Эдеард не слишком ему поверил, но постарался, чтобы его сомнений никто не заметил. Он сосредоточился на том, чтобы выглядеть таким же бесстрастным, как и все остальные.
— Констебль Кансин, начнем, пожалуй, с тебя, — скомандовал Чаэ.
Он показал рукой на стоящую впереди скамью. На старинной деревянной доске лежали пять металлических шаров. Самый маленький был размером с кулак, а каждый следующий — больше предыдущего. Шестой шар, дюймов восемнадцати в поперечнике, лежал на полу.
— Который? — спросила Кансин.
— Покажи мне, на что ты способна, девушка, — ответил Чаэ. В его голосе прозвучало нескрываемое презрение. — Так я определю, какое тебе дать задание. Или вовсе никакого.
Лицо Кансин стало еще более сердитым. Она остановила взгляд на четвертом шаре. Он медленно поднялся над полом.
Максен одобрительно свистнул и хлопнул в ладоши. Остальные констебли-стажеры тоже заулыбались. Эдеард, немного помедлив, выразил и свое одобрение. Он заподозрил, что Кансин получила такой же совет, как и он сам, — не показывать все свои возможности.
— Это все? — спросил Чаэ.
— Да, сэр, — пробормотала Кансин.
— Ладно, спасибо. Бойд, давай посмотрим, из чего сделан ты.
Бойд, усмехаясь, шагнул вперед. Четвертый шар дрогнул и поднялся над полом на пару дюймов. На лбу Бойда выступила испарина.
Максен умудрился поднять пятый шар. Динлей уверенно хмыкнув, поднял пятый и второй шары, чем заслужил громкие аплодисменты. К ним присоединилась даже Кансин.
— Давай, Эдеард, покажи, насколько деревенские парни сильнее городских.
Эдеард неторопливо кивнул и вышел вперед. Остальные с любопытством за ним наблюдали. Ему хотелось швырнуть шестой шар прямо в сержанта, но предупреждение Топара было еще слишком свежо в его памяти.
Третья рука Эдеарда сомкнулась вокруг пятого шара и, вращая, подняла в воздух на половину высоты зала. Остальные стажеры разразились восторженными возгласами. Он поднял и второй шар, а потом устроил целое представление с третьим, приподняв его над скамьей всего на несколько дюймов.
Первый шар вдруг сорвался с места и полетел в Эдеарда. Он усилил защиту и легко отразил удар, сразу же уронив все три поднятых шара.
Стажеры замолчали и недоуменно переводили взгляды с Эдеарда на Чаэ.
— Прекрасно, Эдеард, — протянул Чаэ. — Ты меня почти убедил. Только многовато времени между ударом и падением шаров. Тебе стоит над этим поработать.
Эдеард хмуро уставился на сержанта.
Чаэ наклонился вперед и заговорил нарочито громким шепотом:
— У меня имеются друзья в охране гильдии эгг-шейперов, приятель. Эдеард покраснел.
— Констебли в первую очередь должны быть честными, — продолжал Чаэ. — Особенно со своими товарищами по отряду. Ваши жизни во многом зависят от действий коллег. Ну, хочешь попробовать еще разок?
Эдеард подбросил вверх шестой шар. Бойд вскрикнул от удивления.
— Спасибо, Эдеард, — сказал Чаэ. — Теперь займемся про-взглядом.
Я разместил в районе несколько отметин. Посмотрим, кто сможет что-то найти.
Эдеард осторожно опустил шестой шар. Интересно, что сказал бы Чаэ. если бы знал, насколько больший вес он способен поднять.
Испытания разных способностей продолжались еще час, пока Чаэ не заявил, что с него хватит. Результаты заинтересовали Эдеарда. Про-взгляд Кансин оказался почти таким же сильным, как у него, а телепатический посыл Динлея достигал чуть ли не середины Игуру, чем парень очень гордился. Защита Максена значительно превосходила силу его третьей руки — ничем не удалось ее пробить. Бойд не отличался никакими особыми талантами. Эдеарду оставалось только гадать, то ли он сам превосходит средний уровень, то ли его товарищи по отряду значительно до него не дотягивают. Но он заметил, что сам сержант Чаэ обладает достаточно сильным даром во всех отношениях.
Чаэ отправил их на завтрак, а потом приказал решить вопрос с формой.
— Если у кого-то из вас есть деньги, я советую потратить их на мундир, кого денег нет, получат форму, но будут выплачивать ее стоимость из своего жалованья в течение шести месяцев. И я вас уверяю, к концу недели у вас от жалованья останется совсем немного.
Они промаршировали в главный зал участка — длинное помещение со сводчатым потолком и хрустальным окном в дальней стене. Несколько столов уже были заняты. Сержант указал на скамью в самом конце зала — там им предстояло сидеть до окончания стажировки. Остальные констебли не обратили на молодежь никакого внимания.
Ген-мартышки выбежали из кухни и проворно расставили посуду. Эдеард, заказывая чай и омлет, отметил, что мартышки неплохо понимают приказы. Хорошо хоть, что участок обеспечивает стажеров питанием. Затем он подумал, не послать ли весточку Салране. Солнце еще только выглядывало из-за горизонта.
— Я никогда не видел, чтобы кто-то поднимал такой вес, — сказал ему Бойд. — У тебя настоящий талант, Эдеард.
Эдеард пожал плечами.
