграла снисходительная улыбка.
— Прыгай! — взвизгнул Павел.
Он слегка ткнул ножом в грудь Весты, показалась кровь.
Улыбка Весты стала еще шире.
— Ты как вареная сгущенка, ты словно вкусная халва. Ты для меня как для ребёнка конфета или пахлава, — пропела она гнусавым голосом.
У Павла потемнело перед глазами.
«Она что, сошла с ума?!»
— Прыгай, или я зарежу тебя, как собаку! — прорычал он.
Еще один тычок ножом, и тоненький ручеек крови превратился в струйку. Веста покачнулась, но улыбка с ее лица не исчезла.
— Ты вкусный, словно шоколадка, такой же сочный, как арбуз, — чуть тише продолжила она. — Ты будто мед — ужасно сладкий, я помню хорошо твой вкус.
— Сука!!! — завопил Павел. Теряя самообладание, он замахнулся. Один удар в шею, и все будет кончено. В том числе и с этой мудацкой песенкой.
Неожиданно клинок встретил пустоту, а в следующую секунду он ощутил мощный удар под дых коленом. Дыхание сбилось, Павел согнулся вдвое, уронив нож и, кашляя, схватился рукой за борт.
Веста возвышалась над ним, словно громадный холм, сочащийся кровью.
— А я так тебе доверяла, — шмыгнула она носом.
— Веста… — залепетал Павел.
Размахнувшись, она ударила его связанными руками. Сцепленные в «замок» пальцы были подобно молоту, и от сокрушительного удара Павел кубарем покатился по палубе, тут же потеряв сознание.
Веста склонилась над ним. Из порезанной груди капала кровь, оставляя на бледном лице мужчины алые кляксы.
— А я ведь доверяла тебе, — с невыразимой тоской повторила она.
И лишь после этого заревела белугой.
Новая Зеландия, Северо-восточная часть полуострова Коромандел, берег Тихого океана
7 февраля 2017 года, 14:33
Крепко сбитый мужчина лет сорока нетерпеливо наблюдал за возней молодого парня с моторной лодкой. С трудом установив двигатель на транец, Анару (так звали парня), вот уже десять минут пытался его безуспешно завести. У него чесались руки дать местному аборигену подзатыльник, чтобы он шевелился быстрее, хотя он и отдавал себе отчет, что это вряд ли поможет. От него сейчас вообще мало что зависело, оставалось только набраться терпения и ждать.
Он закурил, направив равнодушный взгляд в океан. Занесло же его…
«Это в последний раз, Павлик, — подумал Багор, выпуская изо рта колечко дыма. — После Весты больше никаких совместных сделок. В следующий раз обойдусь без тебя, слизняк бесхребетный»
В сотне метрах от них у причала мерно покачивалось потрепанное суденышко, и краем глаза Багор заметил, как к лодке, над мотором которой, чертыхаясь, колдовал ее загорелый владелец, направилось двое рыбаков.
«Этого еще не хватало».
Багор повернулся в сторону, стараясь стоять так, чтобы новозеландцы не смогли разглядеть его лица. И хотя на нем были черные очки, а из-под бейсбольной кепки торчали нестрижанные вихры искусственных волос, лишние свидетели ему ни к чему. Он и так сильно рискует, идя навстречу Павлу.
Рыбаки окликнули Анару, и тот помахал им рукой. Они смахивали на близнецов — оба тощие, с выпирающими ребрами, прожаренные на солнце до состояния головешек, с всколоченными черными волосами.