— Слушайте, ну это отличная новость, — изобразил радость. — А где нашли?
— Не могу сказать, — обрубила. — Пока мы её не вытащим оттуда, никто не должен знать её местоположение. Надеюсь, ты понимаешь, почему.
— А кто украл, выяснили? — Спросил, затаив дыхание.
Галина посмотрела на меня как–то недобро.
— Я на допросе, юноша? — Выпалила и заулыбалась. — Налей себе, вон бутылка. Бокал в серванте. Бери любой, кроме тех, что с гранями, они отравлены.
Сама посмеивается. А мне, блин не смешно.
Я бы и отказался, да нельзя. Это хороший шанс стать ещё ближе. А то и в башню её пьяную довести, где у неё покои, да осмотреться там. Кстати, идея просто отличная.
— Вот этот можно? — Уточняю, демонстрируя самый простой.
— Сойдёт, — отмахивается и свой бокал протягивает. — Налей–ка и барыне.
Ухаживаю, подметив, что она уже две трети бутылки выхлестала.
— Ваше здоровье, Галина, — предложил тост.
Звякнули, выпили. Я лишь пригубил, но всё равно на язык попало и сразу по шарам дало. И это странно!
— Ты очень способный, Ярослав, — начала графиня обыденно. — Мечта для любого учителя иметь способного ученика. Но самое главное — верного. Ты мне верен, Ярослав?
Сердце забилось чаще. Она будто издевается, расшатывая меня то ласковыми словечками, то испытывающими фразами.
— Конечно, Галина, — отвечаю вроде как уверенно и дальше завожу разговор, стараясь не допускать неловких пауз. — Спасибо, что научили сегодня заклинанию. Я думал, что всё сложнее. Но с вами так просто вышло. Вы хороший учитель.
Усмехнулась и посмотрела хитро.
— У тебя хорошее воображение, — заговорила наставнически. — Важнее не слова, а то, что следует за ними. Это вера. Вера в свершение. Начинающий озвучивает заклинание громко, затем всё тише. Адепт среднего и высокого уровня уже шепчет. Мастер же проговаривает его мысленно, не выдавая намерений. Кто сумеет объять одной мыслью всё заклинание, тот сумеет за мгновение и наколдовать. До такого совершенства даже я ещё не дошла. Но такие маги есть, их в Кремле немало, император окружает себя и родню только самыми способными. Ты имеешь хорошие шансы проявить себя. Не сиди в своём Малорыжково, не прозябай. Внемли учениям Академии, а после езжай в Москву. Если к этому времени меня не убьют, ты получишь лучшие рекомендации.
— Вы так добры со мной, — вздыхаю.
— Ты напомнил мне сына, — наконец, призналась. — Знаешь, тогда… когда ты спас меня от вервульфа, я решила, что он явился ко мне призраком, чтоб проводить на тот свет. А это был… всего лишь ты.
Что–то её малость развезло. Отставила бокал, похоже, пить больше не собирается.
— С чего вы решили, что вас убьют? — Проявляю участие и тянусь подлить в её бокал.
— Нет, мне хватит, — возражает. — А ты не стесняйся, пей.
Пытаюсь скрыть разочарование. Неужели не выйдет её споить⁈ Цежу послушно с задумчивым видом, ожидая, всё же, ответа.
— Я хожу по лезвию клинка, — признаётся вдруг Галина. — У меня врагов уже не счесть, а недоброжелателей ещё больше.
Была — не была!
— Давайте выпьем, чтоб вы всё–таки дожили до моего выпуска? — Предложил тост.
И налил ей до середины на свой страх и риск. Посмотрела с укором в процессе. Но сдержалась от комментариев.
— Галина, за вас? — Добавил с надеждой.
Взяла всё–таки бокал и ударила о мой. На этот раз опрокинула всё и сразу. А я сделал пару глотков.
Немного всё же помолчали. А затем она спросила вдруг:
— Тебе нравится та девочка? Я о Ясмине Зориной.
— Ну да, она симпатичная, — ответил скромно. А сам подумал. Она… ошеломительная!
— Она погубит тебя, — выпалила графиня. — Её род потянет тебя вниз. От Зориных осталось только имя. Я знаю, что её отец распродаёт свои последние земли в Казани. И даже с выручки, они не сумеют выйти из долгов. Ему грозит тюрьма. А ей позор. Единственный её шанс — это служение в Кремле. Именно поэтому она так старается учиться.
— Сердцу ведь не прикажешь, — ответил, вздохнув. — Но это к слову. Я не влюбился.
Графиня посмотрела на меня внимательно.
— Ярослав? — Раздалось с укором. — Неужели ты решил, что я могу приревновать? Мне хватает моего славного муженька, который явится на бал, как гром средь ясного неба в это воскресенье и развеет все мои печали.
— И почему же он не с вами здесь? В радости и в горе?
— Он служит в Кремле, он важный человек. А я здесь развлекаюсь по его мнению. Давай за твои успехи. Так, мой бокал пуст, как ты допустил такое?
Засуетился.
— Сейчас, сейчас. Ой.
Бутылка уже на дне.
— Загляни вон в тот шкаф, — подсказала Морозова и посмотрев на меня чересчур любвеобильно.
Обычно, когда бабы говорят, какой у них классный муж, выпивая при этом с другим, всё наоборот. Можно спокойно подкатить к такой и отжарить, как следует. Вот только потом она ж от меня не отстанет!
А за Ясмину обидно.
