Почему так? Похоже, надо всё-таки разузнать хоть что-то о своём прошлом. Заглянуть в тот мир, картинки которого прячутся в зеркалах…
— Приехали, — с облегчением заметила Сандра. — Ну, наконец-то.
На всякий случай я приподнялся, высветив узор на лице. Ворота резиденции распахнулись, и сани по очереди скользнули во владения Клёна.
Из башни навстречу нам вышел мажордом. Я объяснил ему, с какой целью прибыли стражники. Попросил разместить с комфортом Деяна и Драгомилу, а вивисекторов — запереть. После чего написал записку главе династии, кратко изложив суть произошедшего инцидента.
Я, Сандра и ефрейтор направились в одну из малых гостиных. Туда же я через мажордома пригласил адвоката, состоявшего на службе у Клёна и постоянно находившегося на территории. Он помог оформить свидетельские показания должным образом. Задержание вивисекторов тоже было подтверждено. Получив все бумаги, стражник с облегчением распрощался.
А нас с Сандрой уже требовал к себе глава Дома.
В кабинете у себя он был не один. Компанию ему составляла правительница из-за океана — сидела в гостевом кресле, непринуждённо положив ногу на ногу.
Стартовые переговоры в верхах прошли, судя по всему, без эксцессов. Высокие договаривающиеся стороны не то чтобы лучились довольством, но смотрели друг на друга без злобы. Их кровные наследники уже удалились.
— Садитесь, — буркнул Кормильцев-старший. — Я, в общем, догадывался, Неждан, что твоё участие в Дрейфе добавит… гм… динамичности. Но ты, кажется, превзошёл мои ожидания. Рассказывай, что и как.
Глава Орхидей тем временем, вздёрнув бровь, с ироничным недоумением разглядывала конспиративный наряд своей наследницы-по-луне. Та краснела, ёрзая на стуле и уставившись в пол.
— Всё получилось несколько неожиданно, — сказал я. — Сандра попросила показать ей северный быт, причём без прикрас. Мы переоделись и поехали в город. Сандра почувствовала необычное применение тяги. Мы решили проверить, что там. Оказалось, что двое местных экспериментируют с поисковыми линиями. Мы попросили их повторить. Наше присутствие повлияло на мощность. Нас запеленговали преступники-вивисекторы. Они приехали и напали на нас, натравив неизвестное речное животное. Мы отбились. Я настоял на немедленном возвращении в резиденцию. Вот, собственно, и всё.
— Какая увлекательная история, — почти пропела южная предводительница. — Так логично и мило, что невозможно придраться. Формулировки — на загляденье. «Она почувствовала необычное применение тяги» — вот это особенно мне понравилось. Просто гордость берёт за мою наследницу.
Она изобразила издевательски-вежливые аплодисменты. Сандра, судя по виду, готовилась провалиться сквозь землю. Мне было её жаль, но утаивать основные детали я не решился. Слишком много свидетелей — всё вскрылось бы неизбежно. И сама Сандра с её болезненной честностью не смогла бы долго молчать.
— Конечно, — продолжала правительница, — я тоже подозревала, что ты, моя девочка, рано или поздно преподнесёшь сюрпризы. Тихие мышки кусаются иногда не хуже бешеных крыс. Ну, мы ещё с тобой побеседуем об этом наедине… А пока, уважаемые хозяева, мне очень любопытно — насколько часто у вас выныривают «неизвестные речные животные»? Нескучно вы тут живёте…
— Природа севера, — заметил Кормильцев, — исследована ещё не на сто процентов. Есть объективные препятствия, к сожалению. Но да, Неждан, мы ждём от тебя подробностей.
Меня несколько удивило, что он призвал меня на доклад в присутствии гостьи из-за пролива. То ли он хотел таким способом показать ей своё доверие, то ли, как и я, пришёл к выводу, что информация всё равно просочится. А может, были ещё какие-нибудь резоны.
Как бы то ни было, распоряжение прозвучало, и я приступил к рассказу. Но кое о чём всё же умолчал. Интуиция мне подсказывала — новость о том, что я теперь оперирую семью линиями тяги, лучше пока держать при себе.
Дослушав и задав уточняющие вопросы, глава Дома побарабанил пальцами по столешнице:
— Вивисекторы, говоришь… Давненько они уже не высовывались, сидели по своим норам, а тут вдруг — на тебе. Но ты правильно сделал, что этих двоих привёз. Расспросим с пристрастием…
— Толк от них вряд ли будет, — предположил я. — Они больше похожи на туповатых подручных. И на подопытных. Кто-то ведь им вживил серебро, помог привязаться к лунам и сохранить остатки мозгов. Сами эти придурки не потянули бы такие эксперименты. Вопрос — кто стоит за ними?
— Полагаешь, Вещун?
— Не знаю, — сказал я честно. — Но версия, конечно, напрашивается. И не только нам она придёт в голову, скорее всего. Дольцева наверняка уже выяснила, кого мы поймали. А она, несмотря на свой норов, соображает быстро. И практически открытым текстом предупредила, что собирается нам нагадить…
В дверь постучали, и у меня возникло ощущение дежавю — мажордом, появившийся на пороге, вчера примерно с таким же видом докладывал о вызове на дуэль.
— О встрече просят представители Дома Белой Ольхи, — сообщил он на этот раз. — Они прибыли только что.
