Не обращая на меня внимания, Морозова рвётся дальше уже в Бестиарий с криками:
— Надо проверить все клетки!!
Толпа стягивается ко входу, и плевать на раненных. Иду за всеми.
— Ваша светлость, дальше мы сами, — говорят мне маги деловито.
— Спасибо, господин Давыдов, — ещё один грозный на вид маг обозначается, он и жёг последнего жука. — Без вас бы мы не справились так просто.
Киваю, что тут скажешь?
Не послушав, иду следом. На Арену уже заваливаются наши, ахают в ужасе, завидев столько безобразных туш. Идут на зов побитых боевых магов, чтоб помочь.
А я плетусь за ударной группой. В тоннеле тоже всё вывернуто, похоже, жуки здесь даже копали. Мрамор вперемешку с кирпичами и известью трещит под ногами.
В Бестиарии следы погрома имеются, но не такое сильное разрушение, как я ожидал. И, кажется, на первый взгляд, что все выпущенные из клеток отсюда уже умотали. Так, вероятно, и решила Морозова, когда дала команду осмотреть периметр. И весело вприпрыжку народ стал рассасываться, теряясь меж клеток и террариумов.
В какой–то момент я понял, что остался один. Шум шагов и переговоры ушли куда–то вперёд. Все заняты делом. Ковыляю в одиночестве, затаив дыхание, по правой стороне мимо камер, по той же дороге, по которой уходил отсюда после вентиляции.
Кстати о вентиляции. Когда я услышал, как что–то елозит над головой, то душа ушла в пятки. Почему–то гигантских змей я боюсь до чёртиков. Не так, как жуков, ящериц или медведей.
Только вспомнил о твари в вентиляции, она и вылезла!
Буквально в пяти метрах впереди меня практически бесшумно опустилось змеиное тело кольцом метра полтора в диаметре! Вроде ж меньше было! А затем плавно съехала вниз вся многометровая туша. Башка гадюки метра под два шириной посмотрела на меня осознанными жёлтыми змеиными глазами. Две секунды гипнотизировала! Отвернулась и поползла прочь, шурша по песку. Да в этой твари метров двадцать.
Выйдя из оцепенения, я всё же отважился проследить по следу, и успел увидеть, что хвост гадюки исчез в большом аквариуме, стоящем посередине зала, причём незакрытом сверху!
Ей что… гулять разрешается самостоятельно⁈
Только отошёл от шока и двинулся дальше, напоролся на большую трещину в полу, откуда стал доноситься шум воды. Проследив за трещиной в сторону камер, я увидел покошенную, приоткрытую дверь.
Олега в камере не оказалось. Он стоял уже позади меня. Я даже не услышал, а почувствовал, как он крадётся, обойдя одну из ближайших пустых клеток.
— А ты почему не побежал бесноваться? — Спросил я, не оборачиваясь.
— Твои родственнички бы побежали, если бы сумели выбраться… раньше, — произнёс он хищно. И даже не усомнился, кто я.
Обернулся!
Стоит уже голый, заросший волосами, как йети. Улыбка коварная с полуоскалом. Одичавший, но ещё не растерявший сознание.
— А они здесь? — Спрашиваю настороженно.
— А где же им ещё быть, Могута позаботился, чтобы ты сумел воссоединиться с семьёй в этой славной Академии, — ответил сучёнок так надменно.
— Какой молодец, — говорю с таким же сарказмом. — И как мне поприветствовать нашего владыку? Не подскажешь, где его кабинет?
— Ты уже его поприветствовал, олух, — выпалил Олег.
И в груди проморозило. Я уже встречался с ним⁈ Когда⁈
— Сейчас тебе предстоит сложный выбор, — продолжил гад. — Но вариант очевиден даже для такого благородного, как ты.
— И какой же? — Насторожился, готовый к любым неожиданным атакам.
Кто–то истошно завопил, рык раздался мощный.
— Вервульф!! — Закричала Морозова метрах в пятидесяти дальше по залу. — Сюда!!
Олег вдруг упал на колени, закорчился и прямо на моих глазах перекинулся во второго вервульфа. Даже не вставая, как завыл своим ультразвуковым воем!!
Другой, похоже, которого заметила Морозова подхватил! Башку прострелило иглами. Со всех сторон завопили маги. Забурлили аквариумы и забились твари в клетках.
Свистнули шипы из моих рук, врезаясь в шкуру Олега и прошибая местами насквозь. Он и заглох, повалившись на бок. Но тот другой всё ещё воет.
Подошёл в упор, ещё дышит, смотрит своим звериным глазом, скалится мордой вытянутой.
Копьё вырастил и к глазу поднёс готовый пронзить без сожаления.
— Кто Могута? Последний шанс? — Спрашиваю, кривясь от продолжающегося воя.
А он сам подаётся и насаживается на него. Докалываю, чтоб не мучился. И спешу ко второму вервульфу. С горечью на сердце понимая, что дугой — это мой отец.
Лавируя меж террариума и нескольких клеток, я вышел на небольшой пустырь, где уже набежала вся моя семейка! Мощный сгорбленный вервольф навис над контуженной Морозовой, наконец, заткнувшись. А остальные тощими собаками встали на лежащих и корчащихся магов, застав врасплох, в том числе Млада и Благояра.
Похоже, оборотни ждали моего появления, только по этой причине и не стали терзать беспомощных людей.
Чуть повернув на меня голову, бывший барон Суслов оскалился хитро.
