Дабы не откладывать в долгий ящик и не подводить её, озадачил Иллариона подготовить землю под пять искусственных водоёмов на севере города у реки, с правой стороны от Новосёлок. Там земли достаточно. Туда же и караульный домик поставим. А ещё распорядился избу Купаве сделать побольше и территорию под неё двойную. Плюс не один сарай ей, а четыре. Я примерно помню, что у неё в Бобраках стоит, нужно сделать и у нас условия не хуже.
А теперь вернёмся к добыче! С большим количеством золота оказалось не так просто совладать. Чтоб не светить его простым людям да и дружине, только ночью я привёз всё Колояру, заранее договорившись. Переплавкой поручил заниматься ему. Но сам не позволил себе куда–то отлучиться.
Похоже, я заболел золотой лихорадкой! Даже осознавая это, не мог ничего с собой поделать. За каждой золотой песчинкой нужен был контроль.
За одну ночь и полдня кузнец с тремя подмастерьями и под моим чутким руководством переплавил все самородки в слитки. С прискорбием сообщаю — кварца и прочих примесей вышло немало. Когда закончили с выплавкой, началось самое волнующее — взвешивание. Получилось сто четыре кило и двести семьдесят три грамма чистого золота. Учитывая, что золотой рубль весит двадцать грамм по стандарту Империи, тут на пять тысяч двести тринадцать монет вышла добыча. Итого в фонде чуть больше пятнадцати тысяч.
Где искать ещё пять ума не приложу. Я даже расстроился, рассчитывая, что привез от древней ведьмы больше. Тут ещё Купаве отслюнявил за сделку, князю налог отложил и на прочие расходы деньги тают. С такими успехами придётся пилить и фонд.
Но тут новая партия камней гранёных с Сосково поступила, и я весело помчал всё Иванычу продавать. А тот мне руками разводит:
— Простите, Ярослав Дмитриевич, золотишко моё кончилось, теперь только через полтора месяца с поставками из Тулы и Москвы.
Вот же чёрт, значит, и кристаллы Разлома он не купит…
Выскочил я от него злой, как собака. И пошёл к Морозовой денег в долг просить.
— Пять тысяч монет? — Ахнула сразу Галя, выкатив синие глазища. — Да где я тебе столько найду? Даже в казне Академии и толики этого не будет. Могу одолжить без расписки сто тридцать монет, это всё, чем я располагаю сейчас. Или жди две недели, из Калуги привезут полторы тысячи.
— Подожду, — выдавил.
— А на что тебе? — Спросила Галя только в конце.
— У князя земли выкупаю, Каменцы и замок, — ответил.
— Не поняла, — встрепенулась. — Он согласен продать родовой замок тебе⁈
— А это родовой? Ну, видимо, да.
— Странно, не похоже на Вячеслава. И до меня никакие слухи не доходили, что ему так сильно потребовались средства. Сколько он просит за земли и замок?
— Двадцать тысяч.
Морозова присвистнула, откидываясь на спинку кресла.
— Уж явно не тебе такое покупать, — прокомментировала. — Никакими займами не насобираешь. Так что успокойся.
— Мне осталось пять тысяч, — прогнусавил. — Вези полторы из поместья. Вот гарантия. Будет ещё три такие же партии.
Высыпаю ей на стол гранёные камни с Хикупты. Морозова в шоке. Но в итоге мы договорились на две тысячи золотых через две недели. С учётом камней, может и не придётся вообще ничего отдавать ей потом.
Так, ещё три тысячи надо надыбать. Хоть к ведьме возвращайся! Нет, нельзя так быстро. А то она уличит в корыстных целях, и останусь с ней куковать до смерти.
Пока не начались снега, князь сможет спокойно съехать из Замка, продав его мне. Потом уже может и передумать. Вариантов у меня немного собрать нужную сумму быстро. Либо монолит из Академии спереть окончательно, либо обратиться к профессиональным ворам, чтобы наметить какое–нибудь дело попроще.
Главарь наёмников с города Карачев Гойник, состоящий теперь у меня на службе, с некоторой опаской явился в поместье по вызову. Но искать его долго не пришлось.
Позвал в кабинет, попросил закрыть за собой дверь плотно. Тот сделал вид, что хочет в чём–то сознаться. Видимо, решил, что я его раскусил. Но сейчас мне было не до этого.
— Я буду краток, Гойник, — начал без преамбул. — Мне срочно нужно три тысячи золотых монет. Случаем не знаешь, кого можно ограбить? Получишь одну десятую часть с добычи, если дело выгорит.
Матёрый разбойник задумался сразу. Но недолго.
— Ты ж поляков не любишь, — начал с ухмылкой. — Верно?
— Да, говори.
— Недалеко от Карачева, ближе к барону Горазду, с которым у тебя тоже нелады, у поляков есть военный лагерь, — начал с прищуром, вперёд подавшись. — На вид непримечательный, под знаменем князя брянского, но заправляет там польский воевода Биргер, которому ты уже насолил в Карачеве, ведь это были его люди. Только у Биргера столько золота найдётся.
— Уверен?
