— Давай! — Кричу я сиплым, совершенно не своим голосом.
Почуяв неладное, великан тянется за своей цепью. И тут же вскрикивает, дёргаясь! А затем начинает корчиться. Разворачивается к крохотной Дарье, которая хреначит из Змеевика одну стрелу за другой! И явно уже на пределе резерва это делает.
Великан хочет её накрыть. Но я прыгаю и вцепляюсь в его ногу, не давая совершить манёвр. Гигант валится! Ползу по его спине и бью в ухо, из кулака вылезают корни, которые я перетягиваю с нижней части тела носителя. Щупальца стремительно пробивают перепонку и вгрызаются в мозг.
Даф орёт, кашляет и дёргается. Но рыпается с каждой секундой всё меньше.
Чую, как в меня впивается змеюка, перебегая от отца к сыну.
— Снимай! — Кричу. — Всё! Снимай!!
Очнулся я лежащий на шее мелкого великана, который в свою очередь лежит на большом. Дарья растормошила, а я никакущий, башка раскалывается, как после знатной попойки. Слез кое–как с трупов, вялый, как сосиска.
Резерва ноль один процент. Зашибись.
Магичка нависает надо мной с глазищами изумрудными навыкате.
— Да ты… да чтоб тебя! — Под конец взвизгнула и разрыдалась.
— Всё было под контролем, прекрати реветь, — отвечаю скрипучим голосом. И ползу до загона со свиньями.
Подружка помогает подняться, подпирает своим плечом. Жертвуем ещё одной свинкой ради моего резерва. Становится лучше, когда в крови искупался.
У Дарьи щека дёргается, когда она смотрит на это.
— Цена силы, — комментирую и скалюсь. — Как мы их?
— Что ты за чудо, — выдаёт магичка и теперь начинает смеяться. — Знала бы, утопила ещё тогда в луже.
— Да ладно, сколько мы уже людей спасли, — говорю и сам думаю, что кстати нихрена никого мы ещё не спасли. А надо бы.
Спустя пятнадцать минут все пленницы уже внизу, спустились сами. Самой старшей лет пятьдесят, а самой мелкой тринадцать. Сестра барона с двумя дочками и три внучки барона. Всего шесть пленниц вышло. Расселись полукругом и смотрят мне в рот, как дурочки потерянные. Сразу почуял, что поехавшие малость, то есть немного ку–ку. Надеюсь, это дело поправимое.
А я, не стесняясь, прямо при них в сундуке копаюсь.
— Даш, серьги надо? Изумрудные, под цвет глаз, — демонстрирую. — Вторую найти не могу.
— Убери а, — воет магичка.
— Да ладно, шучу. Всё это на развитие каменоломни пустим, — заключил и закрыл. Может, и выглядит моё поведение сейчас циничным. Но мне тоже надо было отойти от драки. Отвлечься, так сказать.
Дыркоделом закатал сундук в булыжник, которым проход великаны закрывали. Как раз и объёма и плотности хватило. Пусть лежит до лучших времён.
Как не люблю это делать, но следы заметать надо. Все корни с трупов втянул обратно, крови на полу, конечно, разлилось целое озеро.
Нашли кусок верёвки, Цепь к ней привязал и волоком с Дарьей вместе потащили. Тяжёлая собака, каждое звено размером с ладонь. А кулон с баскетбольный мячик.
Как вышли на улицу, про пацана вспомнил. Под завалами раскопали, чудом не раздавило. Увидев свою родню, мальчишка расплакался. Завыли и эти.
— Велесу молиться за вас буду, герои! — Первые адекватные фразы от вызволенных пошли. — Благодарю Сварога, что послал вас, люди добрые…
— Уводи их, — скомандовал пацану, скидывая с себя всю ответственность.
Закивал живенько с глазами по пять копеек. Вперёд нас они побежали. Мы с цепью тащимся за ними, как хомяки.
— Сколько килограммов, как думаешь? — Спрашиваю Дарью уже не в первый раз.
— Сорок, пятьдесят, — отвечает подружка и кряхтит. — Ярик, я уж подумала, конец нам. Куда не лезу с тобой, везде на волоске от смерти.
— Зато какие успехи, — посмеиваюсь. — А то козочку она искала целую неделю, и это была лучшая миссия за год.
— А потом Хикупта, Заговорённый лес, великаны, — запела мечтательно. — Кому скажи, не поверят.
— А ты и не болтай, ладно?
— И не собираюсь, это я так. Вот скажи мне, а Зойку в Ангеловой роще ты тогда прибил?
— Не спрашивай, не знаю никакую Зойку, — бурчу, вспоминая свою первую жертву ради резерва. Чтоб какую–то травку покосить.
Дарья вздыхает.
— Руслана любишь? — Спрашиваю, вырвалось само. Наверное, после такого рискового дела припёрло поговорить о чём–то светлом и добром.
— Не знаю я, не спрашивай, — отнекивается.
— А он?
— Любит, — отвечает уверенно. — Готов за мной хоть в огонь, хоть в воду. Хоть с тобой во всякую дурь.
— Цени это, — вздыхаю, вспоминая Белку.
— Сердцу не прикажешь, Ярик. Сам знаешь. Вон Леночка как изводится, а ты нос воротишь. Но стоит ей в беду попасть, мчишь вперёд всех и рвёшь зубами, как зверь.
— И за тобой так побегу.
— И отрадно знать, и страшно, — признаётся вдруг Дарья. — Ты другой стал.
— Да Тёмный я, так и говори.
— Тогда и я Тёмная, приспешница твоя, — выдала и потянула сильнее.
Вышли уже по подъёму через парадный выход. Коней нашли своих.
