Как каждая из них могла стоять под такой грудой железа, оставалось загадкой — одной из многих загадок, окутывающих прекрасных сестричек Гопкинс.
— Прошу прощения, — сурово начала Сюзанна Анаксиомена, — шеф Барток! Мы должны…
— …вас покинуть, лапочки мои! — Марианна Аделаида выдала одну из своих стоваттных ехидных улыбок. — Нам, конечно, понятно, что вы без нас не выживете, и все равно нам придется явиться в последний момент, чтобы спасти вас от полчищ злобных захватчиков…
— …но долг все равно зовет! — закончила Сью, и пустила щедрую девичью слезу. Слеза упала на пол, ковер зашипел и задымился: такова была концентрация ехидства. — Мы просто обязаны участвовать в Большом Ежегодном Квесте!
Матиас нахмурился, и хмурость его обещала многие кары тем несчастным, которые рискнут отправиться в самоволку по любой причине, пусть это даже будет один Большой Ежегодный Квест или три малых. Однако Юлия тоже вскочила со своего места, опрокинув чашку с чаем — к счастью, не на белое шелковое платье (благодаря сентиментальности Лауры Марофилл, у Юлии этих платьев теперь имелся запас) — и закричала:
— Матиас! Они просто обязаны участвовать! Ты знаешь, какой в этом Квесте призовой фонд?! Да мы Регента тогда купим с потрохами, с Марофиллами в придачу!
— Эээ… Юлия… — Лютер осторожно подергал девушку за юбку. — А ты знаешь, почему такой большой фонд? Он копился из поколения в поколение! Каждый король считал своим долгом что-то к нему добавить… но вообще-то этот фонд ни разу никому не выплачивался.
— Знаю, — легкомысленно заметила Юлия. — Но мы-то не все, правда, девочки? Со мной вы обойдете все остальные героические лиги!
Лютер хлопнул себя по лбу, Антуан издал восхищенный вопль, а Матиас… Матиас сделал вывод, что общение его невесты с Лигой Ехидных Героев оказалось палкой о двух концах.
Из дворца они выбрались весьма вовремя.
Не успели мраморные ступени парадной лестницы отгреметь под их ботинками, сапогами и бальными туфельками, не успели ворота черного хода захлопнуться за королем, его другом и его телохранителем, как тут же послышался странный треск и вой. Антуан было рванулся назад, посмотреть, что там: по его опыту, даже самые значительные оползни Кучи не давали таких восхитительных звуковых эффектов. Матиас, однако, без всякого напряжения поднял короля за шкирку и швырнул на руки Сью, быстро принявшей подачу его королевским величеством — рыжая Гопкинс, шедшая одной из первых, уже находилась в относительной безопасности под пологом парка.
Матиас, обнажив на всякий случай меч (так полагалось по правилам) оказался совсем рядом с медленно оседающей самой в себя махиной дворца. От махины медленно поднимались клубы штукатурки, а еще остро запахло пряностями с огромной кухни.
Сверху, с развалин, на Матиаса глянули два огромных, каждый с тележное колесо величиной, желтых глаза.
Для этой головы, надо сказать, глазки казались маленькими и прямо-таки неприметными. Куда больше привлекало внимание все остальное: кожистое, чешуйчатое, топорщащееся длинными иглами и острыми гранями.
Туловище голове уступало мало.
— Ни хрена себе! — выразила стоящая рядом с Матиасом Мэри общее мнение.
Матиас отметил, что выразилась она еще очень мягко, но поправлять не стал.
Зато Юлия, в отличие от наивной и неиспорченной жизнью Ехидной Героини, нашла единственно верные слова. Наверное, чудовище услышало ее и поняло, потому что взревело особенно громоподобно и опустило огромную голову вровень с нашими героями, неприятно оскалившись.
Матиас решительно загородил собой девушек, подался вперед и зарычал ничуть не хуже.
Чудовище чуть наклонила голову и рыкнуло снова. Матиас повторил свой трюк, на сей раз обогатив рычание некоторыми новыми обертонами. Чудовище рискнуло выразиться снова, но на сей раз его рев был явственно вопросительным. Матиас ответил твердо и решительно.
Чудовище помотало головой, испустило последний, совершенно уже неописуемый вопль, в котором сквозила вековая тоска и скорбь. Потом оно развернулось и медленно, попирая огромными стопами куски дворца (жуки-скарабеи с жалобным поскрипыванием разбегались из-под ороговевших стоп), побрело куда-то прочь, в сторону гор, что прорисовывались вдалеке молчаливыми складками.
— Что ты ему сказал, зайка? — пораженно поинтересовалась Мэри.
Матиас смерил ее безразлично-оценивающим взглядом — такими, говорят, профессиональные гробовщики снимают мерки с потенциальных клиентов, — но решил снизойти до ответа:
— Я выразил сомнение в реальности окружающего мира, — сказал он.
— То есть? — ошалелая, Марианна Аделаида заморгала большими голубыми глазами. — Что-то я ничего не понимаю…
Матиас уже направился к лесу, догоняя Сюзанну, короля и Лютера. Юлия же хлопнула себя по лбу и рассмеялась.
— Это есть такое философское учение, — пояснила она сквозь смех. — Ну, кое-кто в Эскайпее развивал… Были такие философы, их специально за смущение умов к нам изгнали. Они учили, что ничего в мире не существует кроме того, что у нас в головах. И вообще ничего не существует, потому что нас самих нет, а вселенная — это такая большая иллюзия.
