– Где эта гнида? – прошипел сквозь зубы Барханов. Он не уточнял, о ком идет речь – все и так догадались.
– Убит, – прапорщик кивнул в сторону, – с БМП, наверное, достали. Башку разнесло.
– Если бы не талибы, я бы… – сказал Барханов и осекся, глядя в глаза прапорщику.
– Эй. Помоги кто-нибудь, – раздался до боли знакомый голос из кустов.
– Лавров! – первым заорал старлей и бросился к обрыву.
На бегу ему в голову пришла нереальная мысль, что майора выбросило взрывом из машины, хотя он понимал, что это невозможно.
– Ранен? – Барханов и двое десантников осторожно раздвигали заросли кустарника на краю обрыва.
– Порядок, – Лавров полулежал, прислонившись к камню на краю пропасти, держась одной рукой за ветки, другой прижимая к себе кейс. Рядом с ним лежал сержант Панов в полубессознательном состоянии.
– Немного контузило.
Лавров не без помощи поднялся на ноги.
– Все целы?
– Наши – все, – лаконично сообщил прапорщик.
– А где капитан Вежновец? В лагере отсиживается?
– Вон… лежит.
Больше пояснений не требовалось. Лавров, к своему стыду, испытал облегчение. Со смертью чекиста большая часть проблем исчезла. Обведя глазами поле боя, Лавров с удивлением присвистнул.
– Боятся шайтана, – он похлопал по крышке кейса.
– Ты о штаммах? – Барханов посмотрел на чемоданчик. – Я думал, он в лагере у Омара остался…
– Представляю, что тебе Вежновец наплел. Хотя о мертвых так не говорят… Без них я бы не ушел, – Лавров встретился взглядом с прапорщиком и понял, что произошло на самом деле, – надо уходить, пока они не одумались. Что с машиной?
– К скале притерлась, товарищ майор, – загудел Зимин. – «Урал» старый. Много ли ему надо? Думаю, оживет.
Майор постепенно входил в привычную колею.
– Если этот не заведется, осмотреть транспорт противника. Должен быть на ходу. Даже машины свои побросали.
– Умеешь ты выкручиваться, Лавров, – с завистью сказал Барханов, когда они остались вдвоем, – из лагеря ушел, теперь чуть ли не в центре взрыва был. Я тебя в мыслях уже похоронил.
– В лагере мне контейнер помог. Омар сам себя перехитрил. Панов в нужный момент подсобил.
– Домой только долететь надо.
Слова старлея заставили Лаврова вспомнить положение, в котором они оказались. Хотя оно было не худшим с момента их высадки.
– Как вы здесь оказались?
– Чекист арестовывать тебя собрался. Вовремя его, конечно…
– Хоть на этом ему спасибо. Уходить надо отсюда, – Лавров словно и не расслышал слов старлея, – и побыстрее.
– Товарищ майор! – к ним подбежал один из бойцов. – У одной машины два колеса пробиты, а другая целая.
– Подгоняйте.
– Товарищ майор. Капитана Вежновца забирать будем?
– Что за вопросы? Берем всех, никого из своих не оставлять.
– Вежновца лучше оставить, – вмешался Барханов и тихо пояснил: – Зачем? Только лишние вопросы от его коллег будут, а так – погиб и погиб.
– Наоборот, захотят узнать, почему мы его оставили, – недовольно отозвался Лавров и махнул рукой, – делай, как считаешь нужным.
– Товарищ майор, тут старик афганец, говорит, что он теперь не может вернуться домой. Его Омар убьет.
– Если он хочет, пусть едет с нами.
Взревев двигателем, грузовик запылил в обратный путь, оставив за собой трупы террористов и груды почерневшего железа. Картина для Северного Афганистана не новая.
До аэродрома добрались благополучно. Второй пилот и бортмеханик доложили Лаврову, что лайнер хоть сейчас готов подняться в воздух. Топлива до Душанбе хватит…
Развернувшись, авиалайнер выехал на взлетную полосу и, набирая скорость, помчался в глубь аэродрома. «Ту-154» легко оторвался от земли и, высоко задрав нос, начал набирать высоту, унося в своем чреве бывших заложников и десантников.
Его провожал взглядом отпущенный на свободу афганский мальчишка-снайпер. Через минуту в небе была видна лишь серебристая точка, но и она скоро исчезла за горной грядой.
Омар ожидал вестей от посланных в погоню за Лавровым. Он смотрел на горы, но знакомый с детства пейзаж раздражал его. Бригадный генерал вернулся в шатер. Вынул из шкафчика початую бутылку виски и в задумчивости замер. Рука, подносившая горлышко бутылки к стакану, остановилась на полдороге.
Связь с Айманом исчезла четверть часа назад. Сначала все шло как будто бы неплохо – боевик докладывал командиру, что грузовик находится уже чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. А затем завязался бой и… связь оборвалась. Главарь боевиков был профессиональным военным.
«Налетели на русских. Хитер все-таки майор. Знал, что выкрутится».
Эти мысли не давали Омару покоя. Он понимал, что расслабился и сделал ошибку. Возможно, это был признак наступающей старости, так или иначе, он не хотел себе в этом признаваться. Грел в ладонях бокал с виски.
