бе, предназначение и цель вселенной, плывущей сквозь звездный океан, стала яснее горизонта в спокойный солнечный день, и отчего-то нестерпимо захотелось горячего шиповникового чая… и то сказать, ночь выдалась холодная.
Белые волны полились от рук девушек, божьи глаза раскрылись над крышами, глянули каждому в душу… Сколько ты стоишь, отзывайся?.. Чем ты болеешь, что ты просишь, чего хочешь?.. Ах, холодно, ясно, хорошо на сердце, и ничего больше не болит!..
Моление о Разуме не рекомендуется выдерживать без специальной подготовке. Иначе можно этого самого разума лишиться…
— А? Что? Где я?.. — сэр Аристалй удивленно оглядывался, вертя в руках отчего-то мало что обнаженный, так еще и перепачканный в крови меч.
— В Аллее Три-Четыре, у самого конца, — академическим тоном проинформировал его Матиас. Его моление о разуме не затронуло ни в малейшей степени: у Партикуляриста и так всегда был на диво ясный рассудок.
— И чего мы тут делаем? — спросил сэр Аристайл.
— Спасаем Его Величество от вас, мой друг, — столь же обыденным тоном проговорил Матиас. — Но, раз уж вы ему более угрожать не собираетесь, предлагаю двигаться к порту.
— Ага… — Аристайл обалдело кивнул. — А зачем в порт?..
— Мой господин, мы потом тебе все расскажем! — леди Алиса подхватила Подгарского под руку и потащила вперед по переулку; воспротивиться ей было не легче, чем упряжке тяжеловозов.
— Так что, он уже все? — спросил Антуан, выпутываясь из корней. — Не будет больше?
— Не будет, — кивнул Матиас.
— А жаль… — вздохнул Антуан. — Мне понравилось умирать… прикольно. Р-раз — и голова с плеч! Вот это круто!
— Идиот ты, ваше величество, — буркнул Лютер тоном столь хмурым, какого не всякий бы ожидал от восьмилетнего ребенка.
— Ага, идиот, не спорю, — жизнерадостно согласился Антуан. — Но правда же, прикольно получилось?
Они вышли из переулка Веселых Вдовушек, возвращаясь на чуть более обширную улицу Благоденствия, где оставил дерущихся Мэри и Сью и…
…и увидели стоящую в остолбенении Юлию.
— Нихерасе… — пораженная ученица жреца снова воспользовалась жаргоном Унтитледа, опуская руки.
И было, чему удивиться!
Ни одной из сестер Гопкинс в переулке не оказалось. Зато в грязи валялось их оружие — буквально все, включая отравленные шпильки (учитывая интеллект сестер, Юлия всегда удивлялась, как им удавалось не пораниться самим). Кроме того, там лежала их одежда: узкие кожаные штаны и белая рубашка с жилеткой от одной, черные кожаные шорты, корсет и шляпа от другой, плюс две пары высоких сапог на шпильках, одни с отворотами, другие без. Нижнего белья внутри не содержалось: Мэри и Сью его не носили.
Зато чуть дальше по переулку сидела маленькая девочка в светло-голубой пижаме — пожалуй, ровесница Антуана и Лютера или чуть постарше. Девочка отчаянно рыдала, уткнувшись носом в колени, и вытирала слезы короткими растрепанными косичками.
Тут девочка услышала Юлиино восклицание, вскинула голову. Ее пухленькое чумазенькое личико просияло, она вскочило и с воплем: «Юлияяяяя!» — кинулась к девушке.
Юлия поймала девочку в объятия, потому что больше ей ничего не оставалось.
— Стоять! Ты кто? — строго спросила невеста Матиаса Бартока.
— Мэри-Сью Гопкинс, — девочка шмыгнула носом. — Извините… — и заревела снова.
— О боги мои… — леди Алиса внезапно перестала по-глупому хлопать глазами. — Неужели шеф был прав, и у него все-таки всего две дочери?..
— О чем вы? — удивилась Юлия. — Я ничего не понимаю!
— Это — мои помощницы? — спросил Матиас Барток невыразительно, показывая на девочку с косичками рукоятью меча.
Сэр Подгарский, Антуан и Лютер же просто глазели на все это, раскрыв рты, а сэр Подгарский еще и пытался украдкой выспросить у Лютера, в чем же дело. Лютер отмахивался.
— А вы посмотрите вот на это… — сказала леди Алиса и показала рукою к стороне дома, где, охая и держась за стеночку, поднимался давешний отброшенный чудовищем герой.
То есть уже не герой. То есть уже мальчишка лет двенадцати, в очках, очень коротких штанах и странной тунике с грубо намалеванным на ней пингвином.
— Ты герой? — требовательно спросил у него Матиас, подходя к мальчишке и беря его за шкирку.
— Да какой герой?! — заныл мальчишка. — Пристали, герой, герой! Я домой хочу! А то тут у вас чудовища не дохнут… и карта неинтересная, а сэйвы не работают — хрен пройдешь! Я так не играю.
