Запоздало подключается и дух Хилила, выпрашивая больше материала на спору. Теперь мои бабочки не только дерутся и кусаются, но и стреляют шрапнелью! Боезапас небольшой, но на три–четыре вражины хватает. Духи всё более умело управляют зомбачками.
Но, несмотря на все ухищрения, наш оборонительный купол редеет и сужается, ограничивая нас всё больше. Гайя одевается в два раза быстрее, а я завозился. Под дождём из зелёной крови хватаю снаряжение и на ходу застёгиваюсь. Движемся к арке под прикрытием цветастого купола. Хочется бежать, но нельзя нарушать строй нашей обороны, поэтому плетёмся. К счастью, атакующие уже не так рьяно лезут, похоже, запах от одежды проклёвывается через кисло–сладкий аромат их крови.
У арки своих бабочек остаётся три десятка, но я помогаю им огнём из пик уже без крови. Для меня это пыль, но она хорошо сшибает с расстояния в два–три метра. Попутно стягиваю корни с местного кустарника, пополняя запас. Дерево странного типа, более плотное, поначалу не поддавалось, но теперь охотно перетекает в нужную мне структуру.
Проскакиваем арку, где уже на вьюнке пусто. А затем я в быстром темпе запаиваю деревом проход, тратя на крупную арку шесть с половиной кило, а это половина боевого довеска. Бабочки и не лезут, будто встретились с невидимым полем. Но бдительность терять нельзя, лучше перебздеть.
Свои оставшиеся пятнадцать бабочек падают на траву. У меня три единицы резерва осталось с такими свистоплясками.
Новая область уже не кажется ограниченной пещерным пространством. Это целый мир. Всё в зелени, как и прежде, к счастью, вьюнка здесь не видно. И цветастости поменьше. Хотя солнышко по–прежнему на потолке, которое теперь метров с двухсот нам светит из зеркальных клякс. При этом температура повыше, двадцать два — двадцать пять градусов. Хочется снова раздеться.
Рельеф всё такой же ступенчатый, но платформы уже побольше. И видны давно заросшие беломраморные беседки. И всё–таки есть руины по первому впечатлению. Не в смысле, что весь город разнесло. А те немногие строения, что я вижу, подточены временем и захватившими их джунглями. Ага, здесь именно джунгли. И теперь уже слышно, как жужжат мошки, да крякают птицы. И, тем не менее, признаков цивилизации никаких. Аборигены по кустам не шуршат пока что.
Но терять бдительность не стоит. Всё ещё ошалелая Гайя держит ухо востро.
А я только сейчас осознал свою внутреннюю радость, которой наполнился ещё когда вошёл в предыдущий отсек. Раз так зелено, в этом секторе точно есть рабочее Зерно жизни!
От арки мы прошли небольшую поляну из пожухлой травы и спустились по ступенькам из камушков, явно сделанных именно для людей. Убедившись, что бабочки не прорываются за нами, уселись на первом же пролёте перед низиной, где снова блестит водица и журчит ручеёк.
Похоже, прежний отсек — это некая охранная система, где содержат плотоядных насекомых, которые не переходят границу по некоему ограничению. Очень надеюсь, что так и есть. Но даже если здесь нет этих тварей, бдительность терять нельзя.
Сканер новой местности ничего особенного не показал. Активировав карту инопланетянина, бегло изучил сектор. На схеме и не показано много строений, но те немногие башни, каких здесь четыре, распределены равномерно по прямоугольной площади сектора. Не забывая прежние варианты, как держали Зерно, оно должно быть на одной из башен. Хотя не исключаю и некое тайное хранилище в скале. В любом случае от него должно разрастаться нечто колоссальное и насыщенное жизнью. Такое сложно пропустить.
Хочется верить, что не ошибся, и нам не придётся прорываться в сектор «Сову», переход в который примерно через два километра по левой границе пещеры. Или в «Рысь», куда можно попасть только пройдя полностью местность, а это километров пять.
Учитывая, что резерв мой на дне, не спешил углубляться и нарываться на кого–то. В стороне от маршрута, на плоском валуне под козырьком невысоких деревьев мы устроили привал. Пустив корни в почву, убедился, что и здесь сумею пополнить боезапас. Но не магическую энергию. Поэтому достав из сумки сушёное мясо, принялся активно его поглощать. Аппетит разыгрался звериный.
