Лея (шепотом). Ты спишь?
Симон. Нет, а ты?
Лея. Я тоже.
Молчание.
Симон. Меня поезд разбудил.
Лея. Поезд? Какой еще поезд?
Симон. Ну, поезд…
Лея. Не было никакого поезда. (Пауза.) Я так и не смогла заснуть.
Симон. Если ты не слышала поезда, значит, ты спала.
Лея (помолчав, твердо). А я тебе говорю, что не было поезда. (Молчание, потом Лея продолжает.) Здесь нет вокзала.
Молчание.
Симон. А что, поезда ездят только там, где есть вокзал?
Молчание. Повернувшись друг к другу спиной, они пытаются уснуть.
Неожиданно Симон зажигает лампу, стоящую рядом с кроватью.
Лея. Погаси! Тыс ума сошел! Что ты там делаешь?
Симон. Я слышу какие-то звуки.
Встает.
Лея. Поезда, звуки… Может быть, ты уже и голоса слышишь?
Симон ходит по комнате. Мы видим сваленные в кучу вещи, которые не успели распаковать. Они придают просторной комнате запущенный вид, никак не вяжущийся с добротной мебелью и кухонными приспособлениями: плитой, топящейся дровами и углем, и каменной раковиной с насосом для воды. Впрочем, даже если не обращать внимания на беспорядок, произведенный вторжением Симона с домочадцами, чувствуется, что в комнате давно никто не живет. Похоже, у этого дома все уже в прошлом.
Лея. Прекрати, ты его разбудишь!
Симон (восхищенно). Этим молокососам все равно, где спать.
Лея. Говорю тебе, прекрати.
Он отходит от стола, садится на чемодан, берет кусок хлеба и жует его, продолжая говорить вполголоса.
Симон. Я выбрал купе, где ехали сестры-монашки и ветераны войны, но все равно половину времени пришлось провести в коридоре у сортира. Ему было плохо.
Лея (тоже берет кусок хлеба). Он сказал, что тебе…
Симон. Мне? Что мне?
Лея. Что это тебе было плохо.
Симон. Плохо от того, что я видел, как он мучается. Не выношу мальчишек, а этот просто действует мне на нервы. И потом, идея выдать его за моего сына… извини меня, но…
Лея. Идея была твоя…
Симон. Но это вовсе не значит, что она хорошая. Если честно, ты видела его физиономию?
Лея. Видела. Он симпатичней тебя.
Симон. Симпатичней? Ты хочешь сказать, что природа его не испортила, да? Может, я и не такой симпатичный, но у меня перед ним одно преимущество: абсолютно идиотское выражение лица — сегодня только с такой рожей и проживешь.
Лея. Вовсе я не считаю, что у него лицо какое-то особенное.
Симон. Не сердись, я просто так говорю… Объективно… как ты думаешь, может он без грима позировать для пропагандистского листка комиссариата по еврейским вопросам или нет? Приключения Рири Жидино в зоне Но-но.
Лея. Мне он нравится. Все, хватит.
Симон. Мне он тоже нравится, глупая. Очень нравится, и все же признайся, что в этом году от мужчины требуют другой внешности. (Неожиданно он встает, подходит к раковине, рассматривает странное устройство, служащее одновременно и насосом, и водопроводным краном, и что-то бормочет.) Вот, капает, капает, капает. Это, черт его подери, и не кран вовсе, а капает! (Вздыхает и продолжает.) К тому же я не был уверен, что он понял, что мы теперь отец и сын и наша фамилия Жирар…
Лея. Он все понимает лучше тебя. Иди спать.
Симон (помолчав). В конце концов, все обошлось.
Лея. Да, обошлось.
Симон. У тебя был хороший проводник?
Лея. У меня был хороший проводник, все обошлось, мы перешли хорошо. Иди, ложись.
Симон. Я не смогу уснуть. (Он замолкает, потом продолжает.) Я так боялся, что мы не встретимся…
Лея. Ты же сам не хотел, чтобы мы переходили все вместе.
Симон. Совершенно верно, я следую правилам пересылки скоропортящихся продуктов: лучше отправить несколько маленьких посылок, чем одну большую: если почта потеряет одну…
Лея. Знаю, знаю. Ты мне уже рассказывал и про яйца, и про корзины, так что спасибо, я все уже знаю.
Симон. Во всяком случае, не я заставлял тебя переправляться через Эндр ночью, в одной лодке с матерью.
Лея. А как надо было? Вплавь, средь бела дня? Прекрати, а то весь дом разбудишь.
Симон(повторяет). Дом… (Он стоит неподвижно, вслушиваясь в тишину, словно пытается в чем-то убедить самого себя, а затем спрашивает.) Ну как, хорошо мы устроились?
Лея. Отлично. Ложись.
Симон (забирается в постель). Я не смогу заснуть.
Лея. Ляг, отвернись, замолчи.
Симон (проделывая вышесказанное). Если бы не этот поезд, я бы уже спал.
