От острого ощущения, что время уходит, что Белка умирает, я прихожу в неистовое бешенство. Снова лечу на Бронислава с кулаками. Мне просто нужно добраться до его башки! Но витязь ловко уворачивается от моих ударов, будто он боксёр высокого класса.
Стоит выпускать корни с любого расстояния, сразу срабатывает защита, и этот гогочет. Побившись с ним полминуты, я получаю неожиданный удар в грудь и отлетаю к стене. Символично, что прям рядом с Белкой.
Берендей идёт на меня, но отвлекается на свежих птиц, деловито высовывающихся из прохода. Он их просто рвёт, как бумажных, кровь, кишки, кости, всё разлетается по площадке.
— Крот, — слышу шёпот Белки. — Подойди ближе Крот.
Наклоняюсь к ней.
— Ты такой дурачок, Крот, — продолжает девушка. — Ты на что рассчитывал, зарясь на безграничную силу?
— Критиковать меня вздумала?
— Нет, левый внутренний карман, — прошептала едва слышно и выдохнула, будто уже дух испустила.
— Белка! — Кричу, и тормошу её. Стонет.
Берендей, весь в крови летунов, нависает надо мной. Скалится зубами нечеловеческими.
— Ну что, пацан? Допрыгался?
— Видимо, — говорю, нащупывая во внутреннем кармане девушки сразу три шарика!!
Если это то, о чём я думаю! Вынимаю сразу все и бросаю ему под ноги. Мощная вспышка озаряет зал, как тысяча солнц.
Слышу, как взревел Берендей, вроде попятившись. У меня бельмо на весь обзор. Но я не унываю. Рвусь наощупь к нему. Хватаю за ногу! Пускаю корни, которые теперь не ссыпаются, они идут сразу тремя змеями по ноге, выше и выше.
Берендей отмахивается, срубая все три когтями, но я снова пускаю их. И один сразу меж рёбер, где у него рана. Вся охота сопротивляться сразу отпадает. Вскрикнув уже отчаянно, враг дёргается в сторону от меня. Но это ему не помогает, корни юркими змеями доходят выше и, оплетая голову, входят в оба глаза. Одна быстрее, поражая мозг! Бронислав заваливается, следом вспыхивает его вновь взведённая защита, ссыпая всё. Но увы, он уже мёртв.
В полуобмороке, я нащупываю ящик. Шёпот в мозгу такой, что перестаю слышать, что происходит вокруг.
— Не губи, не губи, — твердит демон. — Не делай, что задумал.
— За свою подлость ты поплатишься, ублюдок, — отвечаю ему хищно. А может и сам себе.
С помощью корней ориентируюсь и спускаюсь вниз. На квадратной площадке, где мы нашли первых роботов и лифт вниз, вроде пара птичек. Не могу разглядеть. Потому что я слепой. Видимо… как прежде была Василиса. Пускаю шрапнель наудачу, валятся тела, судя по звуку. Кладу ящик и начинаю возвращаться. И как же это чертовски тяжело, каждый шаг, будто в зыбучем песке я, в болоте вязком… Ноги тяжелеют, воля слабеет моя. Зов всё сильнее.
Но я иду. Из последних сил. Вырываюсь в зал, где уже могу видеть хотя бы очертания с помощью «Светлячка». Дохожу до ключа, снимаю брошь. Механизмы щёлкают то ли позади, то ли в мозгу. Плиты заезжают, елозя. Пока едут, пауки проносятся мимо, пытаясь проскочить к Книге. Кто–то успевает, других давит. Хитин трещит и лопается. И вот мощные плиты встали, сомкнувшись. Зов прекращается.
Беру Белку на руки. Веса в ней в полтора раза меньше стало. Ссыхается она. Чувствую, как бьётся её сердце. А моё… ну кровью обливается.
— Всё, мы справились, — слышу её умиротворённый шёпот. — Хотя бы с этим.
— Всё будет хорошо, держись, — говорю, выходя наружу.
— Обещай, что не снимешь маску, пока я жива.
— Обещаю.
Глава 21Звоночек из Кремля
В особняк я врываюсь, как ураган, распугивая часовых и едва успев их вразумить. Не думал, что смогу так быстро бегать с девушкой на руках.
Глубокая ночь, все всполошились. Ефим, Лена и даже Руслан выскочили на лестницу. Увидев меня в таком виде, забеспокоились. Ничего не объясняя, я ринулся в подвал. Дальше в свою секретную комнату. Добравшись до алтаря, положил Белку на пол. Подошёл к стене и дыркоделом раскрыл тайник, где хранится Зерно и все приспособления для опытов.
Малое ядро зарядилось мгновенно. Но со своими дрожащими руками и огромным бельмом на глазах, я чуть не ошибся, чуть не коснулся сам.
Когда подскочил к девушке, ужас накрыл меня. Это был уже практически скелет. Руки и ноги веточками. Ощупал быстро, только грудь ещё осталась. Разорвал ткань, и прислонил шарик к белой коже.
— Пожалуйста, пожалуйста, — взмолился всем богам.
Через три секунды ядро погасло. Буквально на глазах тело стало наполняться жизнью, в мгновение ока через тонкую кожу паутиной разнеслись розовые вены живительной силы. Не отрывая глаз, я смотрел, как вновь наполняется объёмом её обнажённая грудь. Тугая, красивая, размера третьего, даже в лежачем положении она не расплывается. Соски набухли и порозовели. Животик заходил ходуном.
— И не стыдно, — простонала Белка через тряпочку.
Прикрыл её запоздало.
— Прости, — прошептал сипло.
— Крот как ты… а впрочем, я даже не хочу знать, — проскрипела и повернулась на бок, сворачиваясь калачиком. Её затрясло, но она быстро подавила дрожь.
