х производит!
Обворожительная красотка обезоруживает и меня. Ресницы, румянец, губы, взрослая такая. Решимость надвигает отчаянно на лик ангельский. И я больше не сомневаюсь в том, что собираюсь сделать.
За пару шагов между нами Зоран встаёт и на меня смотрит умоляюще. Мол, не трепли нервы и без тебя тошно.
— Отойди и не мешай, — бросила Василиса ему строго и мне: — говори, зачем пожаловал?
Официоз, совершенно другая девочка меня встречает. Будто не только я внезапно повзрослел после войны, но и она перестала быть ребёнком.
— Наедине поговорим, и я уйду, — настаиваю на своём.
— Какой наглец, по чужим невестам шастает, — шипит Истислава. — Я тебе ещё припомню, щегол. Князь от победы опомнится, всё ему расскажу.
— Коль невеста я другого, не могу уединиться с тобой, — заявляет и Василиса. — Уходи.
— Пять минут удели, дура, — прошипел на неё, схватил за руку и обратно в цитадель дёрнул за собой.
Залязгал метал, витязи мечи повынимали. Один широченный встал на пути, а Зоран сзади путь отрезал.
— Я тебе сейчас этот меч в задницу засуну, придурок, — рыкнул я на незнакомца. — Прочь с дороги.
— Хорошо, будь по–твоему, — пропищала Василиса, чуя, что пахнет замесом. — Расступитесь!
— Нет! — Рявкнула Истислава.
— Я сказала, расступитесь!! — Завизжала Василиса. Да так, что у меня уши заложили, а у бабки волосы дыбом на брылах встали.
Народ в ужасе, похоже, такого визга от прекрасной милой девочки ещё не слышали.
Рванула сама вперёд меня. Плечом витязя ошарашенного протаранил. И двинулся вовнутрь. В большом зале меж колонн в нишу повела, где дверка, похоже, для слуг. Так мы от погони и скрылись.
— Говори, что хотел, и прощаемся, — произнесла взвинчено, встав напротив меня.
— Не такой новой встречи я ожидал, да и ладно, — комментирую в сердцах.
— Мне птички напели, что ты в Академию собрался. Вот и иди, там красивых девиц много. Со всеми достоинствами, — огрызнулась. — А я воле папеньки подчинилась, мой удел таков.
— Не злись на меня. Неужели не переживала?
— Успела поплакать, вести с Ростова всякие приходили, — выдавила, но проглотила слёзы.
Господи, как же она прекрасна. И за этого урода пойдёт? Потому что слепая.
— Брат твой в Орле женится на княжне молодой и красивой, а ты на этом гнусном инвалиде Тришине? — Хмыкаю.
— Да кто такую возьмёт? Незрячую, ущербную? Мне ли выбирать? — Сорвалась подружка, наконец. Слёзы градом посыпались.
— Ладно, всё, не хнычь, — вздыхаю, едва сдерживаясь, чтоб не обнять. — Я с подарком свадебным пришёл.
— Поиздеваться решил напоследок, — корит, шмыгая носом.
Достаю из сумки сплетённый из мёртвых корней стаканчик, через его стенки уже рентгенит хорошо. Открываю крышку, и ядрёно–розовый свет озаряет комнату так, что приходится зажмуриться.
Фух, успел. Ещё не погасло! Перед выходом большое ядро зарядил от Зерна.
— Что это? — Ахнула Василиса, вероятно, чувствуя энергетику.
А я чувствую, как уже под дверью копошатся, нас вычислив.
— Просто дотронься, и ни в чём не сомневайся, ладно? — Подставляю ей к руке стакан с заряженным ядром.
Должно получиться, должно! А если это её убьёт⁈ Страшно вдруг стало. Но поздно!
Ни мгновения не сомневаясь, Василиса опустила руку. И буквально через секунду отдёрнув, ахнула. Ядро резко погасло, перестав излучать. Придержал девочку, которая, похоже, собралась падать в обморок. Но проморгала с недоумевающим выражением на лице. И вроде как на ногах удержалась, мягко меня оттолкнув.
В комнату ворвался Зоран и приставил мне клинок к горлу. Но я не отреагировал, потому что не смог оторвать своего взгляда от лица Василисы.
Затаив дыхание, стал наблюдать, как она щурится, моргает часто, мотает головой, будто пытается смахнуть наваждение. А затем смотрит чётко на меня. Да с таким ужасом!
— Ярослав⁈ Я… я тебя вижу, — заявляет бесцветным голосом.
Со звоном смачным на весь зал Зоран меч уронил. Позади бабку, рухнувшую в обморок, кто–то подхватить не успел, долбанулась тоже знатно.
— Совет да любовь, Василиса, — прокомментировал я скромно, увёл с трудом взгляд от прекрасных глаз, что теперь стали ещё краше.
Набрался сил и добавил уже напоследок:
— Надеюсь, больше не свидимся, как ты и пожелала. И если смерти моей не хочешь, молчи.
Василиса все слова и проглотила, пребывая в полнейшей растерянности, судя по всему.
Шепнув на ухо Зорану кое–что, спешно вышел, расталкивая местных вояк.
Меня никто и не держал. Все к княжне прозревшей бросились.
Уже в седле, выскакивая из замка, я выдохнул со злорадным облегчением. Интересно, как будет выкручиваться наш князь? Кто ж теперь позволит такую зрячую красотку отдавать за убогого? Это сарказм в сторону цинизма, инвалидность ни в коем случае не высмеиваю.
Я может и сомневался раньше, насколько хватает эффекта магии Зерна. Но коза моя подопытная сейчас здоровее всех самых здоровых на деревне. На неё семья не нарадуется.