— Чья иллюзия? — не поняла Мэри.
— Бога? — вмешался Антуан. К этому времени они уже воссоединились с остальной частью их небольшой группировки. — Тогда выходит, что бог есть.
— Не-а, бога тоже нет… — Юлия махнула рукой. — Ну его, не бери в голову. Матиас, представляешь, всерьез про это задумался и на все окрестное зверье теорию эту вываливал время от времени. На зверье действовало… — она задумалась.
— Как — действовало? — заинтересовалась Сюзанна.
— А вот так примерно и действовало, — легкомысленно заметила Юлия. — Зверье уходило прочь и начинало думать о вечном. Если будете в Унтитледе, обязательно сходите на восточную окраину: там до сих пор в позе лотоса сидят два лося и опоссум. И это только там, а по окрестным лесам их больше раскидано…
— Лоси — в позе лотоса?! — не поверил Лютер.
— Да. Правда, клево их вставило?.. — отпустила Юлия непонятную фразу — видимо, на унтитледском жаргоне.
— А как это действует на людей?
— А никак не действует. Люди чаще всего просто крутят пальцем у виска. Вот как я, — затылок идущего впереди Матиаса выражал еще меньше, чем его взгляд, что, согласитесь, тоже может считаться достижением. Юлия, между тем, продолжала: — Гораздо больше этого монстра меня интересует, куда подевалась дворцовая гвардия! Вместе с сэром Подгарским полным составом пошли по кабакам?! Почему они нас не охраняют?..
— По кабакам — это вполне вероятно, — заметил Лютер не по возрасту глубокомысленно.
— Я думаю, это заговор, — заметил Антуан.
Юлия только пожала плечами, давая понять, что, собственно, в этом никто и не сомневался с самого начала.
— А еще мне интересно, откуда взялось чудовище… — после паузы задумчиво произнес Лютер. — По-моему, по правилам Большого Квеста запрещено призывать монстров больше десяти метров в виду города, а уж тем более — в самом городе. И уж тем более, в самом дворце.
Глава 31. Большой квест для маленьких героев
Представитель квартала кузнецов: А все-таки я настаиваю, чтобы доходы от налогов в городскую казну шли на разведение плодовых мушек-дрозофил!
В городе царило светопреставление.
Небольшой отряд королевских охранителей понял это, как только миновали последние деревья старинного парка и буквально вывалился на одну из городских террас. Отсюда, с возвышения, было видно море: ровным шелковисто-синим ковром оно лежало на востоке, тихо светясь в предчувствии рассвета. Других спокойных пространств в ночном пейзаже не осталось: внизу, между городских крыш, тут и там взбухали оранжевые шары взрывов. Где-то слева от них к звездному небу взметнулась серебристо-синяя струя воды, рассыпавшись поверху плюмажем фонтана.
Потом чуть в стороне от нее к небу поднялась огромная страшная морда, увенчанная кривыми бычьими рогами, вперила взгляд в полную, еще рыжеватую от заката луну и длинно замычала, жалуясь на мировую несправедливость.
Откуда-то с западных окраин ей ответил тигриный (или львиный, зоологов среди наших героев не нашлось) рев, а потом там рухнуло сразу несколько домов, и к небу взвились клубы дыма.
— Как красиво… — умиленно вздохнули сестры-побратимы в унисон.
— Что это?! — ахнула Юлия.
— Гейзеры, — ответил Матиас. Потом без перерыва озвучил план действий: — Продвигаемся к порту. Сядем на корабль и выйдем в открытое море.
Он тут же принялся его воплощать: чуть подтолкнув Антуана, спокойными шагами, приноравливаясь к шагам мальчика, направился вперед.
— В-верно… — Лютер неожиданно дрожал зубами, как от холода, хотя осенняя ночь выдалась в меру теплой: в плащах, накинутых при выходе из дворца, им всем было как раз. — События Большого Квеста не распространяются на море.
— Мария, Сюзанна, — ничего не выражающим тоном приказал Матиас, — помогаете нам найти корабль, а потом переходите в распоряжение Юлии и можете присоединиться к Квесту.
— Что-то я ничего не понимаю, — сказала вдруг Юлия. Она напряженно вглядывалась в ночь. — Что-то к Квестом неладное в этом году!
— Прошу вас пояснить подробнее, — Матиас даже остановился, приготовившись впитывать новые полезные данные.
— Расскажу по дороге! Пойдемте!
Пока они бежали по ночным улицам (сначала попытались найти брошенную бесхозную карету или еще что-нибудь в этом духе, но не обнаружили ничего подходящего), Юлия рассказала, что Большие Ежегодные Квесты, как она успела выяснить за время жизни в Варроне, устраивались объединенным профсоюзом всех героических лиг, союзов и объединений по интересам. На него заранее собирались средства, тщательно подготавливались спецэффекты, согласовывались с Городским Советом масштабы жертв и разрушений. В случае необходимости Прокуратура выделяла приговоренных к смерти на роль жертв среди местного населения, а для обычного населения распространялись листовки с уведомлением о том, в каком именно районе случатся в этом году основные события и какой они могут принести ущерб. Желающих призывали покончить самоубийством, остальных приглашалось застраховать жизни и имущества за счет героического профсоюза.