Лея (вздыхает). Сойди с поезда, погаси свет и считай баранов. А главное, прекрати вертеться, ты мешаешь мне спать. (Симон не двигается. Лея, помолчав, говорит.) Кому сказала, погаси свет.
Симон. Не хочу, я думаю.
Лея. Думают в темноте.
Симон. Только не я, в темноте мне страшно, особенно когда я думаю.
Лея (раздраженно). Сию минуту погаси свет, и хватит кривляться. Живо!
Симон гасит свет. Комната погружается в полумрак. Тишина, впрочем — относительная.
Симон. Нам повезло, что мы наткнулись на этого типа… Как это он сказал: «Не нужна ли вам комната для ночлега?» И почтительно приподнял кепку. Комнату надо посмотреть, ответил я, надо посмотреть… (Пауза.) Мы еще не говорили о цене. Как ты думаешь, он много запросит за эту дыру?
Лея. Нет. Хватит, спи и не дергайся.
Молчание.
Симон (шепотом). Лея? (Она не отвечает. Симон продолжает.) Как думаешь, мыши здесь есть?
Лея (резко оборачивается, с трудом сдерживаясь, чтобы не устроить скандал). Симон!
Симон. Я же слышу шум, дорогая.
Лея. Прекратишь ты или нет?
Снова тишина, относительная.
Симон (шепотом). Лея!
Лея. Что еще?
Симон. Я могу повернуться? У меня, как бы это сказать, рука застряла под коленкой.
Лея (со вздохом). Вертись, как хочешь, только оставь меня, наконец, в покое, черт возьми!
Симон (помолчав). Ну так я повернусь, ладно? Держись крепче, товарищ!
Кровать скрипит. Лея вздыхает. Симон ворочается с боку на бок и под конец широким взмахом руки обнимает жену. Она его отталкивает.
Лея. Ты с ума сошел! (Ни слова не говоря, он еще крепче обнимает ее. Лея отбивается.) Нет, ты действительно спятил, оставь меня!
Симон (еще крепче обнимает ее, а она отбивается). Поди тут разберись! Ты говоришь, что мне можно повернуться, а когда я поворачиваюсь, ты вопишь.
Лея (продолжает отбиваться). Ты с ума сошел, тут же мальчишка на столе рядом спит!
Симон. Ну, он же спит, а кругом темно!
Лея (в бешенстве). Прекрати, маму разбудишь. (Она вырывается и вскакивает с кровати.)
Симон (возмущенно). Маму…
Лея (стоит у кровати). Ты действительно считаешь, что сейчас самое время?..
Симон (отворачивается). Вечно у тебя не время, вечно мама…
Лея подходит к двери, распахивает тяжелую деревянную створку и выглядывает наружу.
Что ты там делаешь?
Лея. Подышу воздухом, с твоего позволения. (В комнату врывается ночная свежесть. Лея, с порога.) Еще совсем темно.
Симон. Ты простудишься.
Лея. Мне жарко.
Она высовывается в дверь и обмахивается так, словно задыхается от духоты.
Симон (ворчит). Не хватает только, чтобы ты заболела…
Лея. Там так красиво.
Симон. Смотри, подцепишь какую-нибудь заразу!
Лея (повторяет). Так красиво…
Симон. Я это уже слышал; закрой, тебе говорю: мне холодно!
Лея. Звезды…
Симон. Благодарю, в Париже тоже были звезды!
Лея (пожимает плечами). Значит, завтра будет хорошая погода.
Симон. Ты ляжешь или нет? «Завтра будет хорошая погода», — как парижское радио.
Лея в сердцах толкает дверь, та закрывается, но не полностью, так что ночной свет проникает в комнату, придавая ей нереальный, фантасмагорический вид.
Лея (подходит к кровати). Подвинься, марш на свою сторону…
Симон (отодвигается). А я думал, что мы в свободной зоне…
Лея (ложится; немного помолчав). Знаешь, правда очень красиво.
Симон. Что красиво?
Лея. Природа, деревья, ночь.
Симон. «Природа, деревья», это все их штучки, а ты и клюнула? «Это красиво…»
Лея. Их штучки? Что за штучки?
Симон. Да все это! Природа, деревья, луна, звезды, небосвод, теплый воздух, птички, толстые коровы, фауна, флора — все часть их чертовой пропаганды, «возврата к земле», все…
Лея. Ладно, завтра поговорим… Спокойной ночи.
Симон. Да, да, именно так, спокойной ночи!.. По сравнению с четырнадцатым годом они делают успехи! Дают сами себе пару затрещин, быстренько подписывают перемирие и начинают воевать со штатскими. Для них это труда не составляет, да и для природы полезнее. И раз уж мы об этом заговорили, советую тебе попользоваться их драгоценной природой, коль скоро мы забрались в эту глушь. Потому что, если мы когда-нибудь отсюда выберемся, поверь мне, столько зелени ты никогда больше не увидишь. Мы никогда, слышишь, никогда никуда не уедем с бульва