— Хорошо, Ярослав, — отвечают. — Сделаем.
— Только вместе везде ходите. И до ночи вернитесь, — акцентирую, монеты им сыплю. — Это на подкуп. И непредвиденные обстоятельства.
— А нам что делать, твоё благородие? — Обозначился Руслан.
— Отдыхайте пока с дороги, — отмахнулся. И выловил недовольный взгляд магички.
— Мы в отличие от тебя спали ночью, — съехидничала Дарья. — Поэтому в отдыхе нет нужды. Погулять хотим по городу. Дайка на лапу, барин.
Отсыпал ей двадцать серебряников. Руслан лапу тянет.
— А я сапоги давно хочу новые, — бурчит. — Как там её, премию бы мне.
Научил на свою голову. Отсыпал ему десять серебряных рублей.
— Ярик, не жадничай, — рычит магичка. — Золотой мне дай.
— А личико не треснет? — Хмурю нос.
— За великана не треснет, — огрызается ещё.
Ладно, заслужила. Дал ей монетку. Теперь эти смотрят с обидой, как дети малые.
— Так, всё, — обрубаю. — Вы ещё свой золотой не заработали, господа. По итогу выезда выплачу всем щедрую премию, а пока займитесь делом. Дарья?
— А?
— За Руслана головой отвечаешь, ясно?
— А чего не он за меня? — Кривляется девка. Совсем распоясалась.
— Мне объяснять надо? — Наезжаю строго. Опускает взгляд, кивает.
Ну вот и всё. Поели. И я пошёл собираться на прогулку. Не выспался, конечно, но спать сейчас совсем не время. Дел много, а до бала всего–то пять дней осталось.
Комната у меня отдельная, как и Дарьи, она же девочка. Мужики в большом номере ютятся. Если там голубки захотят покувыркаться, Руслан к магичке и пойдёт.
Уединился, пересматриваю вещи, выкладывая на столик.
Зная, что по городу разгуливать с луком и мечом не самая лучшая затея, потому что стража может докопаться, решаю взять из оружия с собой только серебряный кинжал Здеслава, который легко можно спрятать с внутренней стороны кафтана. И это лучший вариант, учитывая, что в открытую применять древесную магию не стоит. И тем не менее, четыре с половиной килограмм дерева во мне — это хорошее подспорье, чтоб не дать себя в обиду. А ещё шарики Белки, которые теперь я буду называть «орешки»! Надеюсь, она не вспомнит о них, когда мы снова встретимся.
Пока монеты пересчитывал и перекладывал, случайно локтем кинжал смахнул. Странный стук на полу сразу меня насторожил. Смотрю, а клинок воткнулся, чётко вертикально встав. Я знаю, что этот кинжал не прост, иначе Здеслав не хранил бы его в сундуке за ловушками. Поэтому, сразу заинтересовался, прежде не выявив его особой полезности. За исключением того, что он очень острый. Из–за чего пришлось даже чехол для него поискать.
Собрался поднимать. А он как дёрнется, да в руку мне ударится рукоятью! Да ещё с такой скоростью летел, я даже сообразить не успел.
Хм, так вот в чём его волшебство! С азартом решил на стене проверить! Как раз изнутри стены бревенчатые. Метать ножи я так и не научился, поэтому бросил абы как. И кинжал, что стрела, лезвием чётко вошёл в бревно. При этом ещё и погрузился сантиметра на два–три, хотя я кинул не так сильно.
Только подумал подойти и вытащить, а он сам выткнулся и вернулся мне в ладонь, которую я едва успел раскрыть. Вскоре уже не остаётся сомнений, что он по силе мысли работает. Вот только как он хозяина распознаёт? А то так любой дурак его сможет к себе перетянуть.
— Даша? — Зову подружку, высунувшись в коридор.
Собирается, но ещё не ушла. Поэтому быстро откликнулась и заскочила в номер.
Рассмотрев кинжал получше, магичка восклицает:
— Так это ж «Осиное жало» казанских мастеров! И вроде неплохого уровня. Серебряный клинок, острый, что лезвие. Если затупился, сам затачивается. Где ты откопал кинжал с таким редким зачарованием?
— Нашёл, — пожимаю плечами.
— Нашёл он, — посмеивается магичка и пробует воткнуть в стенку с трёх метров.
А он, недолетая, ко мне в руку летит! Ловлю ловко.
— Всё, прилип к тебе, — комментирует.
— А что для этого нужно?
— Подле себя подержать день–два, чтоб он к цвету силы тела привык.
— К энергетике что ли?
— Ай, всё, снова пургу несёшь, — отмахивается Дарья.
В коридоре уже Руслан копытом бьёт. И эта уже, как на иголках.
— Всё, не держу, гуляйте, — отправляю.
Собрался, одев приличный барский камзол. К Горыне наведался. Сидит, скучает в комнате. При виде меня сразу заявляет:
— Можно я до Малуши схожу, издали хоть полюбуюсь.
— Нет, терпи, витязь. Сам же знаешь, у кого терпения больше, тот и победит.
— Аки стратег, — посмеивается Горыня, глядя на меня с восхищением. Ему уже по дороге мои дружинники растрепали все мои подвиги.
Уточнив, в какой стороне «Удача чудака», вышел на улицу. Сегодня мы пешеходы, как уже понял, по городу лучше на коне не разъезжать. Только если целенаправленно куда–то едешь. Иначе привяжешь где–нибудь и потом уже не отыщешь.
