Я заколебался, но ненадолго. Подозревать Сандру в двойной игре я просто не мог. Земная память, конечно, вякала что-то о сексапильных шпионках и «медовых ловушках», но интуиция упорно отмахивалась.
— Ладно, — сказал я, — садись поближе. Это не та история, которую надо рассказывать громко.
Она с готовностью пересела на пустой стул, стоявший рядом со мной, и я вполголоса произнёс:
— Информация — строго конфиденциальная, и это не шутка. Пообещай, что не будешь передавать её никому. Ни родителям, ни наставнику, ни подругам.
— Ну, про наставника мог бы и не подчёркивать, — сказала она немного обиженно. — Я, может, и наивная, но не до такой же степени! Если вдруг и правда окажется, что он… Нет, не будем сейчас об этом. Насчёт родителей поняла, а подругами в башне я не обзавелась, на меня другие наследницы смотрят косо…
— Да, кстати. Зная твою излишнюю честность, оговорю отдельно — главе династии тоже не сообщай. А я, в свою очередь, даю слово, что не замыслил ничего против Орхидеи.
— Неждан, ты меня пугаешь.
— Ну, так и новость нерядовая. В общем, смотри. Я — пришлый. Не просто с другого материка, а с другой планеты.
— Ой, прекрати уже надо мной издеваться, а то и правда обижусь…
Заметив, что я смотрю без улыбки, она прервалась на полуслове. Её миндалевидные глаза округлились:
— Погоди, ты серьёзно?
— Да. Именно поэтому меня взяли в Кленовый Дом. Я более восприимчив к тяге, чем местные. Чувствую все шесть лун, а во время Дрейфа — ещё и седьмую, из-за пролива.
Сандра некоторое время потрясённо молчала. Машинально глотнула ещё вина (слишком много, как будто это компот) и тут же закашлялась. После чего оглянулась, придвинулась вплотную и прошептала:
— А как выглядит твой мир? Сильно отличается?
— У нас там одна луна, совсем маленькая и белая. Она движется по небу, как солнце. А тяга вообще отсутствует.
— То есть как?
— А так. Вместо неё — техника, на порядок более мощная, чем у вас. Есть, например, самолёты, летающие между материками. И да, никакого Дрейфа. Все континенты доступны в любой момент. Ну, по крайней мере, чисто технически. И если есть деньги на перелёт.
— Звучит как фантастика…
— А ваш мир для меня — вообще фэнтези. Ну, что-то вроде сказки.
— Нет, подожди, — сказала она, — ты не понимаешь! Просто не замечаешь главного! Если у вас можно свободно летать через океан, то в мире нет разобщённости, как у нас! Это же мечта!
Я невесело усмехнулся. Сандра горячо продолжала:
— Ну, вот представь — если бы у нас был воздушный порт, мы могли бы летать друг к другу хоть каждый месяц, общаться… А наши правители и учёные могли бы вместе осуществлять всякие проекты для всей планеты… Разве не так?
Я молча обнял её за тонкие плечи, привлёк к себе. Она шепнула:
— Неждан, я спросила что-то не то? Почему ты не отвечаешь?
— Давай просто посидим. Красивые у вас здесь вечера.
— Да уж получше, чем в декабре…
Ещё с полчаса мы сидели с ней за столом, потягивая вино. Я рассказывал ей обычные бытовые подробности о Земле — про смену сезонов, супермаркеты и метро, про спутниковую связь, банковские карты и интернет. Сандра заворожённо слушала.
Затем я сказал со вздохом:
— Вот как-то так. Сама понимаешь, тема неисчерпаемая, можно обсуждать до утра. Но у нас, к сожалению, сейчас не та ситуация. Надо заняться твоим учителем, пока вивисекторы нас опять не прижали.
Мы встали из-за стола.
Глава 22
Выйдя из ресторанчика, мы свернули в тихий переулок. Я сказал Сандре:
— Попробуй ещё разок его запеленговать. Углубляться не надо, просто уточни направление. На этот раз должно получиться легче, схема уже опробована.
— Но всё равно помогай мне.
— Да, обязательно.
Я взял её за руку, теперь уже без перчатки. Собственно, при прямом контакте концентратор не требовался — в прошлый раз я его использовал скорее для верности. Ну, и для психологического эффекта, чтобы Сандра прониклась.
— Но если что, — добавил я, — разрывай контакт.
Она кивнула, прикрыв глаза. Я подал на её ладонь две линии тяги, и через полминуты Сандра сообщила:
— Вон там. И ты прав, сейчас было проще. А глубоко я не лезла.
Указывала она на восток, с незначительным отклонением к северу. Я спросил:
— И что там, в той стороне?
— Жилые кварталы. А ближе к морю — виллы для более состоятельных.
— Ясно… Вообще, конечно, хорошо бы смастерить компас, как в той мастерской, где мы с тобой были, и поискать через карту…
— С компасом не получится, — сказала она. — Там всё-таки механический носитель и соответствующая тяга. А у меня всё совсем иначе. Словами объяснить трудно, но чувствую заранее — бесполезно.
— Значит, облом, а жаль. Придётся ехать прямо туда и смотреть на месте.
— Трамвай в ту сторону ходит.
— Да? Ну, хоть так.
Трамвай работал на тяге. Линза, привязанная к августовской луне, мерцала оранжевым. Салон был открыт — без стёкол, лишь с лёгкой крышей над головами. Вечерний ветер принёс намёк на прохладу.