— Я его прикончил, — говорю ей, переполненный торжеством и неистовой радостью. — Берендея главного, Бронислава.
— Я и не сомневаюсь. А с книгой…
— Она похоронена в Мёртвом городе. Ключ вот, — ответил, поднялся, кинул брошь на бетон и раздавил её к чертям. — Всё. Нет ключа.
Хватит и дыркодела.
— Род паутины и дуба, паука и змеи, — шепчет Белка и закрывает глаза. — Не думала, что нарвусь на такого. Я посплю, если ты не против.
— Ага, прямо на бетоне, — комментирую.
— Будь любезен, найди мне подушку, — мямлит, сжимаясь ещё сильнее.
На руках вынес уже спящую в подвал, друзья стоят среди стеллажей с вином, смотрят вопросительно. Уже весь дом тут собрался.
— Всё хорошо, — отвечаю.
И люди выдыхают.
— Кто это такая? — Первой спрашивает Леночка, вроде не ревностно, но всё же чувствуется.
— Это мой боевой товарищ и напарник. Сегодня мы свершили большой подвиг. Можно сказать, исправились. И теперь очень устали.
Подняв её к себе, уложил на кровать. Спит, как убитая. Затаив дыхание перепроверил пульс уже в десятый раз. Потянулся снять повязку. И отдёрнул руку. Нет, я же обещал.
Не хочется развеивать мои надежды.
Попросил Леночку с Инкой подежурить в моих покоях и поухаживать за Белкой, а сам спустился в гостиную и развалился на диване. Проспал, как убитый до обеда. И даже не понял, как так вышло, что никто не разбудил.
Леночка выглянула с кухни, когда зашевелился.
— Проснулся барин, яичницу будешь?
— С девушкой что? — Первое, о чём поинтересовался.
— Всю ночь водой поила. Утром еды отнесла. Инка с ложечки кормит. Ты мне скажи, это твоя новая барыня?
— С чего ты вязла? — Посмеиваюсь.
— Слишком уж хорошо она тебя знает, — бурчит хозяюшка.
— Нет, мы просто друзья…
Еду Белке подняли в покои. Конечно, ей со мной кушать нельзя, она ж раскроет свою личность. А мне даже интересно, как мы себя дальше вести будем. Главная радость, что идёт на поправку.
Пообедав, я собрался и выдвинулся в Рощу паука.
Пришибив дюжину мелких паучков, добрался до воронки, где быстро отыскал свои пожитки. И даже нашёл лук подружки, который тоже с собой прихватил.
Двинулся в проём. Затаив дыхание, зашёл в зал, где оставил тело Бронислава. Лежит голубчик. Подумать только, я дрался с голым мужиком. Расскажи кому, не поверят.
С некоторым отвращением, обыскиваю тело. И ничерта найти не могу. Пока не догадываюсь голову осмотреть. Серьга в ухе!
Железный крестик ёлочкой, со встроенными шестью зелёными камушками, что меньше семечки. Зажал в руке, концентрируясь. И нихрена не ощутил. Надо идти в Чудо–барахолку, чтоб Тимофей Иванович распознал. Одно ясно точно, это какая–то защита.
Пошарил по полу, и вскоре все три шарика отыскал, аккуратно уложив в сумку, чтоб не детонировали. Думаю, нейтрализующие артефакты Белки оставлю себе, они мне ещё пригодятся.
Постоял, вслушался. Убедившись, что зова нет, вышел. Три паучка наверху ямы стоят, и смотрят угрюмо. Всё, похоже, это последние.
Думаю, и здесь надо вырубить всё к чертям для строительства. Слишком уж древесина тут хорошая. Пауки развернулись и пошли прочь.
Вернувшись домой, я оставил лук Белки, чтоб ей передали, взял коня и поскакал в Академию.
А там вообще всем плевать, что ночью было. Ходят себе, учатся, мастера круги наворачивают по территории. И тут до меня дошло! Во время замеса ночью, не придал этому значения. В окошках главной башни свет горел. Оттуда очень хорошо видно, что происходило на десять–пятнадцать метров ниже у башни Морозовой. Можно было брать попкорн и смотреть кино, как я с Белкой отбивался от гарпий. И уносил заветный ящик.
Неужели всё–таки ректор и есть Могута?
На занятиях, как ни в чём не бывало, гуляю по корпусам. Что прикончили главу факультета Паладинов, нет никому дела. Хотя… пошли вскоре слухи, что непредвиденно отменили занятие там, да сям. И не только по спаренным занятиям паладинов. Морозовой тоже же нет.
Для графини появление тут ревизии во главе с Давыдовым подобно смерти, подобно гибели всему роду. Дочерей, мужа, прочей родни. И что она делает в своём именье? Готовится к войне? Или просто собирает вещи на каторгу?
И вот я позаботился, чтоб Книгу не нашли. Что это меняет? Да ничего. Следы проявления проклятой книги в Академии ещё долго не смогут замести. Это и события в Бестиарии, это и крыша башни. Это и покои графини Морозовой, где сумеют найти след этого зла. Да им там всё пропитано.
А что до Чернавы. Она сказала, что я должен добыть ей Книгу до прибытия Давыдова. Здесь ничего не изменилось. Когда он приедет, а она останется с носом, мне будет кранты. Я даже рисковать не буду, проверяя.
Поэтому план по нападению на кортеж Давыдова остаётся актуальным. Я жду гонца с информацией и морально готовлюсь к преступным действиям против Империи.
Ну а пока, усаживаюсь в классе и конспектирую заклинания сапфира, нюансы, верные звуки. Паузы, интонации. На полигоне я начинаю швырять свои первые весомые снаряды. Строю пусть пока и тонкую, но ледяную стеночку перед собой.