— Воды дай, слюна кончилась, — говорит она нагло, явно не разделяя моих чувств и ощущений.
— Воды! — Крикнул я мастерам. Один тут же примчал с ведром и черпаком, который через прутья пролезает.
— На вашем месте я бы не стал этого делать, — прокомментировал мастер, когда я зачерпнул и протянул ей.
— Уйди, — отправил его прочь.
Белка выхлебала жадно.
— Ещё, — произнесла запыхавшись.
Зачерпнул и вновь протянул, теперь уже выпила спокойно. Но это мне лишь показалось, ибо, как только я убрал черпак, она окатила меня этой водой изо рта.
— Продажная шкура, — прошипела, отступая. — Породнился с Морозовой за блага и выполняешь её прихоти! Где тот Ярослав, которого я знала? Тот молодой тёмный, который шёл своим путём вопреки всем самым сильным, а?
— Что ты несёшь? Я как был сам по себе, так и остался.
— Ну, ну, — кривится. — Граф Морозов, сын, которым род может гордиться. Я рассказала тебе о том, что она сделала с моей матушкой, но тебе оказалось плевать.
— Ты предала меня, — наехал в ответ. — Обворовала и смылась. Не дала возможности помочь человеку, хотя понимала, как я буду переживать.
— Ой, ой, ты же ей всё равно помог, насколько знаю, чего сейчас злишься?
— Ты предала меня, а не я тебя. Вот и злюсь. Мы были напарниками, и я тебе верил.
— Сейчас разревусь с горя, — огрызается. — В воровском мире нет преданности. Есть только Договор.
Усаживается обратно на перину, отпинывая ведро для туалета. И теперь я осознаю, что увидел истинное лицо девушки. Из–за которой у меня в последнее время сердце было не на месте.
— Что–то ещё, граф Морозов? — Раздаётся издевательское. — А то я тут занята.
Не смотрит на меня, уткнулась в пол, завесившись волосами.
— Она будет пытать тебя, затем убьёт, — говорю без прикрас.
— И что с того? Я всё равно не знаю, где то, что вам нужно.
— Зачем ты украла у меня Зерно? Не из–за Милы же?
— Нет, велика честь, — хмыкнула. — Ответа ты не получишь, даже не пытайся выведать.
— А как узнала о нём?
— Это моё ремесло. Ты слишком доверчивый, слишком много болтаешь. Ты не считаешься с последствиями. Ты не понимаешь, что на добро люди отвечают только злом. И это закон жизни. Если не принимаешь его, то в итоге станешь жертвой вернувшегося к тебе «добра».
— Как заумно, — усмехнулся. — Сама придумала?
— Нет, мой наставник. Он же отец, которого я спасла. А дальше, хоть трава не расти, хоть сгинь весь этот мир, растрескайся Разломами.
Вот здесь я насторожился.
— Считаешь, скоро наступит хаос? — Сменил тему на ту, которая меня сейчас очень сильно волнует.
— Он уже начался, — заявляет с усмешкой. — Наивные герои думают, что затишье перед бурей — это мир, которого они добивались. Осмотрись получше, Крот. Этот Зверь нас лишь ранил, распробовал сладкую, пьянящую кровь. Он рвётся сюда неистово и свирепо. Очень большой зверь.
— Демон из Разлома?
— Может демон, может порождение его. Или сотни таких, аль тысячи. Почём мне знать? Да и переживать не стану. Моя судьба уже решена. И посчастливится не увидеть этот конец.
— Я закрыл уже два Разлома, разберусь и с этим.
Белка рассмеялась себе под нос.
— Все ли доспехи собрал? — Спрашивает спокойно.
— Остался меч и щит.
— Самое редкое и самое дорогое. Если ещё не нашёл, шансов всё меньше. Потому что оно становится всё более востребованным в нынешнее время.
Вздыхает. Молчим. Не хочется ругаться больше. Понял вдруг, что очень по ней соскучился.
— Белка? — Зову её.
— А? Ну чего тебе, Крот?
— Помнишь наши вылазки? Мне было так интересно и весело с тобой, — пытаюсь перейти на позитивную ноту.
А ещё решил, что тронуть сердце воровки можно по–другому!
— Да, забавно погуляли, — вздыхает. — Были времена.
— Недавно я обокрал польский лагерь, представляешь? Три тысячи золотых монет утащил из–под носа пяти сотен ратников, трёх злющих магов и неубиваемого воеводы.
— Хм, и как унёс всё? — Оживилась.
— Песок «Деминуто».
— Ах да, наконец, ты нашёл ему годное применение, — похвалила, чувствуется в голосе улыбка.
— А до этого я сходил к Кишкинке, — выдаю.
— А это кто? — Недоумевает, но тут же поворачивается ко мне. — Подожди, к древней ведьме?
— Да, именно к ней. И её золотому Руднику.
— От неё никто никогда не возвращался. Отец мне рассказывал о ней. О её…
— Големах? — Перебил. — Что прикидываются волками, лисами и медведями, давая разные испытания?
— Ха! — Усмехнулась, подорвалась и подскочила. — Выходит, не врёшь?
— Ученик превзошёл учителя? — Уточнил я горделиво. — Ты спёрла Монолит, а я вынес сто килограммов самородков у самой опасной ведьмы Империи.
Впервые за нашу беседу я вижу восторг в синих глазах Белки.
— То есть я твой учитель? — Спрашивает она с азартом.
— Конечно, сколько раз меня спасали твои шарики, обезвреживающие на время любое зачарование.