Когда я вспомнил про шарики Белки, которые оставил в седельной сумке, то сам себе под нос рассмеялся. Может, и они бы сработали, нейтрализуя на время защиту великана, как это было с Брониславом.
— Что такое? — Поинтересовалась магичка.
— Не обращай внимания, просто я слишком много всего уже нахапал, — признаюсь подружке.
Поскакали к Орлику, обгоняя угрюмую колонну.
Доскакав до замка, я козырнул своему дружиннику, охраняющему лошадей. Развалил к чертям ворота магией, что доставило мне огромное удовольствие. И затем мы с Дарьей въехали в узкий дворик на лошадях, куда я завёз и цепь. Вся семейка барона вывалилась на внутренние балконы с фонариками и факелами.
Увидев золотую цепь Дафа в пыли и крови, барон с баронессой затряслись, как голые в лютый мороз.
Отдыхавшие дружинники тоже выскочили во двор уже экипированные во главе с Русланом. Вид такой, что готовы хоть прямо сейчас замок захватить.
— Я Ярослав Суслов! — Объявляю громко с седла. — И слово моё сильно и непоколебимо! Все три великана мертвы! Хотя я не думаю, что вы сильно этому рады. Однако, вас порадует новость, что пленницы Дафа благополучно освобождены и идут сюда. Их сопровождает ваш внук. Тот самый, кого вы послали предупредить о нас супостата!
Слышу, как зарыдала невестка, дети заплакали следом. Но я продолжаю уже по существу:
— Принимая во внимание ваше предательство перед родом человеческим и самим князем Вячеславом, могу заключить, что вам грозит казнь. Всем причастным. Трактирщиков это тоже касается. Я как раз еду в Орёл к князю на поклон. Одно моё слово, и вы обречены.
У барона подкосились ноги, его придержала жена.
— Чего ты хочешь!! — Взвизгнула баронесса остервенело. — Не тяни, изверг!
— Изверг⁈ — Возмутилась вдруг невестка сквозь слёзы. — Ведьма ты старая!! Пора по заслугам получать, Нави исчадие! Столько душ сгубила, жадная кикимора!!
— Вой, вой, а самой то не с руки носить такие украшения и жрать хорошую еду? — Огрызается баронесса.
— Всё, тише! — Перебиваю склоки и сразу все затыкаются, даже дети перестают плакать.
Как хочется, чтоб барон с женой получили по заслугам. Но ведь князь не станет разбираться. Вся семья по миру пойдёт. Детей жалко.
— Я не буду никого судить! — Объявляю своё решение. — Сами разберётесь по совести!
— Спасибо добрый господин, — выдала самая мелкая девочка голосом умирающей птички. Похоже, её собирались следующей Дафу отдавать.
Выдерживаю паузу. И заявляю:
— За мою милость и освобождение от гнёта каменоломню мне даруете со всеми прилегающими к ней землями под добычу. Ясно?
— Забирай, — прошипела баронесса. — Всё забирай, только оставь нас, нечистый.
Последнее слово она себе под нос брякнула. Еле услышал.
— Через два дня прибудет мой человек, Илларион, — говорю снисходительно. — Подготовьте бумаги. А пока достаточно и расписки.
Забрав корявую бумажонку с печатью барона, я собрал людей, и с рассвета мы отправились в путь, не оставаясь в этом гнилом замке ни на одну лишнюю минуту.
За цепь Дафа, которую оставил им на хранение, тоже расписку взял. Человеку такую штуку всё равно не получится использовать, так как резерва жрёт ого–го. Я её переплавлю в слитки и пущу на развитие каменоломни и транспортной сети. Посмотрим, что из этого выйдет, планы–то у меня далеко идущие. А может, завтра уже прибьют.
Тяжёлая ночка выдалась. Когда солнце поднялась красное, у меня аж глаза зажарило, будто я в ночном клубе всю ночь протанцевал. На развилке у деревни Анахино, я отправил двоих дружинников в Малорыжково, передав им письменную инструкцию для старосты, которую в замке состряпал, пока Орлик расписку рожал.
Путешествие мы продолжили уже впятером. До Орла ещё километров сорок. Кто знает, какие сюрпризы нас жду по дороге.
Главное с подранной рожей не явиться к Василисе. Вот будет умора.
Глава 8Случай в селе Бобраки
Поля бескрайние, леса дикие, ох Русь первозданная… Скачу по скучной дороге и есть время поразмыслить.
Змеевик — это больше не решение всех проблем, как оказалось. Есть от него защита. Избаловался я и расслабился. Потому что с магами — мастерами высокого ранга ещё не сцеплялся. До сих пор миновало.
Всё никак не выходит из головы, почему трёх великанов никто до сих пор не прибил? Неужели Бальтазар на пару с Волотом не разобрались бы с Дафом? Сто ударов бы отбил золотой жёлудь, а от сто первого уже бы отвалился. Хотя чёрт его знает.
А что если бы Даф вырвался всё–таки на шоссе и двинул на Орёл, стирая деревни на своём пути? Тогда бы команда имперских ловцов особого созыва примчала его карать? Интересно, кто в этом созыве самый крутой?
После ночной драки у меня повысился личный резерв сразу на две единицы. И теперь своего — восемнадцать единиц, а с побрякушками всего тридцать девять. Если пересмотреть вещи на увеличение резерва, то можно уже вешать что–нибудь помощнее, соблюдая правило, что на свою единицу сверху можно повесить три халявные. По большому счёту пора бежать в Чудо–барахолку и покупать себе самые крутые усилители. На выходе будет семьдесят две единицы! Тогда и тульский меч «Морозко» можно покупать, который резервирует пятьдесят. А то у меня и меча хорошего нет на данный момент. Хотя чего это я? Молниевик Азума ж есть. Но что–то не нравится мне магия бриллианта. Это не моё.