— Отступи, Дмитрий, — воззвал я к благоразумию. — Прошу тебя, не нужно. У меня есть средство, чтобы помочь вам. У меня есть то, что вы искали.
— Не важно, — прорычал Вервульф и увёл взгляд.
Нарастающий булькающий рык дал мне его окончательный ответ. Как только он нападёт, атакуют и другие. Собрав всё, что во мне было, с болью, сожалением и скорбью, я выпустил шрапнель во всех направлениях, поражая оборотней. Отца и мать Ярослава, его братьев и сестёр, бабушку Нюру. Всех проклятых и несчастных.
Простые оборотни умерли сразу, а отброшенный в сторону вервульф зашевелился, готовый снова встать.
— Меня не так просто убить, щенок, — прохрипел он, и собрался уже атаковать.
Но я опередил его. Подскочил, поднырнул под когтистой лапой, щёлкнул по челюсти укреплённым кулаком и встречным боковым с корнями ударил в глаз, а следом и прошёл корнями через глазницу. Вервульф рухнул, не подавая больше признаков жизни.
Почему–то не жаль. Совсем не жаль. Ты не мой отец, ты моя слабость, моя совесть. И все остальные мне никто. Могута ждёт, что я убьюсь с горя?
Вы же не учитываете, дурачье, что я не Ярослав. Вы себе даже вообразить не можете, кто я. И насколько опасен со своими знаниями из другого мира.
Маги стонут, пытаясь уже подняться. Морозова всё ещё лежит, ошарашенно хлопая глазами в красную сетку.
Понимая, что мне нельзя раскрывать свою личностью, двинул из Бестиария, больше ни на что не отвлекаясь.
Даже вошедший вскоре Бальтозар с десятью свежими магами, не смутил меня.
На ходу я снял перстень барона, чтоб он не излучал при контакте с плотью, и просто кивнул Бальтозару. Посторонившись, маг хай левла, без всяких слов кивнул мне в ответ. На его лице я прочёл удивление. А ещё… непонимание.
Ну что ж. Могута разменял свои козыри, скажем так, дёшево. А его приспешник сузил круг моего поиска.
И зачем это сделал Олег? Дурак что ли?
Проносясь спешной походкой по руинам, в которые превратилась Академия, я не ощутил сожаления. Какая–то сторонняя ирония взыграла во мне. Надо же, как оказалось легко всё это грандиозное и монолитное смешать с грязью. Чёрная белка, а ты молодец.
Переиграли меня оба. Ты упомянула, что уже имела дело с Тёмным. Легко отреагировала на мою сущность, не испугалась моей темноты. Да просто потому, что уже знала. Могута сказал тебе. А это значит, что вы заодно.
Одно смущает в этом деле. Я же сам на неё вышел. Но как же так совпало⁈
Если предположить, что Белка всё же действует самостоятельно. То в таком случае Могута просто мог воспользоваться ситуацией.
Он наблюдал, он делал выводы, он выжидал. А что если Могута… это та долбаная гадюка⁈ Она видела, как воровка устанавливает артефакт, она всё подготовила.
Олег сказал, что я поприветствовал Могуту. Ну да, змеюку и поприветствовал…
Вышел из главного здания, даже в общагу не зайдя. К чёрту, поскорее уже свалить отсюда. На территории ни одной кареты, а за воротами ещё стоят. Там и дружинников всяких целая толпа с факелами.
Своих тоже вижу. Дарья и Руслан здесь, а ещё сорок вздыбленных дружинников, почти вся моя малорыжковская конница поднялась. Быстро же новости до деревни дошли. И хорошо.
Без лишних слов запрыгнул в седло позади Дарьи.
— Поехали отсюда, — произнёс негромко.
— Снова без шубы, — возмутилась магичка. — Весь к крови, не ранен?
— Это не моя.
— Ясно, выдвигаемся? — Уточняет ещё. Дружинники кивают, здороваясь.
— Сказал же, двинули, — повторяю нетерпеливо.
— Расскажешь, что приключилось? — Спросила, разворачивая коня.
— Ой, Дашь, не знаю, — вздыхаю, и мы уносимся домой, пока ещё в толпе на нас внимание не акцентировали…
Думал, Академию расформируют к чертям после такого, а адептов попросят расходиться по домам. Две недели вообще никто не трогал. И мне даже удалось заняться серьёзными делами.
После того, как мы установили военное присутствие в виде лагеря у Рудника Новосёлок, работы пошли быстрее. Начались первые добычи, а следом и успешная переплавка на большой кузне. Договорился с двумя баронами из Сосково о продаже железа. Прошла первая поставка, где мы заработали в казну чистого дохода восемьдесят золотых рублей. А это два месяца дружину содержать.
В Елькино построили второй военный лагерь, наладили лесопилку. Как оказалось, в диком лесу очень ценные энергоёмкие дрова. Решили вырубить лес в округе метров на пятьдесят, чтоб ни одна тварь не подкралась незамеченной. Расчистили дорогу и организовали ежедневные транспортные рейсы. Оттуда дрова и травы, туда продовольствие. Примерно половину товара стали сбывать в Сосково, зарабатывая по три золотых рубля чистого дохода с одного выезда.
В Каменцы наладил небольшую поставку, и там дело пошло, хоть и помаленьку.
В Малорыжково дал задание на расширение, как только снег сойдёт, построим ещё десять изб и расселим людей. У нас же ещё беженцы живут на птичьих правах, которых мы у половцев освободили, так и сидят по семьям. Семьи новые образоваться успели, треть неместных девок беременные ходят, летом родят.