Вторую бутылку мы уговариваем за час разговоров, стараюсь её хвалить и всему восхищаться, женщина тает. Язык развязывается всё больше.
Пользуясь случаем, спрашиваю, как резерв свой быстрее раскачать. Оказывается, специальный навык такой есть, чтоб на одно и то же заклинание всё меньше и меньше резерва тратить. К примеру, адепт на ледяной дождь первого уровня потратит пять единиц, а мастер может и меньше одной.
Третья бутылка пошла… Морозова рассказывает о своём славном сыне, о его детстве. А я всё слушаю и вскоре даже начинаю грустить. Несчастная женщина, которая так и не смогла отпустить своего покойного ребёнка. И это при том…
— У меня две дочки, а ты что думал? — Заблеяла уже порядком опьяневшая. — Младшенькая с графом московским помолвлена. А вот старшая совсем недоделанная, в меня пошла характером. Но не талантом. Поэтому в паладины захотела, хоть кол на голове теши. На всю Академию московскую одна девушка паладин. Так она ещё умудряется всех там гонять. Представляешь?
Конечно, представляю. Девку в чёрной коже и с кнутом.
А так и не скажешь, что у Морозовой две взрослые дочки. Женщина в самом соку.
Меня тоже на откровения потянуло, чуть ли не рассказал ей, как мне в прошлой жизни хреново жилось. Начал было, но язык прикусил. Выдал пару фраз Конфуция, чтоб впечатлить. Морозова оказалась в восторге.
— Мудр не по годам, — заметила, и мне на плечо её головушка упала.
Затаив дыхание, растормошил.
— Может, вас проводить до спальни? — Поинтересовался.
— Да? Какой ты напористый, — промямлила. — Мой муж очень ревнив, особенно к таким смазливым мальчишкам. Не боишься его?
— Ради такой женщины и помереть не страшно, — ответил и потянул её. — Галя, ну я не могу тебя так оставить.
— Что ж, пошли.
Вышли, а там уже две морды в красных мантиях ждут.
— Всё, дальше мы сами, — заявляют понимающе.
— Нет, я её так не брошу, — настаиваю.
— А ну пшли отсюда, дармоеды! — Рявкнула Морозова, очнувшись явно на время, и долбанула шаром из льда, едва их не зацепив! Шар размером с мяч по коридору покатился со звоном и развалился уже у лестницы.
Повёл её один. Эти сзади плетутся, не отстают. На лестнице вверх поковыляли. Графиня начала спотыкаться, пришлось придерживать, да за задницу всё время получается. Мастера позади смотрят хищно, головой мотают.
На четвёртом этаже, где пространство значительно сузилось, она с ног повалилась на красный ковёр, на руки взял, а что делать.
Ещё двое с Приказа обозначились и кивнули понимающе. Сопроводили вдоль всего крыла до новой лестницы, коридор вышел не такой длинный, как ниже. И я, с графиней на руках, этому очень рад! Крутой подъём вверх по круговой лестнице дал понять, что вхожу в башню. Вот тут–то я пропыхтел на ступенях в тесном проёме и дотащил графиню из последних сил до пролёта, где дверь массивная и караул из одного мужчины. Без вопросов он открыл нам дверь, и мы оказались в предбаннике.
— Дальше нам запрещено проходить, — раздалось за спиной от стражи. — Но вам, как племяннику, она спустит.
Дверь, обитую кованным металлом, дёрнул. Закрыто.
Графиня зашевелилась.
— Ключ забыл, — проблеяла, потянула из декольте цепь, на которой он висит.
Поставил её на ноги, семь потов сошло. Ключ потянул вместе с ней, потому что цепь с шеи так и не снял. Женщина хихикает себе под нос, пока верчу ей, как хочу. Открыл живенько, и мы оба ввалились вовнутрь большой круглой комнаты с растопленным до красных углей камином. Но источником света являлись больше несколько притушенных наполовину бра на стенках.
Что–то мямля, Графиня доплелась до дивана и, рухнув полутрупом, засопела лицом вниз. Метнулся к двери и закрыл её на мощный засов, который тут как нельзя кстати.
Подошёл к Морозовой, потолкал в плечо. Никакой реакции.
Что ж! Пора приступать к обыску!
Глава 13Книга для Чернавы
Круглая комната походит на дорогие апартаменты, весь пол покрыт ковром из серебристо–серого каракуля. Вместе с тем прослеживается рабочая обстановка, а точнее полнейший бардак. Графиня явно здесь не собиралась никого принимать в гости. Много всякой мелочи валяется на всех трёх столах и даже на полу. Свитки отдельной кучей прямо на ковре лежат. Стопки книг под шкафом навалены пирамидой.
Два проёма в смежные помещения — это, вероятно, лоджии по кругу башни. Там виднеется окно, толстый подоконник, обитый обработанным лакированным деревом. Слева имеется винтовая металлическая лесенка наверх, где ещё комнаты.
В первую очередь обратил внимание на шкаф с книгами, корочки которых видно через стеклянные дверцы. Затаив дыхание, туда и направился. Не забывая посматривать на лежащую попой кверху Морозову.
Наваленные книги мешают открыть дверцу. Начинаю перекладывать их, стараясь запомнить прежнюю последовательность, чтоб потом вернуть всё обратно.
В какой–то момент стопка правее посыпалась! Книги попадали с грохотом. Твою мать!
Обернулся, не дыша. Графиня как лежала, так и лежит. Фух.