— Одного или двух, нечем похвастать, — посмеиваюсь, парируя и этот вопрос.
— Какой обидчивый, — бурчит витязь и к Дарье пристаёт. — А ты красно–девица, гляжу, хлопоты домашние на дело ратное поменяла.
Дарья кивает скромно. Разрумянилась вся, то ли от холода, то ли от смущения. Её Руслан в тени могучего Пересвета едет на выделенной из казны лошади тише воды ниже травы.
— Магией изумрудной балуешься, в Академию, небось, ходила? — Продолжает витязь.
— Ходила, — отвечает магичка уже недовольно.
— О, птица важная значится. А луком хорошо орудуешь?..
Докопался до Дарьи, которая не знала, куда деться. Дружинники только и рады, посмеиваются. А вот Руслан сам себе под нос шипит.
Только после обеда мы к деревеньке и вывалились измотанные и злые. Потому что долбаные три километра ползли, как тараканы. Под конец, чтоб нам жизнь мёдом не казалась, снег повалил ещё сильнее, ухудшая видимость в разы.
И вот наше Елькино! Стоит деревенька на поляне, окружённая дремучим лесом. Компактно расположены шесть домов, три сарая, лесопилка небольшая и участки, забором обнесённые, что в лес упираются. Всё занесено на треть, крыши толщами снега накрыты, дорожки узкие от дома к дому расчищены. На улице никого. Тихо, мирно на первый взгляд. Будто люд от нарастающей метели попрятался.
— Печи не топятся, — первым заметил неладное Пересвет, всматриваясь в полу–мглу.
С лошадей слезли, стали расползаться по территории, но не прошло и минуты, один из дружинников закричал из–за ближайшего сарайчика:
— Здесь кровь!.. О Велес! Все сюда!
— А ну стоять! — Прогремел Пересвет. — Глядите в оба, не упускайте друг друга из виду!
И всё равно половина баранов пошла смотреть. Я в том числе. А там… волки растерзанные!! Прямо на клочки порванные, головы в одной стороне, задницы в другой, шкуры серые — в третьей! Пригляделись: припорошены ошмётки да кровь.
Радует, что людских трупов нет. Вроде.
Ощетинилась дружина. Не теряя бдительности, к избам пробираемся, жителей ищем. Как назло, долбанный снег повалил так, что видимость ухудшилась до десяти метров от силы. У половины домов окна выбиты, двери выломаны, снег уже в хатах давно. Борозды глубокие на брёвнах, брызги крови. Следы борьбы!
Твою мать! Всё же оборотни тут побывали.
— Сюда! — Крикнула Дарья, зазывая к дальнему большому сараю. От её крика сердце чуть не обвалилось.
В снегу по пояс вывалился я на дорожку и к магичке поспешил. А там вокруг всё истоптано, следы крупного зверя всюду. Одна стена с пробоиной, которая изнутри завалена досками, дровами да вязанками сена, колья торчат, часть в клоках бурой шерсти, треть обломана. Входные ворота на соплях держатся, их будто грызли, живого места нет.
Дружинники пробуют открыть. Подковырнуть мечами. А с той стороны, похоже, тоже забаррикадировано.
— Свои! — Кричат мужики, пытаясь пробиться. — Есть кто⁈
— Гайянэ! — Зову, подскочив. И детский плач слышу! Долго не думая, чуть в сторону отошёл, чтоб не углядели свои, прислонил руку к доскам стены и магией раскрошил себе дырку. Дальше пришлось ещё тюк сена толкнуть, чтоб пробиться. И малость охренеть.
Внутри среди наваленных вязанок люди ютятся, сбившись в кучку, как цыплята под наседкой. Три десятка человек, в основном старики да дети, несколько женщин. Пара моих дружинников, посланных с чернявкой. Кто–то спит, кто–то трясётся, как эпилептик. Ближе ко входу моя Гайянэ в притирку с Богданом долговязым в шкурах укутанные. Он с топором и ошалелыми глазами на меня смотрит, девушка спит с копьём, выставленным в сторону пробоины. По стенкам ещё два моих дружинника лежат, судя по открытым, блестящим от инея глазам, они уже какое–то время мертвы. Да вон, вижу, весь настил под ними в почерневшей крови. Ну сука, кто…
Богдан в полуобмороке на меня дёрнулся было, явно не здороваться.
— Да я, это я! — Спохватившись, ответил, выходя из ступора.
— Барин, — прохрипел староста, выдохнув с облегчением. — Всё–таки пробился Тимофеюшка…
Они гонца посылали⁈ Только он нихрена не пробился.
— Никаких вестей от вас не было, — ответил как есть, приближаясь вплотную. — Тяжело раненные есть? Что случилось?
— Разбудили Лихо, разбудили Лихо, — шепчет одна из женщин, трясясь и зубами постукивая, двух деток лет пяти–семи обхватила. Те смотрят на меня затравлено.
— Это чернявка всё, накликала беду, — прошипела щуплая бабка с пепельными косами и глазами навыкате чёрными, прижимая чумазого подростка.
Тем временем наши уже расковыряли вход и пробуют сдвинуть завалы. Позади меня шевеления, чуть сердце в пятки не упало. А это Дарья догадалась следом за мной пойти.
— Закрой рот травница, — прорычал на бабку Богдан. — Тебе только бы беды на других спихнуть. Не виновата она. Помоги ей барин, девка за нас, как волчица за волчат дралась. Если бы не она, не дожили бы мы до вашего прихода.
Подскакиваю к Гайянэ, откидываю накидку, а там вся одежда в крови! Но вроде дышит.
