Она об этом не подумала; раньше с ней такого не случалось. К тому же, она могла по пальцам пересчитать подлинные ритуалы черных культов, которые она видела своими глазами. И еще останутся свободные пальцы.
— Черт.
— Предполагай худшее, Райли. Предположи, что там у тебя есть очень могущественный враг. Нападение с электрошокером могло быть только началом.
— Я не знаю никого, кому бы я могла насолить за такое короткое время, по крайней мере, не до такой степени.
— Это и есть ответ, который ты должна искать. Что бы ни случилось с твоими способностями, твоими воспоминаниями, единственное, что ты знаешь наверняка, это то, что на тебя напали.
Возможно, было странно, что Райли нуждалась в том, чтобы услышать, чтобы ей напомнил кто-то, кто мог посмотреть на ситуацию с холодной логикой.
Она почувствовала себя более уверенно, немного более сосредоточенной. Она может сделать это. Она была профессионалом, в конце концов, имеющим опыт в расследовании. Обученная самообороне и более чем способная позаботиться о себе. Хорошо разбирающаяся в оккультизме.
Она может сделать это.
Она была почти уверена, что сможет.
— Значит, ты позволишь мне остаться в деле?
— Есть условия, Райли.
— Ладно, но…
— Послушай меня. Ты выбрала Эша Прескотта своим путем спасения, и нам обоим придется верить, что ты знала, что делала. Держись рядом с ним. Следуй за указателями, если сможешь, ищи связи, если сможешь — и доложи завтра. К концу дня в пятницу. Как мы договаривались первоначально. Если в расследовании не будет прогресса или у тебя снова случится провал, даже на десять минут, тебя отзовут обратно в Квантико. Без разговоров.
Райли знала, что на этот раз лучше не спорить.
— Понятно, — она все еще боролась, чтобы сконцентрироваться и надеялась, что он этого не чувствовал. — Бишоп, еще последнее. Серийный убийца в Чарльстоне. Ты собирался просмотреть файлы?
— Да, я должен. Тебе нет нужды волноваться из-за Джона Генри Прайса, Райли.
Она прислонилась к стойке, почувствовав слишком большое облегчение, чтобы даже сделать попытку скрыть это.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Довольно таки плохо, что это подражатель, но …
— Расследуй свое дело, Райли. Завтра жду отчет пораньше, если что-то изменится. И будь осторожна.
— Буду.
Она обняла трубку и на миг сильнее прислонилась к стойке, потом оттолкнулась и отправилась съесть еще один энергетический батончик, прежде чем выйти на террасу, чтобы поговорить с Эшем. Она пыталась убедить себя, что не может чувствовать, как из нее вытекает энергия, будто кто-то вынул пробку.
Бишоп закрыл свой мобильный телефон и посмотрел на открытую папку, лежащую перед ним на столе.
— Ты ей соврал, — заметил Тони нейтральным тоном.
— Я придержал часть правды.
— Ложь упущением — все равно ложь, босс.
— Это, — сказал Бишоп, — зависит от того, оправдывает ли результат средства. В этом случае оправдывает.
— А будет ли конец счастливым?
Не отвечая прямо, Бишоп сказал:
— Райли нуждается в том, чтобы чувствовать уверенность в своей вере в свой путь спасения.
— И одна правда слишком сильно урезает этот путь?
— В этой ситуации, возможно. Так как на ее способности, инстинкты и воспоминания невозможно положиться, малейшее сомнение может заставить ее отделиться от него. Еще больше замкнуться в себе. Поставить ее в еще большую опасность.
— Это было бы не совсем маленькое сомнение.
— Нет. Не с ее точки зрения.
— Немного сомнительно, — допустил Тони, — Мне нравятся удачные совпадения, но если работа с тобой чему-то меня и научила, так это тому, что обычно нам не так уж везет. Связь между двумя, на первый взгляд, не имеющими друг к другу отношения вещами — или людьми — обычно означает что-то мерзкое. Для кого-то. И если вообще есть какая-то связь между Джоном Генри Прайсом и Эшем Прескоттом, на данном этапе она очень жуткая. Проще говоря.
— Прайс мертв, — сказал Бишоп и протянул руку, чтобы закрыть файл, лежащий перед ним.
— Мммм. За исключением того, что в нашем деле, мертвый не обязательно означает ушедший. И чертовски точно, не значит безобидный. Кто-то, в конце концов, убивает тех людей Чарльстоне.
Бишоп встал со стула.
— Мы не в Чарльстоне, мы в Бостоне. Где людей тоже убивают.
— Ты мог бы подумать, что в воде что-то было, — предположил Тони.
— Ты мог бы подумать. Я буду в пресс-центре, еще один раунд с тем, так называемым, свидетелем.
— Жаль, что ты не смог прочитать его.
— Это не остановит меня от повторных попыток.
Тони дождался пока он дошел до двери зала заседаний и сказал:
— Босс? Тебе не нравится, когда один из нас отправляется работать в одиночку, не так ли?
— Ты думаешь, я именно это сделал с Райли?
— Это ты думаешь, что ты так сделал. То, что ты чувствуешь, что ты сделал.