Матиас ничего не понял из его речи, хотя кое-какие слова звучали отдаленно похожими на унтитледский говор, но на всякий случай мальчишку отпустил. Что с него возьмешь…
— Пойдемте! — почти испуганно позвала Леди Алиса, и следом за ней они все выбежали на широкую радиальную улицу Возмездия. Здесь обзор был лучше: улица сбегала книзу, к порту. И они увидели…
Чудовищ, по-прежнему отчаянно бродящих по городу, разрушающих дома и стены, нагло лакающие из общественных фонтанов и пугающих пожилых людей (хотя иные пожилые граждане Варроны не без успеха пугали чудовищ). А вокруг — дети. Множество детей. Странно одетые, часто в пижамах и ночных рубашках, с игрушечным оружием (или с настоящим, но тогда они едва могли его поднять), мальчики и девочки, толстые и тощие, разных возрастов… Некоторых из них тащили за собой плащи, накидки и доспехи своих героических лиг, иные даже пытались нападать, тыкали в чудовища какими-нибудь палками… но в основном дети просто разбегались прочь, и время от времени над домами взвивались обиженные вопли: «Это нечестно! Это не по правилам!»
— Откуда тут столько детей? — спросил Матиас.
— Это все Моление о Разуме, — леди Алиса поморщилась, как от головной боли. — Оно обнажает истинную суть людей и явлений. А ведь мой аналитический департамент… — она осеклась, покосилась на сэра Аристайла, но тот как раз внимательно выслушивал Лютера и не обращал более ни на что внимания. — Мои девочки мне говорили, что участились случаи прорыва из параллельных миров… а я не верила. А это вот оно что…
— Хочешь сказать, что все наши герои из героических лиг — это просто дети?! — не поверила Юлия. — Это, да?!
— Верно.
— А почему же они так выглядели?! И откуда они взялись?!
— Ммм… а вот давай спросим у нашей хорошей знакомой… Мэри-Сью, — обратилась Леди Алиса к девочке.
— А? — та перестала тереть глаза и посмотрела на Леди Прекрасную мрачными карими глазенками.
— Как ты сюда попала?..
— Ну… я как-то с детства все мечтала найти моего папу, — пожала плечами Мэри-Сью. — Мама говорила, что он козел, а я была уверена, что он из параллельного мира, какой-нибудь граф или даже принц. И я обязательно его найду! И мы с ним победим дракона. А потом я как-то переходила улицу и попала под машину.
— И оказалась здесь? — быстро спросила Юлия. — Но почему тебя стало две?
— Не знаю, — Мэри-Сью неуверенно заморгала. — Я и такой хотела быть, и такой, а сразу двумя не получалось… пришлось раздвоиться… Но это как я первый раз сюда попала!
— А что, ты не один?
— Не-а. Я потом проснулась, где-то через год, и оказалась дома, в своей кровати. Я тогда потом опять пошла и попала под машину, теперь специально. И снова оказалась здесь. И потом проснулась дома. Я теперь так каждую неделю делаю. Меня все водители в городе боятся уже! Приходится далеко уходить… но я обязательно все равно сюда путешествовала! Здесь клево. А щас я и правда папу нашла… Только толку с него…
— А что такое машина? — задумчиво спросила Юлия. Поначалу при этом слове ей представилась водяная мельница, но как у мельницы может быть водитель?..
— Потом разберемся! — леди Алиса, словно не в силах решить, какую же из своих ипостасей выбрать (близость сэра Аристайла сводила ее с ума) заломила руки. — Надо что-то делать! Теперь, без героев, эти чудовища весь город порушат!
Глава 35. Главное Злодейство Главного Злодея
Не ломай то, что растет.
Матиас смотрел на окружающий хаос совершенно спокойно; в черных глазах его можно было увидеть лишь огонь пожаров.
— Миледи Прекрасная, — обратился он к леди Алисе, — а как часто Варрона подвергается разрушению до основания?..
Леди Алиса прервала заламывание рук и честно задумалась.
— Ну если прямо совсем до основания, — неуверенно произнесла она, — то, должно быть, не чаще, чем раза в два-три года. А локальные разрушения до одного квартала — это где-то не чаще полугодия…
Матиас ничего не ответил, но бесстрастное лицо его будто отобразило первейшую заповедь Древесных магов, которых не просто так называли Партикуляристами — устав их по каждому пункту расходился со всем тем, во что верили в Гвинане или Варроне.
Что-то рядом бухнуло, рухнуло, какое-то здание выругалось на непонятном каркающем наречии и вскинуло к небу водосточные трубы, выражая таким образом свое полное неприятие всего происходящего. Рыжим и огненным вспыхнуло на миг лицо Матиаса, и ничего хорошего не отражалось на этом лице: как день становилось ясно, что он ничего приличного не мог сказать об этом городе и о людях, живущих тут, и уж подавно не стал бы их спасать, когда бы даже все окружающее собиралось сгинуть безвозвратно.
Раз их все равно рушат раз в энный период времени, то зачем?..
— Черт побери! — воскликнул сэр Аристайл. — Когда бы не моя первейшая обязанность охранять Его Величество, я собрал бы моих остолопов из Гвардии, и мы бы зачистили эту… — он пропусти готовое вскочить на язык словцо и сухо закончил: — Короче, давайте быстрее доставим Его Величество в безопасное место.
— А мне тут нравится! — подал голос Антуан. Он вертел головой в разные стороны, восторгался взрывами, не обращал внимание на запах и вообще наслаждался невиданными во дворце развлечениями.
— У меня есть предложение, — сказала Юлия решительным тоном. — Матиас, почему бы тебе не разобраться с первопричиной?.. Я уверена, что это т кошмар устроил Регент! Тогда и покушения на Антуана бы прекратились, и ты бы мог считать себя свободным от…