Нет, это все сон. Сейчас он крепко зажмурится, медленно считая про себя до десяти, а когда откроет глаза, все будет совершенно иначе. Веста будет радостно щебетать какую-то чушь, а он сидеть на диване, отхлебывать шампанское и ждать Багра…
«В том-то и дело, что никакой это не сон» — в панике думал Павел.
— Теперь я уже понимаю, что ты только делал вид, будто тебе хорошо со мной, — вздохнула Веста. — Ты прекрасный артист, Павел. Тебе бы в театр идти, на сцене выступать. Правда, под конец у тебя стало неважно получаться имитировать секс, верно? Не так-то легко заставить своего дружочка встать по стойке «смирно», когда ты этого не хочешь. Представляю, как ты себя заставлял, бедненький.
— Веста, я прошу тебя…
— Мне следовало бы поверить Олегу, — угрюмо проговорила она. С отвращением взглянув на обручальное кольцо, поблескивающее на ее пухлом пальце, Веста принялась его снимать.
— Олег? — вяло переспросил Павел. — Какой еще Олег? Твой любовник?
— Нет. Я никогда тебе не изменяла, в отличие от тебя, — с достоинством ответила она. Кольцо все никак не снималось, и она поплевала на палец. — Это приятель Сережи. Он собрал о тебе кое-какую информацию, хотя я не просила его об этом. И он оказался прав. А вот я — круглая дура и идиотка. Это он сказал, что у тебя было две жены, и обе они умерли при странных обстоятельствах.
— С ними произошли несчастные случаи, — замотал головой Павел, как будто это могло что-то изменить.
— Ты думаешь, сейчас меня это волнует? — с кривой усмешкой произнесла Веста. — Ты что, так ничего и не понял? Мне плевать на все. На твою измену, на твои оскорбления… Я была морально готова к тому, что ты окажешься проходимцем.
Наконец кольцо нехотя сползло с ее безымянного пальца. Веста приложила его к глазу, глядя на Павла, как через пенсне.
— Но я не прощу тебе кастрюлю, Павел, — чуть слышно вымолвила она. — Ни одна женщина не простит такого. Даже такая страхолюдина, как я.
С этими словами она швырнула кольцо на пол. Звякнув, оно закатилось под диван.
— Очень эмоционально, — заметил Павел. — И в какой-то степени ты права. Ну а теперь развяжи меня. Я уже не чувствую рук и ног. Еще немного, и они посинеют, почернеют, а потом на хрен отсохнут и отвалятся.
— Наверное, ты заслужил это.
Шагнув к мужу, Веста протянула руку, обхватив своими массивными пальцами шею Павла.
— Я чувствую, как бьется кровь в твоих жилах. Я чувствую твой пульс, — прошептала она. — Представляешь… всего одно движение, и тебя больше нет. Кровь не будет поступать в мозг, и ты попросту задохнешься.
— Ты не сделаешь этого, — дрожащим голосом выдавил Павел.
Хватка ослабла, и он с облегчением выпустил воздух сквозь зубы.
— Нет, не сделаю, — подтвердила Веста. — Во всяком случае, сейчас.
И прежде чем тот успел что-то сказать, она с легкостью подняла Павла с дивана, перекинув его через плечо, словно прикроватный коврик.
— Эй! Эй, послушай! Куда ты? — заблеял он, побледнев.
Веста не удосотила супруга ответом.
Она распахнула душевую кабину, опустив тело Павла на все еще влажный пол.
— Я еще не решила, что с тобой делать, — прокряхтела Веста, смахивая со лба капли пота. — Пока что я размышляю. После всего того, что ты натворил, тебя следовало бы сдать в полицию. Наверное, ты получил бы внушительный срок за свои действия. Ты и твой друг Багор. А еще я могу тебя выкинуть в океан. Так, как ты планировал поступить со мной. Не думаю, что о твоем исчезновении будет кто-то беспокоиться. Кому ты, кроме меня, был нужен, Пася? Своей сопливой любовнице? Думаю, она лишь ждала от тебя денег, которые ты мечтал получить после моей смерти.
— Веста, — хрипло начал он, но женщина не дала ему договорить:
— Твой план был интересен, но в силу непредвиденных обстоятельств он дал трещину. Исходя из ситуации, я больше склоняюсь ко второму варианту, о которых говорила выше. То есть вышвырнуть тебя за борт. Что думаешь?
— Не надо. Пожалуйста, — холодея, забормотал Павел. — Веста, я умоляю тебя…
— Знаешь, что самое смешное? — снова перебила его Веста. — Даже если бы вы убили меня, ты ни черта бы не получил. После того, как я вступила в наследство после смерти брата, я тут же написала завещание. По нему все мое имущество, в чем бы оно ни заключалось, отошло бы в благотворительные фонды поддержки животных. Понимаешь? Тебя в завещании нет, дурачок. Я хотела присмотреться к тебе. Если бы ты убедил меня, что на самом деле любишь меня, я бы переписала завещание. Но вышло так, как вышло.
— Ты врешь, — прохрипел Павел.
— Нет, мой мальчик, — ответила Веста, с печалью покачав головой. — К твоему сожалению, это правда.
— Но ведь…
— Каблук второй свободен, и глазки в потолок, — улыбнулась Веста и продолжила нараспев: — Кто следующий, ребята? Вновь из груди смешок. Ты думай все, что хочешь, что я в руках твоих! Глупыш, не понимаешь, кто босс из нас двоих.