— Гм, — сказал глава Дома. — Их не смущает, что я веду ключевые переговоры в контексте Дрейфа?
— Я уведомил их об этом. Они настаивают.
Кормильцев покосился на главу Орхидей:
— Надеюсь, вы меня извините. Я оставлю вас ненадолго.
— Конечно, — кивнула та, — тем более что самое срочное мы уже обсудили. А я пока пообщаюсь со своей наследницей-скромницей.
От её ласковой улыбки Сандра съёжилась окончательно. Хозяин кабинета сказал:
— Неждан, ты со мной. Без тебя там, подозреваю, не обойдётся.
Глава 14
Глава Дома Белой Ольхи оказалась худой и костлявой тёткой под шестьдесят. Косметикой она не пользовалась вообще, седину не закрашивала. Но молодая энергия, жгуче-едкая, всё ещё плескалась во взгляде. А заодно я теперь узнал, с кого берёт пример Дольцева, предпочитающая штаны вместо платьев.
Сама блондинка, с которой мы препирались недавно на берегу, присутствовала и здесь — стояла за плечом у правительницы с чувством выполненного долга. Встретившись со мной взглядом, ухмыльнулась едва заметно. И даже вроде бы подмигнула — но это мне, вероятно, уже почудилось.
— Прошу извинить, что отвлекла от переговоров, — сказала старшая гостья без какого-либо раскаяния в голосе, — но имело место чрезвычайное происшествие, к которому причастен Кленовый Дом. Это вызывает у нас серьёзное беспокойство. Мы вынуждены задаться вопросом, способен ли Клён удерживать ситуацию под контролем. И не скажутся ли нынешние события на организационном обеспечении Дрейфа.
— Благодарю за участие, — ровным голосом произнёс Кормильцев. — На оба ваши вопроса ответы будут короткие. Да, контроль мы удерживаем. Нет, обеспечение Дрейфа не пострадает. Мне, право, жаль, что ради этих формальностей вы потратили драгоценное время. Если на этом всё, то давайте поставим точку и вернёмся к делам. У нашего Дома их сейчас более чем достаточно.
— Видите ли, коллега, — задушевно сказала тётка, — обстоятельства вынуждают меня к некоторой настойчивости. Взглянем на факты. Дважды за двое суток проявляют себя смутьяны, использующие запретные практики. И оба раза рядом оказывается некий ловец, которого вы поспешно берёте в Дом и сразу же привлекаете к непосредственной организации Дрейфа. Лично мне здесь видится если не продуманная система, то как минимум тревожащая закономерность. И я настоятельно прошу вас немедленно прояснить ситуацию.
— Допускаю, что со стороны всё это и вправду выглядит не совсем однозначно. Но, смею вас уверить, речь идёт лишь о совпадении.
— Как ни жаль, подобного заверения в данном случае недостаточно. Чтобы развеять свои сомнения, мы хотели бы допросить обоих смутьянов, задержанных сегодня и содержащихся во владениях Клёна.
— Увы, — ответил Кормильцев всё так же вежливо, — не вижу никаких оснований для такого допроса. Означенные лица напали на наследника-по-луне из нашего Дома. Закон позволяет нам единолично вести дознание.
К такому отказу хитрая тётка явно была готова. Оскалившись в том же стиле, что и мой знакомый «тюлень», она констатировала:
— Прискорбно. И заставляет предположить, что Клён, держа под спудом важные сведения, сознательно пренебрёг общественным благом. К счастью, есть ещё один источник информации по этому делу — тот, кто известен публике как Вещун. В его случае, как мы помним, действует совместная юрисдикция всех четырёх Домов. В связи с этим Ольха считает необходимым инициировать немедленный перекрёстный допрос и последующее судебное разбирательство.
Она бросила взгляд на Дольцеву. Та раскрыла скромную папку и вытащила оттуда лист гербовой бумаги с каллиграфическим текстом. Тётка сказала:
— Как видите, моя подпись уже стоит, как и печать министерства. Чтобы согласование не застряло в бюрократических шестерёнках, я сочла уместным приехать лично. Так что, надеюсь, допрос смутьяна состоится уже сегодня.
Кормильцев задумчиво потёр подбородок:
— Допросить Вещуна, безусловно, необходимо. Я сам собирался выступить с этой инициативой. Но именно сегодня? Не самый подходящий момент, как мне представляется. Организационная фаза Дрейфа в самом разгаре, наш Дом на ней сконцентрирован…
— Искренне сожалею, но вы мне не оставили выбора. Дрейф и ваше кураторство — крайне важные вещи, а значит, все сопутствующие аспекты требуют скорейшего прояснения. Ещё раз напоминаю — в истории замешал ваш дрейф-механик. Если же вы намерены заблокировать совместный допрос, используя право вето…
— Нет, — пробурчал Кормильцев, подписывая бумагу. — Я намерен способствовать установлению истины.
— Достойный ответ. Я сейчас же отправляюсь в Дом Можжевельника, а затем в Дом Рябины. Как только все подписи будут собраны, я свяжусь с вами по телефону. Пока же — откланиваюсь.
Когда обе гостьи вышли, Кормильцев бросил сердито:
— Лицемерная стерва. Сожалеет она, ну да… Использует любой повод, чтобы скомпрометировать нас или хотя бы выбить из равновесия. И плевать ей, что мы сейчас работаем для всего континента… Хотя, конечно, в чём-то она права — Вещуна пора взять за жабры…