— Уверен. Поляки в округе золото скупают уже давно, разменивая на свои железяки, и туда всё собирают. Мы два раза их отряды с золотишком накрывали по пути к Биргеру. Это потом они охрану усилили. Лагерь укреплён против атаки ратью и усилен охраной от ночных лазутчиков. Можно подождать, когда повезут своему королю и по дороге накрыть, но раньше холодов они не поедут. Если идти на дело, то лучше в ночи и тихо. Но взять с собой только самых умелых. Могу пойти я, ещё двое у меня удалые ребята, которые даже под пытками будут держать язык за зубами. Заодно путь короткий покажу. А то будешь спрашивать в деревнях, где лагерь, потом тебя и сдадут.
— Сколько вам надо на подготовку? — Спрашиваю, готовый как можно скорее сорваться.
— К завтрашнему утру соберёмся, Ярослав.
Условившись о пункте сбора, распрощались.
После встречи к Руяне сам лично сходил в лес, заодно проведал. За Гайей в Елькино послал гонца. Девчонки обрадовались, когда на дело позвал. А вот Пересвет заныл:
— По стенам лазить я не мастак. Мне бы лучше тут за куриями поглядеть. Но если настаиваешь, я соберусь.
Спелись они с Иваром. Комендант Красного холма много ему рассказывает, как они годами каждую ночь от тварей Разлома отбивались. И вот напасть уже грозит нашему городу. Пересвет сильно проникся проблемой.
— Нет, ты прав. Там мы сами, — согласился, понимая, что с Пересветом Ярославец в надёжных руках.
С рассвета у ворот уже ждали в сёдлах три головореза. Сам Гойник и два его щуплых помощника со взглядами убийц, один тёмненький лет двадцати, другой светлый уже под сорок на вид, все с луками, главарь со шпагой, эти с топориками и кинжалами. Вскоре появились Руяна и Гайянэ уже собранные.
Сам я экипировался по полной программе, и на этот раз не забыл взять уменьшающий песок.
Двинули вшестером через южные ворота, чтоб не вызывать подозрений. Затем после реки рванули в сторону деревни Прилепы на запад. Следуя совету Гойника, объехали поселение южнее, пройдя по лесу за тридцать–сорок метров от кромки, дабы нас не засекли. Под покровом зарослей поснимали и закрыли все опознавательные знаки, скрывая принадлежность. Дальше Гойник повёл по своей секретной тропе.
По пути я выяснил все возможные детали о военном лагере. Он находится в лесистой местности, но одна сторона выходит в поле. Рядом несколько поселений, есть река и шесть мелких прудиков. Гарнизон лагеря — четыре сотни бойцов, два–три мага, тридцать человек — это охрана ночью, патруль округи в три разъезда по два конника, гоняет активно и на совесть, имеются секретные посты на подступах и ловушки в лесу со стороны дикой части, где мы и пойдём.
Сделав лишь два коротких привала, примерно к двум часам ночи мы прибыли к лагерю Биргера. Метров за триста пришвартовали в гуще леса лошадей, которых Руяна уговорила вообще не шуметь, и двинули пешими. Веду я, мои девочки по флангам чуть позади, за ними трое головорезов. Идём неспешно, стараясь не шуметь. Периодически включаю сканер, штудируя местность, получаю разведданные от деревьев и травы. С новым старшим духом и белыми зёрнами чувствую лес ещё лучше. И всех чужаков в нём легко читаю. Правда, в небольшом радиусе. А то бы не было мне равных.
Однако первое, что выявляем — это не людей, а ловушку. Потому что квадрат мёртвой травы среди живой уж очень подозрителен. А это насыпь и частокол в яме. Дальше ещё одна ловушка уже натянута сверху, чтоб колоть да с размаха. Верёвку Гайя выявляет, перешагивает аккуратно и по одному.
Белобрысый чуть не зацепил, ему Гойник сам подзатыльник отвесил. Двинули дальше. И вот он первый пост на дереве. Сигналю девочкам. Чтобы не рисковать, Чернявка с обычной стрелы его снимает в голову. Я уже труп подхватываю корнями.
Где–то ещё два поста должно быть, но искать времени нет. Вскоре открывается вид на лагерь, расположившийся метрах в тридцати от края леса, по периметру всё вырублено начисто, так просто не подобраться. Виден и конный патруль, который наворачивает круги вокруг лагеря. Он ещё и с факелами, а это хреново. Ладно, сами не заметят, со стен увидят подсвеченного ими противника. Долбаные поляки.
Вышли мы сзади, ворота, похоже, с противоположной стороны. Стены у лагеря из крупных, хорошо обработанных брёвен, местами спаяны один за другим, высота метров шесть. Вышки по углам — это по классике. По форме фортификация вроде как шестиугольная, каждая грань метров по пятьдесят–семьдесят. Вряд ли всё симметрично, но приближено. Судя по факелам на стенах, охраны — хоть задницей жуй. Больше, чем тридцать человек.
Дождались, когда всадники промчат, и двинули к стене клином, низко пригибаясь.
— Ещё скачут, — на полпути объявила Гу, почуяв лошадей, и мы ускорились.
— Притормози их незаметно, — попросил, понимая, что не можем ускориться слишком быстро, со стен заметят. Даже с такой поблажкой мы едва успели к стене прижаться и практически на землю лечь, где трава полметра в высоту от силы.
— Гойник, ваша левая башня, — озвучиваю план. — Гайя, Ру, уходите правее. Как разберётесь с охраной, идёте по периметру. Ру, остаёшься на месте контролировать двор, не забывай экономить силы.
— Поняла, — отчеканила жрица. Покивали и остальные.
Разбойники надвинули тряпки на рожи, мы по их совету тоже замаскировались, а то мало ли.