— Как поживаешь, Ярослав? — Прилип сразу. — Слышал, ты на балу в Орле отличился. Говорят, Василиса из–за тебя в Академию и едет.
— Злые языки, — отвечаю скупо. — Пошли, номера займём.
Прежде он надо мной смеялся и даже шубу Инкину подпалил, а теперь, как собачонка идёт рядышком. Ладно, я не злопамятный. Похоже, мне ещё за ним смотреть. В таверне мест едва хватило, пятерых с приказов отправили искать себе ночлег в домах. А мне пришлось селиться с Игорем в коморке.
Несмотря на угрюмую обстановку, в столовке собрались все. Голодные, как собаки. Помимо нас ещё парочка незнакомцев в боевой экипировке средней паршивости пьёт в уголке. Остальные приезжие, видимо, спят.
Сама Морозова спускаться не соизволила, видимо, ей в номер принесут. Бросила бедную Есению среди мужиков. Так–то она ничего, тётечка приятной наружности. На неё сразу пьяненькие незнакомцы начали коситься.
К нам вышла женщина худая, как скелет с видом, будто у неё кто–то умер. Взгляд такой безжизненный, что даже страшно её о чём–то просить. Но Благояр сразу на неё напал с заказами, расшевелив.
Из еды нам смогли предложить только мясо дичи, дикой зелени, грибов… в общем всё, что в лесу и добывают. Ну ещё курятину да свинину втридорога. Похоже, домашняя живность здесь на вес золота. А вот самогонки тут хоть купайся в ней. С этим проблем не стало, когда мастера поначалу скромно попросили, а потом ещё и ещё.
Не прошло и часа, в таверне появился глава села, его сразу официантка и обозначила. Матёрый, обросший, как пират, витязь среднего роста лет пятидесяти на вид, вместо правой руки культя с крюком, сам в броне металлической исчерченной и помятой, снизу ещё кольчуга виднеется, меч на поясе под левую руку, парочка кинжалов. Шлем ещё под подмышкой, будто прямо сейчас наденет и в бой.
— Доброго вечера, господа проезжие! — Прогремел он рычащим голосом. — Я Ивар Крюк, комендант крепости Красный холм. Прошу вас по добру до полуночи завершить трапезу и более до рассвета не покидать своих комнат. А главное — не шуметь.
В общем, дал нам ещё около сорока минут.
Развернулся и вышел, сотрясая половицы. Оторопевшие посетители не сразу опомнились. Оба незнакомца послушно встали и ушли буквально через минуту. А вот наши начали возмущаться.
Чуть посомневавшись, я пошёл за ним.
Выйдя на свежий воздух, ненадолго растерялся, сразу его не увидев, да и спросить не у кого, на улицах пусто. Только стены дружинниками заполняются.
Вариантов, куда он мог пойти немного. Потопал на площадь и, наконец, глаз зацепился, как он тяжело поднимается на стену по вертикальной лестнице у башни. Поспешил к нему, а он замер у самого верха и обернулся:
— Чего надо, молодец? — Спросил с возмущением.
— Я граф Суслов Ярослав, слышали обо мне? — Сразу зашёл с козырей, подступая вплотную.
— Дмитрия Суслова знавал, а о тебе не слышал, барин. Столько графов нагрянуло в нашу дыру, небось, чудо какое случится.
Отвернулся, поднялся наверх, дружинник ему помог, на меня взглянув недовольно.
— Забейся в коморке, барин, и молись Велесу, чтоб мы и сегодня выстояли, — раздалось от Ивара, уходящего в башню.
— Чего ты батька, столько стояли и эту ночь простоим, — отвечает ему с возмущением парень и следом скрывается.
— Не нравятся мне пришлые, как бы беды… — успел расслышать прежде, чем захлопнулась дверь.
Неловко как–то. Мы тут привалили стадом боевых магов, а у нас даже помощи не осмелятся просить.
Метнулся я за «Ветерком» и взлетел по лестнице на стену за пять секунд. Оказался на переходе, огибающим башню и идущим по периметру стены. В саму башню дверь. Но я не успел постучаться.
— А тебе чего надо? — Возмутился дружинник, стоящий с луком на карауле рядом. С ним и ведро со стрелами, которых там под сотню.
— С вами эту ночь постою, — отвечаю спокойно. — Ты против?
— Это к коменданту иди, — кивнул на башню боец. Видно, что тоже потрёпанный, ухо порвано, щека с тремя бороздами. Доспех кожаный перекошен, на соплях держится.
Постучал я в дверь. Открыл парень, который помогал коменданту подняться. Вижу и коменданта, который в бойницу смотрит неотрывно, облокотившись вперёд на поперечное бревно.
— Говори, с чем пожаловал? — Выдал Ивар, не оборачиваясь. — Дан, впусти.
Вхожу, чуть ли не плечом толкаясь с недовольным молодым бойцом, который не соизволил полностью отойти, а лишь повернул корпус. Комната башни небольшая, но вся заставлена деревянными вёдрами с боезапасом, копья кучами стоят, пара мечей, щитов штук десять. Лестница сбоку вертикальная вверх ведёт на пост под козырёк.
— Я могу помочь, — говорю сразу. — Но мне нужно знать, в чём ваша беда?
— Ты? — Удивился витязь, оборачиваясь. Позади захихикал Дан, сверху тоже кто–то усмехнулся. А затем в обе стороны словно волной по стенам лёгкий гам пошёл.
— А ты по внешности не суди, Ивар Крюк, — говорю вызывающе.