— А я и запамятовала, куда их посеяла, — комментирует задумчиво. — Подожди, ты украл у Кишкинки сто кило золота⁈ Явно ведь не убил, это невозможно. Значит, перехитрил, пройдоха?
— Что–то в этом роде, — отвечаю горделиво. — И это ещё не всё. Я ж здешний замок у князя купил с землями вокруг на всё наворованное золото.
— Ты серьёзно⁈ — Отшатнулась с горящими глазами. — А сколько выложил?
— Двадцать тысяч золотых монет.
— О, Перун, ты же меня не дуришь?
— Нет, зачем. Я хочу, чтобы ты за меня порадовалась.
— Ну, — протянула. — Ты меня право удивил.
— Так вот есть одно дельце, — начал я издалека. — И это тоже твоя школа.
— И какое? — Заинтересовалась.
Маню пальцем ближе, чтоб мастера уши не грели. Подаётся охотно.
— Князь поехал в Москву, — шепчу. — Со всем этим золотишком. Угадай, что я положил в один из ящиков?
— Неужто мою звёздочку? — Ахнула Белка. Надо признать соображает она мгновенно.
— Да, — отвечаю с коварным видом. — Учитывая, что песка «Деминуто» у меня ещё достаточно. Как думаешь, что можно сделать?
— Ах ты, — начала, но прикусила губу. Пальцем погрозила, продолжая смотреть с восторгом.
Снова маню ближе. Подаётся.
— Я отдам тебе песок, — шепчу. — А по звёздочке ты сама найдёшь, где он всё спрячет.
— Что ты сейчас делаешь? — Выдала с претензией, отступая.
Блин, настроение переменилось. Снова она недовольная.
— Ты сама сказала, что в воровском мире важен только договор, — пытаюсь зацепить. — Так вот, помоги найти Зерно. И всё это золото твоё. С учётом моей информации его забрать будет легче, чем у ребёнка леденец. Что скажешь?
Белка отвернулась и пошла к стене. Этот план родился у меня в процессе нашего разговора, когда я понял, что с ней не выйдет решить всё давлением. А ещё стал опасаться, что этот разговор может стать последним.
Похоже, только добычей её и можно уговорить на сделку. Подсунуть Звёздочку князю я решил в самый последний момент перед сделкой. На всякий случай.
— Ладно, — сдаётся Белка. — Он сдал меня, поэтому получит по заслугам.
Обернулась. Подошла к решётке и зашептала:
— То, что вы ищите — у казанского графа Альберта Галлера. Он известен, как добродушный, не очень богатый человек. Но на деле он жестокий убийца, который возглавляет тайную гильдию воров Казани. В воровском мире Галлер очень уважаемый человек. Знаю, Морозова не поверит моим словам, но стоит просто присмотреться к нему, и всё станет ясно. А вернее к его старшему сыну, который с детства был хромым. И никакие маги не могли это исправить. А теперь он бегает, что молодая лань, и горя не знает. Но это ещё не всё, его тётка Маргарита страдала бесплодием, а ныне на сносях в свои сорок. Передай это всё своей мамаше, и пусть проверит мои слова.
— И чего ты прежде артачилась? — Вздыхаю.
— Не знаю, — улыбается Белка. — Хотела продать вам Зерно подороже.
Вот же хитрюга! Хотя и надеется ведь, что я не дурю. Да что тут говорить, она в этом уверена.
— Я ничего не теряю, — комментирую. — И тебя заодно… тоже не теряю, для меня это важно.
— Скажи ещё, что влюбился, — кривится, отступая.
— Будь моей сестрицей, Белка, — говорю уже серьёзно. — У меня целый город, ты должна на это посмотреть. Там уже столько всего интересного. Рынки, парки, таверны, игровой дом. Людей кишит. Неужели не интересно посмотреть на моё творение? Успеешь ещё умереть в муках. Поживи пока, жизни порадуйся. Я дам тебе дом и защиту, найду занятие, ты будешь получать жалование. А как снега сойдут, и князь расслабится, может, вместе и пойдём на дело. Что скажешь?
Вижу даже растерянность на лице девушки. В какой–то момент ощутил ту самую Белку, с которой шёл по ярмарке во время бала–маскарада. Нам было так хорошо вдвоём, как добрым друзьям.
С сердцем я вроде как разобрался. Василиса мне милее, и с ней я готов связать судьбу. Но к Белке тянет очень сильно. Пусть мы и мало вместе прошли, чувствую родственную душу. И отпускать её… терять, мне так не хочется. А ещё мне пригодится такой хитрый и изворотливый человек, да что уж там — гениальный вор! Я буду держать с ней ухо востро, но отпускать куда–то совершенно не хочется.
Потому что мне стало ясно, как белый день. Она одинока в этом мире.
— Я же всё рассказала, зачем тебе умасливать меня и дальше? — Возмутилась вдруг.
Вот зануда–то а! Протянул руку через решётку.
— Договор, сестрица?
— Да что ты всё заладил, — пробурчала, подошла, впилась взглядом в мою руку.
— Я зову тебя погостить. Что тут такого? Белочка, ну соглашайся уже.
— Ладно, — произнесла вальяжно. — Тем более, я уже у тебя была.
Нежно сжала мою руку своей обессилевшей лапкой. Едва сдержался, дабы не сжать сильно, потому что уловил вдруг хороший подкол с её стороны.
Минуту жмёт, лыбится, глазки закатывает свои усталые.
— Осталось уладить вопрос с Морозовой, — выдохнул. — Жди здесь!
— Хорошо, я постараюсь, — съехидствовала.
Только дёрнулся и схватился за голову.