— Возможно, — согласился Гор. — Но это была приманка, чтобы Паула согласилась его выслушать, его испугало нечто другое, более ужасное. Но что?
Марий мчался по коридору. Такое зрелище Вселенная видела далеко не часто. Функции силового поля Высшего помогли развить феноменальную скорость. Малметаллические двери, если раздвигались недостаточно быстро, подвергались полному уничтожению. Его темный плащ-костюм хлопал за спиной, на этот раз будучи не в состоянии создать эффект плавного скольжения, всегда отличавший походку Мария. Сейчас внешний облик его не волновал. Марий был в ярости.
Короткий разговор с Илантой выбил его из колеи. Марий никогда еще ее не подводил. Всего лишь в нескольких словах она обрисовала ему весь ужас вероятных последствий. Сейчас ему хотелось лишь одного: иметь время, чтобы заставить Троблума страдать.
Он проскочил развилку и устремился в коридор, ведущий к сектору 7-В-5. Какая-то идиотка тащилась по самой середине прохода, после долгой смены направляясь в свою комнату. Марий настиг ее и дернул за руку; кость моментально сломалась от рывка. Женщина развернулась на месте, ударилась об стену и с криком сползла на пол.
Впереди показалась дверь номера Троблума, как и две минуты назад, запертая лично Марием кодом девятого уровня, чтобы не дать этому ничтожеству сбежать. Сенсоры внутреннего наблюдения показали, что Троблум сидит за столом и причмокивает, поедая «вечерний перекус».
Марий начал замедлять бег, а его юз-дубль тем временем занялся замком. Дверь открылась как раз перед ним, и Марий ворвался внутрь. Голова Троблума повернулась, с уголка его губ посыпались крошки бургера. Несмотря на раздутые щеки, он все же сумел выразить недоумение.
Импульс дезинтегратора ударил в его тело, вызвав в номере призрачную зеленоватую вспышку. За ним без промедления последовал выстрел гель-пистолета. Еще несколько секунд, и он уничтожит ячейку памяти, и тогда останется только резервное хранилище на Аревало.
Но вместо того чтобы брызнуть фонтаном крови и разложившейся плоти, Троблум просто лопнул, словно мыльный пузырь. Со стены позади стола, куда ударил импульс, стекла струйка металлической пыли. Марий замер в недоумении, и его сканер обследовал комнату. Это был не Троблум. В помещении не обнаруживалось никаких признаков биологической материи. Зато взгляд Мария отыскал на стуле, пробитом залпом дезинтегратора, наполовину расплавившийся электронный модуль.
Объемная проекция.
Потрясенный Марий, не шелохнувшись, уставился на остатки прибора.
— Что случилось? — спросила Неския, входя в комнату.
Ее длинная шея изогнулась, так что голова высунулась Из-за плеча Мария.
— Похоже, что Троблум вовсе не такой глупый толстяк, каким я его считал.
— Мы найдем его. Это не займет много времени. Станция не так уж и велика.
Марий рывком развернулся, его зеленые глаза угрожающе сузились до тонких щелочек.
— Где его корабль? — рявкнул он.
— Стоит в шлюзе, — спокойно ответила она. — Без моего ведома никто не может ни проникнуть сюда, ни покинуть станцию.
— Хорошо, если так, — буркнул Марий.
— Каждый сантиметр всех помещений просматривается тем или другим датчиком. Мы его отыщем.
Юз-дубль Мария потребовал от интел-центра станции показать тамбур-шлюз. «Искупление Меллани» неподвижно стоял посреди большого белого отсека. Визуально корабль был на месте, на радаре шлюза регулярно появлялось отражение от его корпуса. Программы технического обслуживания докладывали о постоянном отборе энергии через кабель, подключенный к его разъему. Марий запросил доступ к интел-центру. Ответа не было.
Марий и Неския переглянулись.
— Проклятье!
Через четыре минуты они вошли в шлюз. Марий сердитым взглядом окинул конусовидный корпус с идиотскими загнутыми назад стабилизаторами. Сканирование показало, что вместо корабля они видят объемную проекцию, производимую небольшим модулем на полу шлюза. От импульса дезинтегратора, ударившего по проектору, она задрожала и превратилась в образ молодой обнаженной женщины со светлыми волосами, спускавшимися до середины спины.
«О, Говард, — сладострастно простонала она, проводя ладонями по своему телу. — Сделай это снова».
Марий зарычал от злости и выстрелил еще раз. Проектор разлетелся дымящимися обломками. Женщина исчезла.
— Во имя Оззи, как он умудрился это провернуть? — воскликнула Неския. В ее голосе прозвучал оттенок восхищения. — Он ведь сумел пройти и мимо кораблей обороны. Они его даже не заметили.
Марий уже успел справиться со своими эмоциями.
— Троблум участвовал в проектировании и постройке этих кораблей. Или он еще тогда оставил в их программах лазейки, или знал способ обмануть их системы наблюдения.
— И интел-центр станции он тоже обманул. Без этого «Искупление Меллани» ни за что бы не выпустили.
— Верно, — сказал Марий. — Вы найдете эти погрешности и исправите их. Недопустимо ставить под угрозу операцию.
— Это не я поставила под угрозу работу станции, — с такой же холодной сдержанностью ответила Неския. — Это ты привез его сюда.
