— Скромный, скромный, — согласился ректор. — И уж точно несносным не назвать. Он и в Каменцах отличился и на Ореховском кладбище помог. Знал бы, что такой герой к нам пожаловал, живо бы помирил его с сыном.
— А я и не знала, что за молодец, — усмехнулась Чернава и посмотрела на меня прожигающе. — А с Максимилианом что не поделили–то?
— Да не заладилось как–то, — отвечает за меня ректор. — Но это дело поправимое, да Ярослав?
— Конечно, ваше сиятельство, — выдавил я.
— Помирим, помирим, — смеётся князь дальше. — И твоя тётушка вам подсобит. Это ж она попросила по старой дружбе перевести тебя на второй магический курс. Думал, под своё начало на Рубин возьмёт. Но уверила, что ты в Сапфире талантлив.
Ах вот откуда ноги растут! Это Чернава подсобила с переводом. А не Морозова.
— Тётушка, как любезно с вашей стороны, — не растерялся я.
— Ещё как любезно, — снова запел ректор. — Госпожа Огарёва заменит погибшего профессора, курирующего второй курс Рубина и будет вести зельеваренье вместо Варвары, той и старших курсов достаточно. Посему вы будете теперь видеться часто. Смотрю, скучал по тётушке, глаз оторвать не можешь. А ведь похож на тебя Чернава, ну вылитый.
— Яблонька от яблони не далеко падает, — посмеивается грымза хитро и мне подмигивает, а следом заявляет:
— Но о родстве помалкивай, чтоб не болтали почём зря.
— Соглашусь с Чернавой, — бросил строго ректор.
Кивнул им, как идиот.
Ну пиндец, обложили. Похоже, Чернаве очень не терпится получить эту книгу. Раз она решила так близко подобраться к своему врагу Морозовой.
Интересно, а сам ректор в курсе, что Галина держит в его Академии злющую книгу Ирских волхвов⁈ С графиней он был вообще какой–то тёпленький, когда я подслушивал их разговор.
Вскоре меня отпустили восвояси, пожелав успехов в учёбе. Такое приподнятое настроение ректора мне совершенно непонятно, если учесть недавний инцидент. Но мужик обнимается с тульской ведьмой и плевать ему, что Академия обосралась на всю Империю.
А не он ли устроил диверсию? Через подставных лиц надоумил Белку. А до этого навёл её на свой чудо–порошок? Может, ему выгодно всё это? Есть какие–то скрытые мотивы подорвать здесь всё⁇ Мдя… мне кажется, я слишком мудрю.
Второй вариант: воровка за что–то мстит, это кажется очевидным. Какое–то жизненное потрясение заставило её пойти на подобные ужасы. Но что–то внутри подсказывает, она жалеет, что сотворила столько зла. Многие погибли, думаю, она сама не ожидала.
Вначале я хотел её придушить. Но месяца хватило, чтоб остыть и переосмыслить ситуацию. Теперь хочу просто поговорить с ней и выяснить, что ей такого сделала Академия. Да и когда бы успела?
На лестнице вниз с этажа сопровождают мастера из Приказа. У этих тоже рожи подозрительные. Да тут все какие–то мутные, если уж начистоту.
Кстати, Золотой Монолит отличников всё ещё поддельный стоит, тут тоже двое теперь караул несут.
Следующие несколько дней я смирно хожу на занятия в составе новой группы. Мотаю на ус теорию Сапфира, изучаю устав Бирса и вежливо общаюсь со всеми ребятами. Наблюдаю периодически, как возвращаются в Академию адепты. Оказывается, некоторые решили протянуть свои каникулы. По пять–шесть человек — это несущественное изменение для всего заведения, но показательные. Народ боится.
Как испугалась за свою шкуру и племянница императора Златослава, умотавшая из Академии вероятно насовсем, только пятки сверкали. И правильно, нечего ей здесь делать. И тем крутым магам тоже. Они уже начали ко мне присматриваться. Это если не учитывать интерес самой рыжей девицы. Думаю, весь интерес ко мне у мажорки вышибло под воздействием последних событий, и вспомнит она о бесстрашном юноше теперь не скоро…
К концу четвёртого учебного дня я впервые после возвращения увидел Ясмину. Похоже, она тоже куда–то уезжала. Ведь ни в столовке, ни в залах на переменах я её не наблюдал.
Зачастив в архив по вечерам, я никак не ожидал её там увидеть. И сильно удивился, когда застал между стеллажами. Архив — место не сильно популярное среди девочек (особенно после разгуливающих по тёмным углам пауков), тут за весь вечер если заскочит пара–тройка ботаничек, и то хорошо. А так в читальном зале шаром покати.
И сейчас Ясмина одна, копается на полке с пыльными свитками, так увлеклась, что не заметила моего приближения.
— Какой сюрприз, — произнёс, подойдя почти в упор.
Магичка взвизгнула, выронив целый ворох рулонов.
— О Велес, как ты меня напугал, — возмутилась и, опустившись на корточки, стала собирать всё.
Присел рядом, собираю тоже. А заодно нюхаю её светлые ароматные волосы.
— Благодарю вас, — выпалила, поднимаясь и впервые посмотрела на меня. — О, вы теперь адепт второго курса Сапфира. Быстро же вас перевели.
— Снова на «вы»? — Спрашиваю, любуясь красоткой. Да буквально пожирая её глазами. Не думал, что так соскучился! Да и расстались мы не очень…
— Попытка перейти на «ты» не увенчалась успехом, — выпалила коза, намекая на тот удар током. — Вы слишком быстро форсируете события, вас стоит держать на расстоянии.