— Я, пожалуй, буду держаться поближе к нему, когда в нас полетит дерьмо, — добавил Максен. — И пули.
— Мне кажется, вы все сможете постоять за себя, если нас загонят в угол, — ответил Эдеард.
— Выбор у нас невелик, верно? — сказал Максен. — Для гильдии маловато таланта, а купить место в милиции не на что. И вот мы здесь, тычемся в жизнь с черного хода, и это еще только начало. Начало долгого падения в сточную канаву, мои друзья — неудачники.
— Не обращай на него внимания, — посоветовал Динлей. — Он слишком зол на то, как с ним обошлись в семье отца.
— Не так зол, как будут злы они, когда я до них доберусь, — с неожиданной горячностью воскликнул Максен.
— Планируешь отомстить? — поинтересовалась Кансин.
— И планировать нечего. Эти высокомерные мерзавцы нарушают закон по десять раз в неделю. Когда-нибудь я стану достаточно влиятельным чтобы разорить и упрятать в тюрьму их всех.
— О, вот это мне нравится: честолюбивые помыслы.
— Эдеард, а почему ты не вступил в гильдию? — спросил Максен. — У тебя таланта больше, чему нас всех, вместе взятых.
— Я не хочу подчиняться чужим приказам еще семь лет, — откровенно ответил он.
— Благодарение Заступнице, — сказал Динлей. — Нам надо стиснуть зубы всего на шесть месяцев, и мы у цели.
— Интересное определение цели, — пренебрежительно заметила Кансин принимая от ген-мартышки тарелку с овсяной кашей и высокий стакан с молоком. — Отвоевывать улицы у банд и нарываться на побои в попытках предотвратить драки в тавернах.
— А почему же тогда ты оказалась здесь? — спросил Максен.
Она неторопливо отпила глоток молока.
— А ты можешь представить меня примерной женушкой какого-нибудь неотесанного лавочника?
— Не все лавочники тупицы, — с обидой возразил Бойд.
Максен проигнорировал его слова.
— Ты молодчина, — сказал он Кансин.
Она медленно повернула голову и неторопливо окинула его взглядом.
— Не интересует, спасибо.
Эдеард усмехнулся, а Бойд и Динлей громко засмеялись.
— Меня тоже, — нашелся Максен, но момент был упущен, и его слова прозвучали не слишком убедительно.
— Так что там Чаэ говорил насчет формы? — спросил Эдеард.
Он подозревал, что монет у него в кармане больше, чем у остальных.
— Как посмотреть, — откликнулся Динлей. — Если ты окончательно решил стать констеблем, то не имеет значения, как платить. Но если еще не уверен, лучше уж пусть вычитают часть зарплаты, вдруг через пару недель захочешь все бросить, тогда вернешь форму, не теряя собственных денег.
— Надо смотреть фактам в лицо, — сказал Максен. — Если уж мы оказались здесь, значит, все решено, и больше податься некуда.
— Говори за себя, — заметил Динлей. — Это наша семейная профессия.
— В таком случае прошу прощения. А у меня просто нет другого выбора.
— Ты мог бы вступить в банду, — легкомысленно заметила Кансин. — Там, вероятно, платят больше.
Максен ответил коротким пренебрежительным жестом.
— Насколько они опасны? — спросил Эдеард. — Я имею в виду банды. Я и не слышал о них, пока не приехал в город.
— Заступница, да ты и впрямь из деревни, да? — воскликнул Максен. — Когда ты познакомился с городом?
— Вчера.
— Вчера!
Он так громко выкрикнул это слово, что на их стол оглянулись несколько констеблей.
— Вчера, — настойчиво повторил Эдеард.
— Ладно, теперь все равно уже поздно. В некоторых районах действуют крупные банды, в других — поменьше. Хуже всего дело обстоит в районе палок. Для богатых они не составляют большой проблемы, но, если ты беден, приходится несладко. Они собирают дань с торговцев. Можно сказать, составляют конкуренцию налоговой системе Большого Совета.
— Но они действуют жестоко, — добавил Динлей. — Это безжалостные ублюдки, их всех необходимо истребить.
— Только после того, как суд признает их вину, — с усмешкой произнес Максен.
— Это серьезная проблема, и со временем становится все хуже и хуже, — сказал Бойд. — Мой брат вынужден платить, чтобы его пекарню оставили в покое, а он работает в десяти минутах ходьбы от центрального участка, и это очень далеко от Сампалока. Раньше там было намного спокойнее, мой отец не имел никаких проблем с бандитами.
— А почему он не пожалуется на них констеблям? — спросил Эдеард.
Максен презрительно фыркнул.
— Оглянись по сторонам, Эдеард. Ты бы стал просить нас о защите от организованной банды, если тебе угрожают побросать в канал твоих детишек и мать, привязав им камни на шеи? Или ты собираешься охранять булочную двадцать четыре часа в сутки на протяжении десяти лет? Думаешь, Чаэ тебе позволит? Да если бы и позволил, как быть с остальными жителями района? Нет. Теперь это неотъемлемая часть жизни Маккатрана. Констебли могу только поддерживать хрупкое равновесие и не давать нам скатиться к полной анархии.
— Такой молодой и такой циничный, — сказала Кансин. — Не обращай на него внимания, Эдеард. Все не так плохо, как он говорит.
— Надеюсь, — подавленно произнес он.