Набрав свитков, присел за дальний стол, подальше от парочки, и принялся изучать да конспектировать. Когда я стал понимать принципы, осваивать новый материал становится легче.
Мысли лезут дурные.
Защита, защита, защита. Без толку. На сколько Разломов нас хватит? Что вообще нашло на этих демонов? Сами лезут или кто–то ими руководит?
Даже закрывая Разлом, я не искореняю это зло. Курии растут, как на дрожжах и лезут бесстрашно и послушно. Эту войну не выиграть, если не искать первопричину.
Кто за этим стоит? Тот демон⁈ Что–то не похоже. Может, его соперник? Некий высший демон, посылающий мелочёвку, низших демонов, которые строят нам козни и прощупывают. Это более логичная версия.
Но как выяснить наверняка? Курий не допросить, да и демонов что–то не получается.
Покажется безумным для местных, но вижу я лишь один шаг в этом направлении. Нужно связаться с тем демоном, который мне помогал. Пока только такой вариант родился в моей шальной голове…
Василиса с Русимиром ушли, а я всё сижу.
Переписал материала со свитков страниц на десять. Схем кучу нарисовал, чтобы преподше по оберегам показать, которую Морозова уже попросила оказывать мне особое внимание и отвечать на любые тупые вопросы с улыбкой и пониманием.
Я ещё о Руяне подумал. Стоит ли её просить татушками крохотными моих особо доверенных бойцов наградить? Там всё деликатно, конечно, секрет силы, как–никак. Она за эти знания страдала и готова была умереть, как бы на честь её этими вопросами не посягнуть. Ох уж эти боевые самки тонкой душевной организации.
Только когда библиотекарша взвыла о комендантском часе, я завершил со свитками. Тётка больше не ворчит, я же сын ректорши.
Пошёл в Оранжерею, чтоб через стенку сразу в конюшню, дорожка уже проторена. Треть пути прошёл, листвой прошелестело, что кто–то в кустах затаился! Твою ж… неужели следят⁇
Повернул с главной дорожки на тропку глянуть, что за удалец. Кусты миновал и встал в недоумении, увидев Василису. Нет, она не затаилась, и даже не следит за мной. Она с повязкой на глазах кустарник изучает.
— Что ты делаешь? — Спросил с наездом.
Обернулась резко и руки потянула, как слепая. Подошёл шокированный, а она лицо моё стала изучать лёгкими касаниями, как тогда… в нашу первую встречу. В этот момент в груди моей похолодело.
— Только не говори мне, что… — начал.
— Не волнуйся, я вижу, — перебила с улыбкой. — Мне не хватает тьмы, она была мне одеялом. И чувства те забывать не хочу.
Ах вот оно что.
Привлёк, обнял. Подалась легко и сама прижалась.
— Когда ты кружил меня слепую в том своём танце, — зашептала тихо. — Весь мой мир стал тобой, я перестала бояться, я тебе так доверяла.
— Что изменилось, малышка?
— Ты не сказал мне, что мир так ужасен, — простонала. — Велик, красив и интересен, но так ужасен.
— Ужасным его делаем мы, всё можно исправить, — говорю тихо, не выпуская её из объятий.
Как же хорошо, как же я хотел вот так просто обнять её. Обычную милую девочку, к которой у меня есть чувства.
Василиса молчит, держит меня руками крепко, будто боится, что если отпустит, то я упаду или потеряюсь во тьме.
— Отец считает, что ты обречён, — говорит уже с тоской. — Оставшись с тобой, пропаду и я. Он хочет выдать меня за княжича Русимира, его род приближен к императорскому. Он считает, что так защитит свою дочь.
— Любишь его? — Спрашиваю прямо.
— Нет.
— А кого любишь?
— Того, кого увидела во тьме даже будучи незрячей, того… кого вытащила из неё.
— Интересно, кто это.
— Когда тьма подступила очень близко, я дотронулась до его лица. И впервые моя мечта сбылась, я увидела его глазами, когда тьма развеялась. Для меня это, как вытащить его из тьмы на свет.
— Так ты признаёшься в любви? — Спрашиваю, поражённый таким ответом.
Василиса отпускает меня, чуть отстраняется и улыбается со всё ещё завязанными глазами.
Опускаюсь и целую её в губы. Робко, едва–едва. Какой же это кайф… Оторопев, девочка замирает, её щёки краснеют стремительно. Она больше не улыбается.
— Поцелуй из прежней тьмы, — комментирую, отстранившись.
Сдирает вдруг повязку, смотрит строго. Хочется раствориться в этих сказочных голубых глазищах.
Минуту гипнотизирует меня.
— Я никогда не желал зла ни тебе, ни твоей семье, — говорю, не отрывая взгляда. — Всё, что ты услышала… я не стану такого делать. И в мыслях нет.
— Это не важно, — вздохнула Василиса. — Дело в твоих возможностях и силе. Он боится тебя, он боится твоих врагов. Потому что у сильного и враги такие.
И тут я всё понял. Уведя хмурый взгляд, отпустил Василису. Чувствую её обеспокоенность, но ничего поделать не могу.
До меня, наконец, дошло. Пусть я и предполагал подобное, но теперь это подтвердилось.
Князь Вячеслав не Могута. Он его ближайший приспешник, который считает, что я обречён, ибо его хозяин точит на меня зуб. Ратко со своим крестиком указал верное направление поиска Могуты, но я не обдумал такой вариант.
— Ярослав? — Слышу с опасением.