Да что ж такое! Из одной задницы только вылезли, и сразу в другую. Дарья тоже бросилась помогать. Затаив дыхание, смотрю, как магичка лечебным амулетом Гайи касается. А та вообще не реагирует поначалу.
Дружинники пробиваются вовнутрь, спешат в первую очередь детям помочь, своими плащи тёплыми укутывая. Судя по всему, сидят они здесь уже не первый день, все продрогшие и голодные.
— Это оборотни, говори? — Пытаю Богдана, который внезапно ослабел и начал оседать под тюком.
Видимо, всё это время на боевом взводе был, а тут мы пришли, он и расслабился.
Гайянэ застонала, наконец, приходя в себя.
— Беги отсюда, Ярослав, — прошептала подружка. — Детей забирай и беги.
— Кто это сделал⁈ — Спрашиваю, чувствуя, как во мне начинает кипеть бешенство. Ибо какая–то мразь устроила здесь такое и посмела покуситься на людей, что теперь под моей защитой и опекой. На детей, сука, посмела.
— Берендеи!! — Проревел мощно Пересвет снаружи.
— А это что за хрень такая⁈ — Взъерошился я.
— Как что, барин? — Завыла местная бабулька. — Медведи–оборотни, каких мы тут давно не видывали.
— Ага, лучше уж волки, чем эти, — заворчала травница.
Рванул я в дырку на выход, потому что снаружи всполошилась дружина не на шутку. Дарья за мной.
— Я их следы у оврага видела, это они волколаков разогнали, — слышу от неё.
В смысле, мою родню они и прогнали⁈ Или перебили⁈
— И чего молчала⁈ — Рявкнул на неё в сердцах.
— Да я…
Вырвались наружу, метёт прямо в рожу. Уже не до выяснения отношений. Мои бойцы кричат под покровом метели, лошади беспокойно ржут, рвутся прочь отчаянно, потому что нечто огромное уже здесь! И оно не одно!! С другой стороны от сарая стая ворон растревоженная поднялась с крон метрах в тридцати от нас, как будто взрывом её разметало. Рёв, будоражащий до нутра, стал приближаться! И самое страшное, что ни черта не видно.
Спешу на крики в другой конец сарая, ближе к лесу сторона, где до первых деревьев метров пятнадцать. А мне навстречу один дружинник летит отшвырянный! Второй кубарем катится! Еле успеваю увернуться. С каждым шагом всё чётче проявляется во мгле тварь, раскидывающая людей, как кукол.
Это крупный бурый медведь, встающий периодически на задние лапы, высотой метра под два с половиной! Таких гигантских в жизни не видел, даже в кино. От шести дружинников, успевших его заблокировать копьями, осталось лишь двое. Первому, похоже, повезло меньше. Монстр его просто пополам разорвал!
Доставая лук на ходу, я прицелился. Из–за спины просвистела стрела, через секунду уже следующая. Это Дарья сработала, упреждая новую атаку Берендея. Обе стрелы исчезли в шерсти, как их и не бывало, зато гигант потерял всякую охоту добивать дружинника. А отвлёкся сразу на нас!
Заметив, что стрелы Дарьи всё же отпали, не впившись глубоко, выстрелил и я, целясь в морду. Но гад неожиданно резво рванул в сторону, взрывая снег и затрудняя нам прицеливание. Попал я или нет… Да хрен его знает.
Магичка не растерялась, бахнула сразу три вихря по направлению движения. Я туда же пустил ещё две стрелы. Увидев нас, дружинники, стали отступать за сарай. Но с той стороны, похоже, появился ещё один Берендей! Судя по воинственному крику, его встретил Пересвет! И это меня даже приободрило.
Наш мутант не заставил себя долго ждать, ураганом бросился резко навстречу. Дарья выставила магический щит метра три шириной, который через секунду разлетелся в полупрозрачные зелёные осколки. Однако на долю секунды тварь удалось замедлить. Я как раз успел перекатиться и занырнуть в сугроб.
Но мне это не сильно помогло. Вместе с кучей снега гигант снёс меня прямо в сарай. Впечатавшись, я даже не понял, что произошло. Но когда увидел клыки сантиметров под десять почти у себя перед глазами, выставил руку, наращивая шипы, которые тут же разлетелись, как чипсы. И гад почти раздавил мне руку. Почти!
Но пошатнулся, башка его ушла в сторону, потому что в неё с прыжка влетел Руслан, сразу меч свой ломая о черепушку!! Высвобождаясь живенько, я заметил, что проломил несколько досок, и моя задница уже внутри сарая. А там всё ещё находятся дети!
Молодой витязь не стал давать медведю передышку, вцепился сзади. Наполовину сломанный клинок в челюсть сунул поперёк. Одной рукой за рукоять, второй за лезвие. Сам об него и порезался, кровь хлещет. А парень не отпускает. Орёт, как безумный, но держится.
А монстр уже свои когти нацелил на Руслана! Чёрные крючковидные огромные, как у динозавра.
Дарья в упор две стрелы пустила, отвлекая на себя. Судя по рыку зверья, что–то воткнулось неплохо. Тут и дружинник подскочил с колом большим и прямо в рот гадине сунул. Монстр его, как тросточку переломал и, стряхнув Руслана, снова на меня полез! Будто все прочие люди ему до лампочки.
Поднырнул я под брюхо и корни выпустил! Да погуще, да поострее.
— Получи тварь!! — Заревел не своим голосом.
С трудом прошил шкуру. Дальше дело техники, под рёбрами просочиться через плотное мясо, жир и органы прямо в сердце. Мышцы внутри такие, что за мгновение приходится уплотнить деревянных змей до максимально возможного.