Экспедитор отправлялся в командировки по поручению обширного альянса консервативного направления: его члены считали, что обществу надо предоставить возможность развиваться естественным путем, вот только о том, как этого достичь, они спорили постоянно и яростно. Собственные взгляды Экспедитора в общих чертах совпадали с мнением фракции, и потому он выполнял задания. Когда через пару столетий он решит произвести загрузку в АНС, то, вероятно, присоединится именно к этой ячейке. А пока он стал одним из ее неофициальных посредников с физическим сектором Содружества.
Станционный терминал представлял собой простой сферический зал, в центре которого был установлен шар диаметром пятьдесят метров, светящийся переливчатым фиолетовым сиянием излучения Черенкова, характерного признака экзотической материи, поддерживающей стабильность червоточины. Экспедитор шагнул в мерцающую стену фотонов и тотчас вышел в похожем сферическом зале на Сент-Линкольне. Эта давно заселенная планета с развитой промышленностью до сих пор была основной производственной базой для Центральных миров и, кроме того, поддерживала статус основного узла местной сети червоточин. Экспедитор выбрал транзитный тоннель, ведущий на Литам — самый дальний от Земли Центральный мир. Выход был закреплен на территории местного космопорта. Древняя сеть червоточин соединяла между собой только Центральные миры. Внешние миры слишком дорожили своей культурной и экономической независимостью и потому отвергали непосредственную связь с Центром. Они предпочитали обходиться немногочисленными рейсами космических кораблей.
Двухместная капсула ждала Экспедитора у выхода, чтобы доставить к кораблю. Она скользнула в проход между двумя длинными рядами посадочных площадок, где стояли космические суда. Они были самых разных размеров, от тонкого, словно игла, частного прогулочного крейсера до стометровых лайнеров, способных обслуживать коммерческие маршруты протяженностью до сотни световых лет. Большая часть кораблей была оснащена гипердвигателями; владельцы самых крупных предпочитали генераторы непрерывных червоточин — они не обеспечивали больших скоростей, но на малых расстояниях оказывались более экономичными. Грузовые корабли на стоянке отсутствовали, поскольку Литам стал планетой Высших и в импорте потребительских товаров не нуждался.
«Бестия» отыскалась почти в самом конце ряда. Удивительно короткий, блестящий хромом пурпурный эллипсоид высотой около двадцати пяти метров стоял на пяти приземистых шаровидных опорах, державших корпус в трех метрах над полом. Гладкая непроницаемая поверхность не давала ни малейшего намека на содержимое. Судно выглядело как любой другой корабль с гипердвигателем, принадлежащий состоятельному частному лицу, компании Внешнего мира или Совету Высших, наделенному дипломатическими прерогативами. В задней части площадки возвышалась нескладная металлическая установка; два тонких шланга тянулись к вспомогательному люку, наполняя резервуары синтеза необходимыми химикатами.
Экспедитор, отослав капсулу обратно в приемный зал, прошел под корабль. юз-дубль связался с интеллектуальным центром корабля, заверил личность пассажира, и после проверки процессуального кода и ДНК интел-центр признал его право на управление. В основании корабля открылся люк-выемка в поверхности, которая затем втянулась, превратившись в темный тоннель. Сила тяжести вокруг уменьшилась, а затем и вовсе стала отрицательной, подняв Экспедитора над полом. Он проник в единственную кабину в середине корабля. В пассивном состоянии она представляла собой полусферу из темной материи, пружинящей при прикосновении. Узкие полосы в верхней ее части давали тусклый голубоватый свет, позволявший осмотреться но сторонам. Люк под ногами закрылся. Ощущение мощности, скрытой за переборками, вызвало у Экспедитора улыбку. Корабль, словно живое существо, обволакивал его, отвергая все знания и опыт представителя Высшего общества. Он радовался открывшейся возможности улететь на другой конец Галактики — свободе в наивысшем ее проявлении.
Девочкам бы очень понравился такой полет.
— Предоставь мне сиденье, — обратился он к интел-центру, — зажги огни и активируй функцию полетного контроля.
Из пола сформировалось кресло, компенсирующее ускорение, полосы наверху стали ярче, на стенах проявился сложный узор черных линий. Экспедитор сел. Развернувшиеся экзообразы показали ему состояние систем корабля. юз-дубль связался с диспетчерской космопорта, получил разрешение на старт и проложил маршрут до Эллезелина, находящегося на расстоянии двухсот пятнадцати световых лет. Топливные шланги подтянулись к установке.
— Поехали, — скомандовал Экспедитор интел-центру.
Антигравитационная установка начала поднимать «Бестию», но внутри кабины благодаря компенсационным генераторам сила тяжести не изменилась. На высоте пятидесяти километров, предельной для антигравитационных установок, интел-центр переключился в режим инверсной гравитации, и корабль начал ускоряться, удаляясь от планеты. Экспедитор тем временем начал экспериментировать с внутренним устройством кабины, выдвигая из переборок стены и мебель. Черные линии меняли очертания, вариантов было великое множество, вплоть до душевых и отдельных спальных мест для шести пассажиров. Но при всей пластичности кабины в базовом варианте она представляла собой одну большую комнату. «Если путешествовать вдвоем, не говоря уж о пяти попутчиках, надо подбирать очень хорошего друга», — решил Экспедитор.