— Твой отец знает моего врага, — говорю мысли вслух.
Потому что не хочу ничего утаивать от Василисы.
— Какого врага?
— Самого главного. Который погубил весь мой род, и теперь строит мне козни, скрываясь под другим именем и личностью. Раз Вячеслав так боится, он знает его возможности. Мой враг затаился, но теперь твой отец намекает мне, что он готовит сильный удар.
— И что нам делать? — Спрашивает Василиса, как мило, что теперь появились «мы».
— В первую очередь не подставлять твоего отца, — заявляю. — Скажи мне, что с ним?
— Ему уже лучше… три дня лихорадило, теперь просто слабость, — ответила Василиса без утайки и дальше задумчиво. — Думаешь, это было предупреждение ему от твоего могучего врага?
Ого, как проникновенно.
— Возможно. Вы говорили, когда князь пришёл в себя? Что он просил?
— Он хочет, чтобы я уехала в Москву, оставив Академию. Он настаивает на помолвке с Русимиром. А ещё…
Василиса замялась. А я насторожился.
— Не молчи, говори, как есть, — прошу.
— Он сказал, что хочет оставить это проклятое место, — выпалила. И посмотрела на меня с надеждой.
— Я куплю ваш замок, тогда так и будет, — заявляю.
— Уезжай и ты, у тебя же есть Ульяново. Морозова говорит, там хорошо.
— Ты разговаривала с ней обо мне? — Спрашиваю с улыбкой.
— Конечно, много раз, — призналась.
Вздыхаю, снова привлекая к себе. Жмётся, обнимает.
— Ты не злишься на меня? — Спрашиваю.
— Больше нет, ни капельки, — отвечает. — И я не выйду за Русимира, я буду ждать тебя. Сколько нужно, буду ждать.
— Но отец…
— Мы уедем в Москву, как он желает. Я буду учиться в тамошней Академии магии. Когда папенька убедится, что ты убил главного врага, больше его не будет страшить моя судьба с тобой.
Ого, как разложила.
— Это хороший план, — похвалил.
— Я могу уговорить отца отписать тебе замок. У него их девять, с нас не убудет.
— Тогда он возьмёт с тебя слово, и тебе придётся выходить за Русимира, — предполагаю я.
— Возможно, ты и прав, — вздыхает. — Но…
— Я выкуплю всё, мы же с ним договорились.
— Где ты найдешь столько золота? — Спросила отпряв. — Ты строишь город и содержишь большую дружину. В таких заботах лишней копейки не сыскать, а папенька заявил непомерную цену. Он погорячился в порыве гнева. Ну и ты хорош, пошёл на принцип.
— Не переживай, найду я это несчастное золото. А имея замок и больше земель, смогу подняться по статусу. Тогда уже не будет стыдно князю выдавать тебя замуж за меня, молодого князька.
— Скажешь тоже, я и за барона готова была, — хмурит нос, но с явной иронией.
— Стану князем, и никто не вякнет, что я деревенский граф.
— Будешь деревенским князем, — выпалила Василиса и хихикнула.
Вышло так мило, что я не удержался и вновь поцеловал её в губы.
Полез ещё раз, отстранилась с хитрой улыбкой. Чмокнул в носик.
— Ах ты! — Возмутилась, потянулась и сама меня поцеловала в нос. Попыталась ещё, но я подставил губы. Еще и за талию прихватил, чтоб не убежала.
С такой красоткой легко завестись. Но бережность и чуткость моя не позволила перейти на более серьёзные поцелуи.
— Хочу твой банан, — выпалила Василиса, пожирая меня глазами. — Самый сладкий, самый ароматный.
— А, ты об этом, — выдохнул, собирая обратно по кусочкам картину романтики.
Присели прямо на газончик под клумбу, прямо на глазах вырастил целый куст из земли, на котором вытянулись и мандарины, и бананы, и манго одна штучка. Я так ещё не изгалялся, но эксперимент удался, хотя такой куст явно долго не проживёт. Главное, что эффект восторга получен. Да и часть ресурсов на свои выкрутасы я на этот раз взял из богатой почвы.
Василиса смотрит на чудо, как завороженная. А я и рад подбавить: тюльпанов вокруг вытянул целую поляну.
— О Ярило, природы владыка, — ахнула девушка, озираясь с раскрытым ротиком. — Ни один светлый не похвастает таким добрым волшебством. Их даже рвать жалко, да и топтать негоже, как теперь выйти?
— Куда–то спешишь?
— Меня скоро хватятся, а то и донесут папеньке, — произнесла Василиса угрюмо. — Но как не хочется уходить и расставаться с тобой.
Почесал затылок. Решил повыделываться ещё. На садовое творчество прям попёрло. Мостик из корней вырастил через поляну тюльпанов. На пять метров с перилами, всё сочным, зелёным вьюнком обвил. Василиса в шоке.
— Желание моей принцессы исполнено, — говорю с наигранной галантностью.
Чуть отойдя от впечатлений, целует в щёку, прижимается. Обнимаю, глажу по спинке, по волосам.
— Ты моя хорошая, — шепчу. — Дождись меня в своей Москве, ладно?
— Я обещаю, милый мой Ярослав. Ты сердце моё. Только не пропади тут. Иначе и мне жизнь не мила будет.
— Ты это прекращай, а то, как папка, заладила.
Бьёт в плечо.
— Ну тебя, — возмущается. — Я ему тут в любви признаюсь так да эдак. А он.