Закончив незамысловатый стишок, она подвинула связанные ноги Павла и закрыла за ним дверцу душевой.
— Постой! — завопил тот. — Ты не оставишь меня тут! Я задохнусь!
— Нет, — раздался голос Весты. — Кабинка снабжена системой вентиляции. Так что от нехватки кислорода ты точно не умрешь.
Послышались удаляющиеся шаги, и Павел понял, что она ушла.
— Сучара! — вырвалось у него. — Сраная тварь! Гнида!!!
Ругательства с чавканьем падали в душную пустоту душевой, которая липла к нем, у как мокрая от пота рубашка в жаркий день.
— Дай только выбраться отсюда, — процедил Павел, когда запас оскорблений в адрес его супруги наконец иссяк. — Я тоже свяжу тебя. Твоими же собственными кишками… я потом выверну матку наизнанку!
Веста медленно вошла в каюту.
Голова стреляла хлестко-дергающейся болью, как гнилой зуб, но она старалась не обращать на это внимания.
Опустившись на колени, она с величайшей осторожностью подобрала рассыпавшиеся скрипичные ключики-ноты. Ровно восемь штук. Сдула с них несуществующую пыль, после чего поставила сувенир обратно на полку. Затем взгляд женщины переместился на фотографию брата.
— Мне тебя так не хватает, — шепнула Веста, погладив изображенное на фото лицо. — Сережка… Почему ты оставил меня одну? Если бы ты был рядом, этого бы не случилось!
Снова и снова бормоча последнюю фразу, как заезженную пластинку, она выплыла на палубу. Яхта спокойно дрефовала по ветру — Веста не стала ставить ее на якорь. Она умела ориентироваться по компасу и не боялась, что течение отнесет их далеко.
— Почему? — с тупым видом повторила Веста, глядя на люк трюма. Она села на корточки и, засопев, начала возиться с замком. Когда все было готово, она откинула люк, в ноздри ударил затхлый воздух. Губы женщины тронула многозначительная улыбка.
Все-таки хорошо, что судьба свела их с Тейном, который был предан ей и Сергею, как верный пес! Она ничуть не сомневалась, что старик не осмелился нарушить запрета. Того самого запрета, который при жизни установил перед аборигеном Сергей, а после его смерти — Веста.
Ни при каких обстоятельствах не пытаться залезть в трюм.
Вздохнув, она полезла внутрь.
Наверх женщина выбралась спустя несколько минут, бережно держа перед собой странный предмет продолговатой формы, отдаленно напоминающий вазу. Серая матовая краска местами облупилась, обнажая грязно-желтые проплешины, словно этот предмет катали по полу, усеянному битым стеклом. В центре «вазы» меркло поблескивал оттиск в виде скрипичного ключа.
Веста захлопнула люк и вернулась в каюту. Усевшись на диван, она пристально уставилась в «вазу», словно пытаясь разглядеть ее содержимое. Затем неожиданно с силой прижала ее к своей необъятной груди:
— Я… так скучала…
Внутри странного сосуда что-то тихо зашуршало, как песок.
Несколько минут она сидела, боясь пошевелиться. Веста словно прислушивалась к тому, что происходит внутри странной емкости.
Она всхлипнула, вытерев нос. Нет, она не будет плакать.
Она сильная. Такая же, как Сергей. И она со всем справится.
Наконец Веста нежно погладила «вазу», аккуратно поставив ее на пол. Сама же она растянулась на диване и спустя несколько минут уже дремала, поджав под себя громадные ноги.
На погребальную урну, стоявшую у изголовья дивана, попал солнечный луч, и скрипичный ключ вспыхнул жидким золотом.
Тарахтя изношенным двигателем, моторка разрезала облезлым носом океанскую гладь.
«Эдак мы до ночи будем тут кататься», — с раздражением подумал Багор. Поднялся сильный ветер, злобно швыряя капли воды в лицо серебристыми иглами. Багор облизнул соленые губы и с неприязнью посмотрел на Анару, управлявшего моторной лодкой. Очевидно, тот почувствовал на себе колючий взгляд мужчины.
Коверкая слова, он с трудом произнес:
— Petrol… soon over[8].
Багор недобро прищурился.
— Почему ты не побеспокоился об этом раньше? — спросил он, с трудом сдерживаясь. — Я предупредил тебя, что яхта могла уйти далеко.
Парень неопределенно пожал плечами.
«Нужно возвращаться» — решил Багор. Он уже успел неоднократно пожалеть о том, что связался с этим сопляком. Да, Анару удалось завести моторку, но толку от этого дребезжаще-ржавого корыта с гайками, которое бестолково носилось вдоль берега туда и обратно, было немного. С таким же успехом Багор мог плавать на надувном матрасе, изредка поглядывая в сторону горизонта — не появится ли там яхта с этими гребаными моложенами…
Отчасти он понимал, что при желании судно Весты можно было найти с помощью радиосигналов, но для этого пришлось бы задействовать совершенно другие ресурсы и возможности, а светиться Багор лишний раз не хотел. Хорошо еще, что Павел успел дать ему описание яхты, на которой они сейчас бороздят морские просторы…
Оставалось надеяться, что Павел со своей необъятных размеров женой не успел выйти далеко в океан.