В тысяче километров от космопорта «Бестия» перешла на сверхсветовую скорость и с фотонным взрывом, втянувшим все блуждающие электромагнитные заряды в радиусе километра от корпуса, скрылась в разрыве квантового поля. Никаких различий обычные человеческие органы чувств не уловили, с таким же успехом Экспедитор мог находиться и в подземном укрытии, даже гравитация ничуть не изменилась. Сенсоры разворачивали перед ним упрощенную схему маршрута по отношению к значительным по массе телам и обозначали звезды и планеты там, где наблюдались квантовые искажения пересекающихся полей, сквозь которые пролетал корабль. Начальная скорость установилась на отметке в пятнадцать световых лет в час — предел скорости для кораблей с гипердвигателями, которые можно было отследить при помощи комплексной системы наблюдения Литама на расстоянии двух световых лет.
Экспедитор выждал, пока корабль не удалится на три световых года от планеты, и тогда дал команду снова увеличить скорость. Ультрадвигатель разогнал «Бестию» до феноменальных пятидесяти пяти световых лет в час. Этого было вполне достаточно, чтобы Экспедитор вздрогнул. До сих пор ему дважды довелось путешествовать на кораблях с ультрадвигателями; таких судов было не слишком много, поскольку АНС не поощряла развитие технологий в Центральных мирах. Откровенно говоря, Экспедитор даже остерегся бы спрашивать, каким образом фракции Консерваторов удалось завладеть подобной машиной.
Двумя часами позже он уменьшил скорость до пятнадцати световых лет в час, тем самым позволив системе контроля движения Эллезелина обнаружить его приближение в гиперпространстве. Через трансмерный канал он связался с информационной сетью планеты и запросил посадку в космопорте Риази.
Первоначальная столица Эллезелина располагалась на северном побережье Синканга, по обоим берегам реки Камоа. Экспедитор успел рассмотреть город, пока «Бестия» спускалась к главному космопорту. Улицы столицы образовывали сетку, похожую на паутину, в центре которой стояло здание парламента планеты. Оно осталось здесь живописным нагромождением башен и контрфорсов, выполненных как из древних, так и из современных материалов, а правительство давно переехало в Маккатран‑2. Следом потянулись и высшие чиновники со своими департаментами, что повлекло за собой миграцию торговли и промышленности. В Риази теперь остался только транспортный сектор. В комплексе космопорта были расположены все червоточины, соединяющие Эллезелин с планетами зоны Свободного Рынка, что превращало его в крупнейший транспортный узел во всем секторе.
«Бестия» приземлилась на площадку, почти не отличающуюся от той, с которой стартовала всего три часа назад. Экспедитор неотслеживаемой монетой-кредиткой уплатил за стоянку в течение месяца, но от заправки отказался. юз-дубль вызвал ему капсулу-такси. Еще до прихода машины поступил вызов от фракции Консерваторов:
«На Эллезелине заметили Мария».
Экспедитор вздрогнул — уже второй раз за день.
— Я полагаю, этого следовало ожидать. Вам известно, зачем он приезжал?
«Чтобы поддержать Пастыря клириков. Но в чем именно состоит эта поддержка, нам пока неизвестно».
— Понятно. Он здесь, на территории космопорта? — нехотя спросил Экспедитор.
Он не был активным агентом, но биононики обеспечивали его функциями поля, которые могли помочь в случае агрессивных действий. Скорее всего, они не уступают оснастке Мария. Впрочем, агрессии вряд ли стоит ожидать. Агенты фракций просто не в состоянии разрешить свои споры физическими действиями. Это ничего не дает.
«Мы считаем, что такое маловероятно. Он посетил Пастыря клириков через час после избрания, а затем исчез из поля зрения. Мы предупреждаем тебя об этом просто на всякий случай, чтобы ты был осторожен. Мы считаем, что фракции Ускорителей не стоит знать о наших делах больше, чем мы знаем об их действиях. Уезжай сразу, как только это будет возможно».
— Понял.
Капсула-такси довезла его до огромного пассажирского терминала космопорта. Экспедитор зарегистрировался на рейс «Единых трансзвездных линий Содружества» до Акимиски, ближайшей к Центральным мирам планеты. Все время, что Экспедитор провел в зале ожидания, он не выключал сканер, отыскивая Мария в огромном терминале. Когда сорок минут спустя пригласили на посадку, он так и не обнаружил ни Мария, ни какого-то другого агента Высших.
Экспедитор вошел в свое купе первого класса, испытывая немалое чувство облегчения. Через пятнадцать часов космический корабль с гипердвигателем доставит его на Акимиски. Оттуда он ненадолго съездит на Оронсай, чтобы подтвердить свою легенду. Если все сложится удачно, он вернется на Землю уже через два дня. Это будет конец недели, и они с Лиззи смогут свозить девочек в южный заповедник Новой Зеландии. Детям понравится.