А я на Василису, которая камень кровавый с моей души смахнула, наконец, увидев мою рожу. Надеюсь, гордость девичья сыграет от моих последних слов, и не позволит ей искать со мною встреч. Так будет лучше.
Теперь и мне полегчало. Тёмный? Чернав, серьёзно? Да, кровью упивался и убивал половцев. Таких же людей, как и мы по природе. А что если буду делать добрые дела, сколько могу? При любой возможности. В перевес всему этому. Тогда и не уйду на сторону зла, удержусь. Постараюсь изо всех сил… удержаться. Потому что верю в это.
Скачу обратно галопом, дружинники еле поспевают. Ветер в лицо, остинки жгучие хлещут. Снежная гладь полей слепит, солнышко сегодня разыгралось, мороз разгулялся.
— А может, в баньку вечером, барин? — Слышу от товарищей на скаку.
— Хорошо, будет вам банька, — посмеиваюсь. — И вина дам. Хотя на ваши протёртые рожи жалко. Самогонкой обойдётесь.
— Ну что ты барин! — Завыли.
— Ладно, ладно, будет и вино.
Светлеет на душе.
Но нельзя расслабляться! Да и дел ещё море до поступления в Академию, что уже вот–вот. Надо две деревни новые объехать, чтоб людям показаться, да о проблемах расспросить.
А ещё быть готовым, что за чудесное выздоровление Василисы всё же с меня спросят.
Глава 19Визит в Новоселки
Вернувшись в Малорыжково, я сразу дал команду дружинам усилить бдительность по всему периметру и особенно в особняке. Неизвестно, как в итоге княгиня отреагирует на мой визит. И сумеет ли Зоран меня поддержать, убедив в непричастности. Да и сама Василиса не брякнет ли чего. Вот я после содеянного и подумал, что рискую. Хотя и до этого взвешивал все «за» и «против».
Мой доносчик с Каменцов примчал буквально через сутки после чуда прозрения и доложил:
— Василиса прозрела!!.. Княгиня Истислава распорядилась не вести внучку к графу Тришину! Видать, передумали свадьбу играть. Ха! Выкуси, страшилище. Не дадим нашу Василису извести на чужбине. В Каменцах праздник большой по случаю выздоровления княжны, старая ведьма рублей не жалеет. А ещё академические маги налетели в замок, как голодная саранча.
А я–то думаю, что это всадники зачастили в мантиях туда–сюда.
Мдя, вот же я шума наделал. Сижу в особняке, как на измене. Леночка не знает, как мне угодить, как внимание моё заработать. А Дарья, почуяв моё беспокойство, с луком вообще не расстаётся.
Первые три дня пришлось никуда не отлучаться, мало ли. Но до меня дел, похоже, уже не стало.
Утром четвёртого, выдохнув с облегчением, отправился в Новосёлки знакомиться с народом. Хотя, сперва, надо бы в мелкую деревню на севере прошвырнуться, что–то там Гайя завозилась с этими волками. Но в первую очередь большое хозяйство решил посмотреть, а потом уже до двух изб по сугробам переться в дикий лес.
С дружиной в двадцать человек проскакал до развилки бодро, взяв с собой на этот раз и Дарью. Повернули на запад, лошади двинулись уже тяжело по не чищенной и не растоптанной дорожке. Снега намело местами под метр. Дальше пересекли речку по хлипкому мосту, по которому, похоже, карета не проедет, завалится и утонет. Вода подмёрзла, но лёд ещё тонкий.
За мостом метров двести, и вот они Новосёлки. Избы обосновались на берегах двух рек, одна из которых в канал замка князя и перетекает. Дома стоят и с другой стороны от дороги, где поля простираются. Вдалеке лес виден и дорога туда уходящая.
По первому впечатлению деревня примерно, как Малорыжково по величине. Только дома здесь стоят чуть компактнее. Сразу видно и несколько крупных домов по два этажа, на одном из которых наше знамя красуется. В целом, смотрится всё побогаче, зодчество Руси средних веков прослеживается.
Мы не предупреждали, что нагрянем, а стоило въехать, сразу мальчишка разорался какой–то, уносясь по деревне, и народ весь из домов повалил живенько. Столько незнакомых людей, столько молодых и красивых.
В итоге толпа человек в двести путь преградила на середине улицы, продолжая стягиваться! Впереди всех три молодые светлые девицы симпатичные с косами толстенными русыми, разрумяненные и сочные, в платьях красочных прямо без шуб вышли встречать. В руках на тряпках цветных держат они здоровенные караваи, пышущие паром. Сверху на них ещё и мисочки соли.
— Хлеб да соль, барин! — Выкрикнул позади народа запыхавшийся староста Петруха.
— Хлеб да соль, барин! — Повторили вместе девушки с караваями.
Твою ж дивизию, как мило!
Интересно, кто доложил, что я собираюсь сюда⁈ С вечера вчера было уже известно так–то. На Иллариона смотрю, пожимает плечами. А по взгляду понятно, что предупредил коллегу. Ну проныра.
Окинув быстрым взором всю толпу, с коня спрыгнул, демонстративно высоко приложившись. За мной вся дружина соскочила.
— Отведай, барин, — зачирикала средняя девица, глазищами голубыми стреляя. Видно, что первая красавица на деревне, Марьяне такая и фору даст, похоже.
Окинул снова взглядом первых в толпе. Тут не только девки красивые высунулись вперёд всех, и юноши пытливо смотрят, и мощные дядьки виднеются. Может, пара витязей могучих наберётся.