— У тебя было двадцать лет, чтобы обнаружить оставленные им дефекты. Такие оплошности непростительны.
— Не пытайся переложить вину на меня. Это твой просчет. И я непременно доведу это до сведения Иланты.
Марий резко развернулся и направился к выходу из шлюза. Темный плащ-костюм уже снова облегал его тело, скрывая своим мерцанием движения ног. Со змеиной грацией Марий заскользил по коридору к шлюзовому отсеку, где стоял его собственный корабль.
Юз-дубль установил секретный канал связи с кораблем Кэт.
«Как приятно снова пользоваться популярностью», — сказала она.
— У нас проблема. Я хочу, чтобы ты отыскала Троблума. И стерла это дерьмо с лица Вселенной. Честно говоря, я бы предпочел вычеркнуть его из истории.
«Марий, дорогой, это что-то очень личное. Очень некстати. Нарушает твою объективность».
— Он направляется на Шолапур. Через пять дней он встретится там с представителем АНС и расскажет о том, что мы здесь делаем. Его корабль оснащен какой-то неизвестной нам системой маскировки.
«Улизнул от тебя, да?»
— Я надеюсь, ты сумеешь исправить нашу ошибку.
«А что мне делать с Аароном? Он все еще остается на поверхности планеты».
— Есть какие-то признаки Иниго?
«Дорогуша, сенсоры едва различают очертания континентов. Я понятия не имею, что происходит внизу».
— Поступай как знаешь.
«Я думала, это критический аспект в ваших планах».
— Если Троблум выдаст нас АНС, не будет никаких планов, а возможно, не будет и фракции Прогрессоров.
«Выживают сильнейшие. Таков закон эволюции».
— На встречу с Троблумом прибудет Паула Мио.
«О, Марий, ты так добр ко мне. Честное слово».
Поездка обещала быть заманчивой. Один на небольшом корабле с тремя прекрасно сложенными молодыми людьми, возможно, считающими за честь разделить с ним постель. Оскар с удовольствием познакомился с членами отряда Томансио. Лиатрис Макпейерл, его заместитель, был намного спокойнее своего командира, но его широкий рот временами растягивался в белозубой и откровенно соблазнительной улыбке. Томансио объяснил, что он отвечает за техническую сторону миссии, включая вооружение. При виде целой груды ящиков на антиграв-тележке, следовавшей за Лиатрисом, Оскар ощутил первый укол беспокойства; ему не хотелось бы прибегать к насилию, хотя он смотрел на вещи достаточно реалистично и понимал, что от него мало что зависит. Черитон Маконна был включен в группу благодаря своему знанию Гея-сферы. По словам Томансио, в работе узлов восприятия для него не осталось никаких секретов. Характеристики Черитона слегка удивили Оскара: по своим показателям он был почти Высшим; он изменил форму ушей, сделав из них простые круглые воронки, нос стал широким и плоским, а глаза превратились в искрящиеся пурпурные шарики, похожие на фасеточные линзы насекомых. На голом черепе от бровей поднимались два невысоких рубца, смыкавшиеся сзади, у основания шеи.
— Мультимакроклеточная модификация, — пояснил он. — И чертова уйма индивидуально настроенных гея-частиц.
В подтверждение своих слов он создал иллюзию концерта. Оскар мгновенно перенесся в природный амфитеатр и оказался в море зрителей под чистым звездным небом. Далеко впереди на сцене играл пианист, его проникновенная мелодия отозвалась в самом сердце Оскара.
— Ого.
Видение рассеялось, и Оскар заморгал и невольно отпрянул. Он едва не начал подпевать артисту — мелодия казалась смутно знакомой, только звучала как-то не так.
— Я воспроизвел эту сцену специально для тебя, — сказал Черитон. — Я помню, ты говорил Уилсону Кайму, что предпочитаешь старинные мотивы.
Действительно, теперь вспомнил и Оскар.
— Верно. Это ведь «Где-то высоко над радугой»?
Из осторожности он уменьшил степень восприятия своих гея-частиц. Черитон создавал невероятно сильные видения, и Оскар впервые задумался, нельзя ли использовать Гея-сферу во вред человеку.
— Да.
Последним членом группы была Бекия Маккратц, чье излучение в Гея-сферу откровенно давало понять Оскару, что она хочет с ним переспать. По красоте она не уступала Анье, но не обладала ее нервной энергетикой. Оскара ее желание не заинтересовало. Даже в то первое утро на корабле, когда он выбрался из своего крошечного спального отсека в кают-компанию и увидел, что все четверо, обнаженные до пояса, выполняют какие-то странные упражнения. Они двигались с полной синхронностью, поднимали то руки, то ноги, а потом замирали в невероятных позах, глубоко дыша и закрыв глаза. Судя по Гея-сфере, их мысли в это время оставались в спячке.
Чужаки, переселенные в человеческие тела и испытывающие, на что они способны.
Все это было совсем непохоже на утренний распорядок самого Оскара, обычно предусматривающий огромное количество кофе и подключение к самым низкопробным сплетникам унисферы, каких он только мог отыскать. Из этих различий он и не проявил интереса. Такая одержимость физическим развитием и совершенствованием вряд ли оставляла много времени на чисто человеческие увлечения. Она отбивала всякую охоту.