Транспорт с линзами был дорогими удовольствием и на этом материке. Народ не ломился, места хватало. Когда мы сели, Сандра заговорила:
— Перебираю в памяти твой рассказ, особенно насчёт самолётов. У нас ведь их тоже пытались строить, если ты в курсе…
— Да, интересовался, конечно. Чем выше поднимаешься, тем тяга слабее. То есть можно летать только над поверхностью — впритирку, по сути. И от материка нельзя отдаляться. Максимум — пролив пересечь.
— Вот в том-то и дело. И согласись, Неждан, это тоже выглядит как искусственное препятствие. Как будто нам понаставили тут барьеров…
— Угу.
— Может, если бы мы не зацикливались на тяге, а строили бы обычную технику, то у нас тоже было бы воздухоплавание… Кстати! Твоя история так меня ошарашила, что я сразу не спросила — а ты на чём прилетел? Ну, через космическое пространство? Где твой корабль?
— Всё не так просто. Я к вам сюда попал неожиданно для себя, моего согласия никто не спросил. И не на корабле, а через кротовую нору, так это называется. Мгновенно переместился, короче. Как это технически обеспечено, без понятия. Но перед попаданием был один разговор… То есть я-то думал, что он абстрактный, а оказалось — фиг там… И мне толсто намекнули, что ваша система с тягой и Дрейфом — эксперимент продвинутой древней цивилизации…
— Почему ты мне сразу не рассказал? — спросила она с укором. — Мы ведь с тобой вчера рассуждали на эту тему!
— Вспомнил только сегодня ночью. Память у меня была полустёрта. Но теперь, когда она восстановлена, получилось именно то, о чём ты фантазировала. Взгляд пришельца извне, свежий и незамыленный. И этот взгляд подтверждает, что вашу систему с лунами сконструировали искусственно. Вот только зачем — не спрашивай, я не знаю.
Трамвай затормозил на очередной остановке. Я попросил:
— Ещё раз глянь направление. Может, оно сместилось?
Мы соединили ладони, я поделился тягой. Сандра прислушалась и сказала:
— Нет, всё по-прежнему.
— Ну, значит, едем дальше.
Так мы проехали ещё пару вёрст. Многоэтажные дома больше не попадались, их сменили особняки. Пышные кусты и пальмы подсвечивались фонарями и лунами.
Вскоре нам пришлось вылезать.
Трамвайная линия в этом месте максимально сближалась с морем. Дальше был поворот на юг, в сторону от воды. И это было уже явное отклонение от нашего пеленга.
В окрестностях остановки, где мы сошли, было безлюдно и тихо. Кипарисовая аллея уходила на запад. Виднелись виллы с верандами, белые и нарядные. Отлогий берег спускался к кромке прибоя. Лунные блики поблёскивали на волнах, как чешуя. Вдалеке над проливом виднелась стена тумана, за которой скрывался северный континент.
Взяв меня за руку, Сандра снова сосредоточилась.
— Неждан, это странно… Направление так и не изменилось, вот ни на градус! Может, это мираж какой-то, а не реальный след?
— Будем думать. Ну-ка ещё раз — куда смотреть?
Она махнула рукой, указывая. Получалось, что нужный вектор уходит в море наискосок, под небольшим углом к береговой линии. Я вгляделся, ожидая увидеть, например, яхту, но тщетно.
— Островок там какой-нибудь дальше есть? — спросил я.
— Нет, разве что…
— Ну-ну, продолжай.
— Милях в тридцати на востоке есть полуостров. Если по карте мира смотреть, то он совсем крошечный, почти незаметный. И при контактах с другими материками он не упоминается. Официально считается заповедником…
— Уже интригует. А неофициально?
— Ну, там дикая территория с дурной славой.
— Аномальная зона? Дай угадаю — туда лезут… гм… сборщики хабара, отбитые на всю голову?
Она посмотрела на меня удивлённо:
— Что за хабар? Ничего подобного я не слышала. Там голая земля, ничего даже не растёт, и тащить оттуда попросту нечего.
— Понял, погорячился. Так в чём проблема?
— Говорят, там тяга сбоит. И какие-то искажения восприятия. Их пытались исследовать — и научные группы, и одиночки-энтузиасты. Но возвращались ни с чем. Короче говоря, этот полуостров — одно из главных разочарований для нашей континентальной науки. Исследования, по сути, заброшены. Ну, во всяком случае, на государственном уровне.
— Но отдельные энтузиасты, насколько я понимаю, находятся до сих пор? Типа странствующих учёных?
— Ты хочешь туда поехать?
— Не то чтобы рвусь, но именно там, похоже, ответы. Хотя если там опасно, то тащить туда тебя…
Сандра перебила испуганно:
— Только не оставляй меня здесь одну! И не думай даже! Если поедешь, то я с тобой, и ты меня не прогонишь! И говорю же — там просто пустошь. Некомфортно, и жить нельзя, но прямой опасности нет.
— А если там вивисекторы?
— Ну, так они и здесь! Причём особо не церемонятся, как мы сегодня видели!
— Гм…
Я снова задумался.
Может, ей всё-таки безопаснее в башне? Да, среди обслуживающего персонала там есть предатели, как давешний шофёр, но сами вивисекторы вряд ли туда полезут. С другой стороны, если в числе предателей — и кто-нибудь из наследниц, то это уже серьёзно. А если впасть в паранойю и предположить на минуту, что с вивисекторами снюхалась и сама их глава, отправившая Сандру сюда, то вообще кранты…