— Нет, вы просто предпочитаете другого, — перешёл и я на «вы», раз так хочет.
— И кого же, простите? — Повернулась, вздёрнув бровки с удивлением.
Переборов очарование, ответил:
— Вы не пропустили с Максимилианом ни одного танца в тот вечер.
— Вас это так волнует? — Покривилась, вероятно, намекая, что были проблемы и посерьёзнее после. Скажем… девять погибших адептов и два десятка гостей, если верить слухам.
Официально жертв нет. Хотя я сам видел убитых.
— А знаете, уже не волнует, — заявляю. — Вы всё верно делаете, в вашем положении так и надо.
Усмехнулся, развернулся и пошёл прочь. Похоже, сегодня, поиск материалов по Лазурной розе отменяется.
— Намекаете, что я жалкая? — Слышу в след с нотками слёз. И замираю.
Твою мать, нет, конечно.
Сердце разрывается, оборачиваюсь. Иду обратно, смотрит исподлобья, вообще не моргая. Насупилась, как маленькая. Прекрасные глазища блестят, и рвут моё сердце на куски.
Каждый раз, когда вижу её, дыхание замирает. А взгляд оторвать невозможно. И ничего с этим поделать не могу. Прекрасная девушка, которая ослепляет своим очарованием. И как не превратиться в глупого пацана, который несёт всякую ерунду. Вот как сейчас.
— Прости, — говорю ласково. — Я глупость сказал.
Молчит, не отрывает от меня взгляда. Не могу удержаться, за плечи беру. Не реагирует. Затаив дыхание, опускаюсь к её лицу. Дай, просто дай это сделать.
— Только рискни, — бурчит она угрожающе спокойно.
Но мне уже не остановиться. Я целую в щёку, и чувствую на ней влагу от слёз. Опускаюсь ниже и робко касаюсь нежных, сочных, упругих губ. И мать твою… улетаю в космос от ощущений. Я слышу её магический шёпот и треск рождающихся в её руках разрядов. Но ничего не могу поделать с собой, закрыв глаза, я продолжаю целовать её. Потому что это, как кислород, без которого мне не прожить.
Я играю с шаровой молнией, и я отчаянно не хочу останавливаться. Три робких поцелуя, и мой язык проскальзывает меж её губ, прерывая заклинание. Ясмина тихонько ахает, через мгновение чувствую её язычок! И даже инициативу. Ответный жадный, немного неловкий по умению поцелуй. А следом толчок и пощёчина.
Огрела не сильно, но отрезвила хорошо.
— Что ты… — начинает Ясмина, не в силах, похоже, отдышаться. — Что ты себе позволяешь⁈ Больше никогда, понял?
А дикий взгляд говорит об обратном. Торжествуя, отступаю на шаг, чтобы по яйцам не зарядила.
— Гад, скотина, осёл, — шипит на меня. — Да как ты посмел?
— Хочешь, научу тебя целоваться? — Спрашиваю, продолжая наблюдать за её реакцией и наслаждаться!
— Ты… ты дурной⁈ Ты в своём уме? Нет, я всё–таки тебя огрею, чтоб неповадно было.
Начинает шептать заклинание!
А я сматываюсь вдоль стеллажа к читальному залу!
— А ну стоять! — Кричит в след и бежит за мной. — Принимай наказание, трус!
— И не подумаю, — смеюсь. — А целоваться ты вообще не умеешь!
— Что сказал⁈ А ну иди сюда, мальчишка! — Рычит, и я слышу угрожающий треск.
Огибаю стеллаж и уношусь за него, дабы поскорее уйти с линии атаки. Никогда бы не подумал, что ботаничка может так разъяриться! А она не отстаёт, бежит за мной вокруг. На повороте у стены в меня прилетает молния, попадая в ускользающую пятку. Малость тряхнуло, но я удержался на ногах и помчал через два стеллажа прятаться от неё.
— Мазила! — Раззадориваю ещё больше. — Куда тебе в ловцы⁈ Завтра скажу Морозовой, что ей нужна новая молниевичка!
— Только попробуй! — Огрызается, приближаясь. — Сейчас покажу тебе, какая я мазила. Дай только доберусь до тебя.
Прячусь за двумя стеллажами дальше, а она люстрой подсвечивает.
— Вот ты где! — Торжествует и лупит прямо через стеллаж со свитками.
Полки разлетаются с бумагой, как конфетти. А я валюсь, потому что закоротило, и даже пояс паладина не помог! Пару раз дёрнувшись, могу уже вскочить. Но увы, Ясмина тут как тут. Нависает надо мной с победной улыбкой. И искрящейся ладошкой.
— Добегался, сапфир второго курса? — Ухмыляется ещё. — А ну говори, с чего решил, что целоваться не умею? А?
— А что, Макс убеждает в обратном? — Продолжаю провоцировать, не поднимаясь.
Садится на корточки рядом, за грудки одной лапкой берёт. В глазищах диких утонуть хочу. Да пусть хоть съест.
— Он ручки только целует, не такой наглый, как ты, — говорит Ясмина ехидно, раскрываясь всё больше.
— Тебе ж понравилось, признайся, — посмеиваюсь.
— А ну замолчи, — фыркает.
И я резко тяну её, на себя заваливая. Мммм, мамочки, иногда эти ощущения даже лучше чем секс.
Взмыленная красотка смотрит ошалело. Теперь она сверху. И мы… глаза в глаза. Женщина сверху, особенно желанная — это верх очарования.
— Какая же ты красивая, — шепчу, окутанный её свисающими с обеих сторон локонами волос.
Смотрит то в глаза, то на губы. Всё, крошка, попалась ты в мои сети.