Время к девяти вечера. Но судя по общему шумовому фону, город ещё не собирается спать, особенно на площади галдёж стоит.
По улочке от площади стал удаляться. Примерно понял направление и знаю ориентиры, но после двух поворотов заплутал малость. По тёмному и злачному проулку пошёл. Бочки по стенам стоят, тара всякая, среди которой полёживают, похоже, бездомные.
Думал, нападут, засаду устроят. А миновало, даже размяться не с кем и клинок протестировать. Следующая улочка чуть посветлее. И уже видно главную дорогу, куда мне, собственно, и надо. Но толпа людей, через которую нужно пройти, насторожила. Однако ж попёрся мимо.
Шесть стражников и двое мужчин в солидно–сдержанных кафтанах стоят вокруг тела убитой женщины. Вроде обычная молодая крестьянка, крови не видно под ней. Но судя по выкатившимся глазам и следам на шее, задушили её удавкой.
— Обожди уходить, господин, — вышел один из мужчин, преградив мне путь. — Мы свидетелей опрашиваем, не видел чего странного?
Щуплый, тёмненький усатый. Ну прям детектив.
— Барон Суслов Ярослав, — представляюсь, показывая средний палец с перстнем. — Нет не видел. А что у вас тут?
— Не местный, ваше благородие? — Уточнил мужчина уже вежливо. Даже чересчур расстилаясь.
— Да, с Малорыжково, — отвечаю.
— И как вас угораздило в самом преступном районе Орла прогуливаться? Здесь же и грабят, и насилуют, — обозначился второй мужчина в камзоле, этот покрупнее и посолиднее.
— Да заблудился, — чешу затылок. — И часто у вас такое происходит?
Киваю на женщину.
— Да повадился один душитель, падкий на молодых крестьянок. Это уже не первый случай, — ответил щуплый. Второй его в бок пихнул, видимо, намекая, что сболтнул лишнего.
— Серийный убийца, получается, — заключаю, вздыхая.
Я бы мог им помочь, следы бы поискал. Но! У меня куча других дел.
— Есть опыт в следствии? — Встрепенулся крупный. Видимо ему мои слова показались чересчур профессиональными.
— Да, имеется, — ответил неуверенно, но исправился, доложив дальше чётко. — Ловец особого имперского Созыва я при Орловской академии. Но сейчас не могу задерживаться.
— Батюшки! Как нам повезло встретить такую фигуру. Наш Приказ на улице Берёзовой, дом девятый. Если появятся соображения, мы рады любой помощи, признаться ныне в тупике, — разговорился крупный. — Позвольте представиться, я старший следователь Приказа города Иван Печкин, а это мой помощник Алексей Свиридов.
Тот поклонился коротко. Я кивнул в ответ.
Даже неудобно стало теперь сваливать. Подошёл к убиенной, стражники охотно расступились. Присел на корточки, присмотрелся к шее. Душили чем–то тонким, явно не верёвкой из пеньки или льна.
Частиц уже не витает никаких особых. Оставаться и штудировать каждый миллиметр на земле уж очень не хочу.
— Выясните, чем душили, так будет проще, — подсказываю.
— Сделаем, барин, — отчеканили, будто я у них начальник.
Ещё поспрашивал. Оказывается, что жертв уже за тридцать перевалило. И убивает каждые два дня. Жуть! Полчаса потратил, решил распрощаться.
— Не подскажите, Игровой дом «Удача чудака»? — Спросил напоследок. — И портных не посоветуете хороших?
— Да ты не боись, барин, там встречают не по одёже, а по монетам, — хихикают между собой стражники. — И провожают потом с голой задницей.
Оба следователя посмотрели на меня несколько разочарованно. Но ответили подробно. Подсказали, несколько лавок с одеждой, но посоветовали не полениться и добраться до целой швейной фабрики в другом конце города. Якобы там за два дня могут сшить что угодно, только рубли подавай. Решил, что для меня это будет лучший вариант и не стал заходить ни в какие лавки. Тем более время к закрытию.
По центральной улице пошёл. Тут уже по широкой дороге экипажи богатые носятся, дворцы своим светом крыши богатых домов освещают. Стражники гуляют, люд всякий на пустырях скапливается и что–то явно мутит.
На повороте, не доходя солидного дворца, площадь небольшая, на которой игровой дом и красуется. Широкий, трёхэтажный, в форме ступенчатой пирамиды постройка. На втором этаже веранда по кругу большая со столиками, где господа, облокотившись на перила, покуривают. Ещё выше — балконы, там с бокалами дамочки стоят. Свет бьёт оранжевый, атмосферой вечеринки веет. Перед расписным и широким крыльцом восемь карет припарковано, в стойле ещё лошадей пятнадцать под охраной.
Вывеска над треугольным навесом резная из дерева в три метра шириной «Удача чудака» и рядом рожа скомороха радостная, в красный и синий цвет бомбошки разукрашены, и всё это уже порядком пошарпанное.
На входе сразу трое верзил в кольчугах и с мечами в ножнах. Вроде витязи, но рожи какие–то непорядочные. Иду мимо, двери в зал нараспашку.
— Куда лезешь? — Преграждает путь один, с ряхой, как у жабы. — Монеты есть?
— Это ты куда лезешь? Я барон Суслов, — сую ему в рожу средний палец с перстнем. И этим двум по очереди «фак» показываю.
— Да нам–то что? — Посмеивается витязь. — Мы под графом Милютиным ходим.
— Пошли отойдём, под себя ходить начнёшь, — огрызаюсь.