Легкое колебание воздуха было практически незаметным, но Омар почувствовал, что качнулся полог. Это не мог быть кто-то из рядовых боевиков. Слушая легкое дыхание незнакомца, который еще ничем другим не выдал своего присутствия, Омар ощутил, как зашевелились волосы на голове. Нож был с ним – в правом кармане.
Медленно, очень медленно Омар повернул голову.
– Масуд?! – бригадный генерал одновременно удивился и обрадовался, но беспокойство не проходило. – Ты здесь… Что случилось? Где Айман?
– Он мертв. Многие мертвы, – сказал Масуд.
Сейчас что-то отстраненное было в облике Масуда, он неуловимо поменялся, и это заставляло Омара вести себя осторожнее. А еще Масуд не добавил обычного обращения «хозяин».
– Я тебя спросил: что случилось?
– Они нас ждали. Айман и Ралон погибли. Ты послал их на смерть.
Омар чувствовал, что теряет нить разговора. Его сбивало с толку то, как Масуд себя держал. Что-то неправильное было в поведении боевика, но что именно, он не мог еще понять.
– Я не посылал их на смерть! Это они оказались такими дебилами, что поломали все мои планы! И тебя это тоже касается! – Омар закричал, но в этом крике был умысел – привлечь внимание охраны.
– Они не придут. Все разбежались, Омар. Контейнер разнесло взрывом. Мы все умрем.
Масуд замолчал. Неожиданно Омара точно током ударило – он моментально все понял. Кобура на поясе у боевика, где обычно хранилась «беретта», сейчас была пуста. Правую руку Масуд держал в кармане. Теперь Омару стало по-настоящему страшно. Он лишился глупых, но верных соратников – Мустафы, Аймана, Ралона. Хитрый Масуд никогда не был ему особенно верен, но благодаря своему уму был приближен к командиру и знал многое. Он участвовал во всех операциях, проводимых Омаром.
Главарь знал волчью осторожность Масуда и понимал, что тот не осмелится, не будучи уверенным в победе.
– Чего ты хочешь? – прямо спросил Омар.
– Чтобы ты ушел, – так же прямо ответил Масуд.
– Я уйду.
Масуд отрицательно покачал головой.
– Тебя порвут на куски…
Масуд не договорил. Омар резким движением запустил бокал в боевика, одновременно вытаскивая нож. Он уже заносил руку для броска, когда пуля, выпущенная Масудом, попала ему в горло. Захлебываясь кровью, Омар рухнул на ковер.
Глава 20
Белые хлопья снега, как пуховые перышки, плавно опускались на размокшую от непрерывных дождей землю. В последние десять дней погода стояла просто отвратительная. Именно в такую неблагоприятную пору на дорогах страны случается бóльшая часть всех дорожно-транспортных происшествий. Местный гидрометеоцентр, как всегда, ошибся с прогнозом.
Не подготовленные к такому капризу погоды дорожные службы работали в усиленном режиме. Обильный снегопад, неожиданно свалившийся на головы жителей Астраханской области, окончательно похоронил доверие к новостям погоды.
Небольшой поселок Путевое, находившийся неподалеку от Астрахани, также подвергся снежной напасти. Узенькие улочки, карликовые кварталы с облупившимися двухэтажками. Две спецмашины с массивными стальными отвалами и один трактор очищали центральную улицу поселка.
– Ближе к обочине снег сталкивай! – коренастый старик в оранжевой спецовке высунулся из кабины трактора.
– Так я скоро движок запорю, – отозвался Василий.
– Надо очистить дорогу, – подгонял коренастый старик.
Меньше чем через полчаса центральная улица, ведущая к магистрали, преобразилась на глазах. Укатанный снег искрился под утренними лучами солнца, слепя глаза прохожих. Выйдя из кабины трактора и сморкнувшись на снежное покрывало, старик довольно поморщился.
– Учись работать, – бросил он молодому парню в оранжевой спецовке, возившемуся в моторе «ЗИЛа».
– Так тебе же орден дать надо, – ковыряясь гаечным ключом в двигателе, бросил парень, – и крупными буквами написать «народный борец со снегом». Ты хоть снег раньше в глаза видел?
– Сопляк ты, – обиделся старик, протер рукавом спецовки проступившие капельки пота на лбу.
Достав из замусоленного кармана коробок спичек с красным петушком на этикетке, коренастый закурил. Миниатюрные снежинки медленно опускались на лицо старика, которое украшал шрам, начинавшийся от переносицы и прерывающийся подбородка.
– Гор у вас здесь нет, вот что плохо… – неожиданно произнес старик.
– А вот и те, ради кого мы и старались, – вытирая ветошью перепачканные руки, недовольно произнес молодой дорожник.
Колонна грузовиков, возглавляемая «УАЗом», неторопливо катилась по укатанному снегу. Проехав мимо двухэтажного дома, на котором виднелась вывеска «Кафе «Афганистан», «УАЗ» сбавил ход и подкатил к снегоочистительной технике.
– Чего это вояки стали? – вслух произнес парень в спецовке.
– Надо, наверное, – старик улыбнулся.
Колонна грузовиков замерла. Стекла «УАЗа» бликовали от солнечных лучей. Прищурившись, Вася пытался рассмотреть пассажиров, но яркий солнечный свет слепил.
Передняя дверца распахнулась, на укатанный снег с хрустом опустился высокий шнурованный ботинок. Из машины выбрался мужчина крепкого телосложения, высокого роста, с погонами майора на плечах. Старик сделал несколько шагов навстречу.