— Тони, — сказал Бишоп, — иногда работать с эмпатом…
— … настоящая боль в заднице. Да, знаю. Но я не совсем эмпат. Эмоции должны быть довольно таки сильными, чтобы я смог их уловить.
— Ты не помогаешь.
Тони слабо усмехнулся.
— Абсолютно точно. Это моя работа, указать, что Райли большая девочка, так сказать. Она может о себе позаботиться. Я был в тот день в спортзале, помнишь? Она взялась за тебя и Миранду. Одновременно. И, черт побери, почти побила вас двоих. Я бы назвал это довольно таки жестким.
— Физически, не спорю.
— Но это не физическая выносливость, не так ли? Это имеет отношение к знаниям. Кто бы ни напал на нее с тем электрошоком, знал, что не сможет сделать этого иначе.
— Это очень опасный враг, тот, кто знает тебя настолько хорошо.
— Враг, которого надо держать близко?
Бишоп не ответил.
— Ты ее не предупредил.
— Предупредил.
— Не совсем.
— Она знает, что у нее там есть враг. Ничто из того, что я могу сказать, не сделает ее более сдержанной или острожной, просто …
— Параноиком?
— Нет. Опасно неуверенной в единственном человеке, кто может помочь ей пережить следующие несколько дней.
— Давай надеяться, что она выяснит, кто это, — сказал Тони. — Потому что он выглядит чертовски подозрительно, даже отсюда, где я стою, босс. Все они выглядят подозрительно. Кому она на самом деле доверится, когда наступит критический момент? Новому любовнику, имеющему кровную связь с серийным убийцей, который чуть не убил ее? Старому армейскому приятелю, который не был совершенно честен с ней? Или шерифу небольшого городка, имеющему собственную повестку дня? Кого она выберет для того, чтобы выжить? Как она сделает этот выбор?
— Она слушает свои инстинкты.
— И?
— И обращает внимание на то, что они говорили ей все время.
Райли съела один энергетический батончик и начала другой, когда присоединилась к Эшу на террасе и заняла свой нагретый солнцем стул.
— Что сказал Бишоп? — спросил он.
Выражая сжато разговор, Райли ответила:
— Он думает, что это маловероятно — но возможно — что на меня оказывает воздействие другой экстрасенс. Вероятнее всего, это из-за нападения с тазером. Он упомянул случай, когда электричество изменило способности экстрасенса. Если со мной происходит именно это, невозможно действительно узнать, что было повреждено или изменено у меня в мозге, пока мы не увидим его результатов.
Она решила не углубляться в детали того, что на нее также могла подействовать отрицательная энергия, созданная черными сатанинскими обрядами, хотя она не была уверена почему.
«В ком я сомневаюсь? В себе? Или в Эше?»
— Просто чудо, что это не убило тебя, — сказал он.
Райли стала завязывать пустую обертку от энергетического батончика в узлы.
— Я все еще пытаюсь выяснить, как кто-то смог подкрасться и нанести мне удар исподтишка. Такого просто не может случиться, ты знаешь, не с бывшими военными, прошедшими обучение в ФБР.
Эш медленно сказал:
— Может быть, им не было необходимости подкрадываться. Может быть, кто бы это ни был …
— Уже был со мной? Да, такая мысль приходила мне в голову.
— Что, полагаю, объясняет твое нежелание довериться кому-либо.
— А разве ты бы поступил по-другому?
— Я не спорю. Просто говорю.
Она посмотрела на него, поколебалась, а потом сказала:
— Ты также мог знать. Я рассказала Гордону о нападении в воскресенье и об амнезии. По крайней мере, я довольно таки уверена, что рассказала, если только это не очередное воспоминание, которому я не могу доверять.
Эш, казалось, не был расстроен этим.
— Вы служили вместе и знаете друг друга много лет; логично, что ему бы ты доверяла больше всех. Он знает о провалах?
— Нет, я не разговаривала с ним с тех пор, как началось все это. По крайней мере… — она нахмурилась. — Я не помню, чтобы разговаривала с ним. Если только я не разговаривала с ним во вторник в течение того недостающего времени. После ланча я прогулялась до дома Пирсона и поговорила со Стивом и Дженни — и следующее, что я помню — это вчерашнее утро.
Он тоже нахмурился.
— Я подобрал тебя около шести тридцати во вторник; мы выпили и поужинали, потом вернулись сюда. Ты хотела поискать что-то в Интернете, и мне надо было разобраться со своими бумагами.
— Гм… это нормально для нас? Что оба работаем здесь?
— Я бы не назвал это нормальным, но мы делали так несколько раз. Здесь или у меня дома.
— Я была у тебя дома?
У него вырвался небольшой смешок.
— Конечно, была, Райли. Но обычно на ночь мы остаемся здесь, потому что у меня маленькая квартира. Кстати, я усердно ищу жилье побольше.
Она решила проигнорировать последний комментарий.
— Значит… между временем, когда я разговаривала со Стивом и Дженни и когда ты забрал меня отсюда, три или четыре пропавших часа. Я могла быть одна, а могла и не быть. Могла или не могла пойти поговорить с Гордоном или с кем-то еще.
— По крайней мере, с Гордоном довольно легко свериться.