— Молодой барин, из тёплого гнезда вылетел, — бурчит комендант, снова отворачиваясь. — Вещи дорогие зачарованные нацепил и сетуешь, что всё будет, как на охоте. Что псы всю грязную работу за тебя сделают. Не так в ничейных землях, совсем не так. Иди–ка ты, молодой граф, восвояси, и не трави нам тут душу. Посмешил, и на том спасибо.
— Я думал воины здесь. А чую одно сплошное нытьё, — бросаю брезгливо. — Противно слушать.
Собрался уже уходить.
— Стой, — прорычал комендант. — Не прост ты.
— Да неужели понял, — посмеиваюсь.
— Батька, да что тратить время на сосунка? — Возмутился парень.
— Чего сказал? — Нахмурился я и схватил его за грудки.
Сперва он ухмыльнулся. Но как только дёрнулся безуспешно, торжество на лице сменилось удивлением. А когда он уже двумя руками попытался высвободится, то забеспокоился бедолага.
А Ивар Крюк всё смотрит за нами с интересом.
Пока я его сына не роняю на пол, как куклу.
— Всё, всё, полно! — Спохватился витязь. — Убедил, убедил, граф. Дан, извинись за дерзость.
— Прости, — прошипел тот недовольно. И, видимо, не понял, что я его ещё пожалел, не тронув лицо.
— Говори, что за напасть здесь, — обращаюсь к коменданту. — Может, сумею чем помочь.
— Не было никому дела до нас, теперь явились, — прошипел снова Дан, поднимаясь.
— Оставь нас, сын, — прорычал Ивар, и, дождавшись пока тот выйдет, хлопнув дверью, начал свой рассказ.
Получается, семь лет они в таком режиме живут. В холодную пору полегче, в летнюю — самая задница. А началось всё с местного барона по имени Искрен, который связался с какой–то древней сущностью и, желая получить сверхсилу, открыл какой–то там Разлом. Витязь подробностей не знал, бесполезно было что–то уточнять. Но выдал колоритно, что почти сразу начался жестокий замес. Все восемь деревень в округе опустошались одна за другой приспешниками барона, которые вырвались из самой Нави. По словам витязя, кто решил сразу уйти из этих земель, тому повезло. Остальные оказались в ловушке, нечисть настигала к ночи любого, кто бежал прочь из земель барона. И народ стал концентрироваться в уцелевших деревнях, пытаясь противостоять тварям. В итоге всех загнали в последнее село, которое успели обнести стеной и укрепить.
— Теперь Искрен забавляется над нами, то шлёт своих слуг тревожить село, то только пугает из лесу нечистыми звуками, — продолжает рассказ комендант, вздыхая. — Нас бы давно уже не стало, если бы он возжелал. Мы ему, что забава. Когда–то в Красном холме жило две тысячи душ, а ныне три жалкие сотни осталось. Каждый дружинник и каждый охотник теперь ценнее всяких сокровищ. Ещё год, и всё. Конец наступит для всех.
— Собрались бы, да всей толпой ушли в Орловское княжество. Что мешает? — Возмущаюсь. — Два дня пути на юг — Малорыжково, где я город строю, новых ещё не заселённых домов для семей много уже. Всех приму задаром под свою защиту.
— Сладко поёшь, барин. Но не сбежать всем, у нас ни лошадей, ни повозок. А без них старики да дети далеко не уйдут до ночи. А потом уже не воротятся. Думаешь, не пробовали прорваться? Два года как миновало с того случая: с рассвета сто девяносто человек пошло из села, забрали лошадей хороших и повозки все. С ними многие и женщин беременных и детей грудных отправили. А на следующее утро все их головы у ворот лежали одной большой кучей.
— Твою ж мать, — бросил в сердцах после услышанного. — Получается, они света дневного боятся?
— Верно, но нам от этого не легче.
— Долбаная нечисть, — фыркаю в сердцах. Вот как бывает, когда пускаешь всё на самотёк.
— Вижу, барин, ратуешь за нас, — бурчит Ивар. — Но не стоит. Вас Искрен не тронет, ему с магами связываться не с руки. Мы и живём тут, как обитель для путников. Не частые они, но бывают. Всех пускаем, никого ни о чём не спрашиваем.
— Я на постоялом дворе много лошадей с разными гербами видел. Ты про этих путников?
— Наёмники, — отвечает витязь, хмуря брезгливо нос. — В основном воры да убийцы, прикрывающиеся символами. Всё одно, что нечисть. Кто бежит от закона княжьего, кто ищет сокровища, кто Искрену хочет служить. Бывают и другие путники, как вы, например.
— Так, — встрепенулся я. — А не видел ли здесь девушку–паладина крупную, лицом на мужика похожую, меч у неё синевой отдаёт. Такая не пробегала?
— Про неё уже графиня ваша спрашивала, чуть не вцепилась, что волчица, — отвечает витязь с полуулыбкой.
— Ну и⁈ — Тороплю его с ответом. Слишком разговорился витязь не по делу.
— Да была, была, недавно совсем. На руках всё звала бороться наших дружинников. Ночь и полдня тут посидела и дальше поехала.
— Остромилой представилась? — Уточняю, затаив дыхание.
— Да, да, оной самой. Интересная девка, задорная и бесстрашная. Брехала всё, что на Мрака едет. Повезло, если Искрен её не сцапал. Однако коль правду сказала, лучше он, чем поганый Мрак.
Вот чёрт. Получается, сама к Тёмному отправилась? Или всё же Белка её подтолкнула? В любом случае не сам Мрак за ней приходил. Сей факт, по крайней мере, уменьшает вероятность, что Белка с Мраком в сговоре.