Пока возимся, Гайя посматривает на меня неоднозначно и даже украдкой, подтачивая запасы более скромно. Похоже, между нами возникла некоторая неловкость. И мы оба задумчивы. За полчаса с мяса восстановил двадцать единиц. Это время мы просидели в тишине, а затем стали собираться в путь.
Спустились в низину и в первом же прозрачном ручье увидели массу мальков, а следом и разноцветных блестящих рыбок, какие в моём мире видел лишь в качестве экзотики в аквариумах.
На ветках Гайя быстро засекла движение и вскоре даже подстрелила мелкую пушистую серую обезьянку, которая по величине не больше белки. Ещё мы приметили несколько видов птиц похожих на мелких попугайчиков. Я распознал пчёл с голубыми брюшками и муравьёв в траве. И вся эта живность, что непуганое стадо, даже не пытается спрятаться от нас или убежать.
В надежде, что они не такие же плотоядные, как предыдущие, я снял жучка с листика, чтобы рассмотреть.
— Он может быть ядовитым, — выпалила Гайя. — Я не узнаю ни одного животного. Нужно быть осторожнее.
— Тогда зачем подстрелила обезьяну?
— Нам нужна еда, — пояснила деловито.
А её хоть отбавляй и так. На каждом втором дереве и кустарнике какие–то плоды. Всякие ягоды да карамбола. Вот такое точно может нам не по вкусу быть и отравить запросто. И не токсинами даже, а эффектом из–за несовместимости белков, где–то я такое раньше слышал.
Понимая, что никак не обойти, двинули вглубь джунглей по направлению к первой башне. Немного на спуск, затем уже в горку. Каждые пять–семь метров метровые ступени из плоских валунов, заросшие дёрном, но местами стёсанные. По ним и идём. Вскоре Гайя присмотрелась к повреждённому дёрну и заключила:
— Крупный зверь, спускался на водопой.
— Крупнее того оленя? — Подкалываю.
— Чуть поменьше, — кривится подружка с полуулыбкой.
Вскоре нам обоим становится смешно почти до истерики, потому что сверху на нас действительно взирает олень обычных габаритов. Взрослый, с ветвистыми рогами. Судя по осанке и взгляду, он здесь король.
Останавливаю подружку, которая вздумала его подстрелить, быстро прицелившись.
— Мясо никогда не бывает лишним, — произнесла недовольно.
— У тебя есть время его разделывать? — Наезжаю.
— Отрежем пару кусков, нам хватит, — бурчит.
— Из–за пары кусков мяса убивать такого красавца? Нет, не будем его трогать. Глянь, как смотрит, ну прямо как человек.
— Ярослав, не будь таким мягким.
— Не нравлюсь таким?
— Нет.
Уходим стороной, чтоб не пересекаться, а этот всё смотрит неотрывно, пока не скрываемся за зарослями. Поднимаемся на горку к заросшей беседке. Отсюда отличный вид на раскинувшуюся впереди долину, и первую башню в её конце. К сожалению, верхушка там не горит розовым светом, она вообще отвалилась. Попутно ищу глазами подъёмники, но не нахожу и намёка. Значит, и здесь план не врёт. За башней дымка всё размывает, ничего не разглядеть. А в радиусе трёхсот–четырёхсот метров ни поселений не видно, ни какой–то активности аборигенов. Всё дико, всё захвачено джунглями.
Идём на спуск, олень по левое плечо метрах в сорока от нас сверху, с каменного балкончика взирает. Похоже, следит. Или сказать что–то хочет. Просканировал его на всякий случай, а то слишком странно себя ведёт. К счастью для всех, обычное животное.
Если поначалу шли, как вздыбленные кошки, то теперь гуляем по джунглям, расслабив булки. И зверей подкармливая чуть ли не с руки. Мелкие пушистые обезьянки, проявляя к нам бесстрашный интерес, подходят очень близко и без опаски берут крошки хлеба.
— Какая милота, ну скажи? — Подтруниваю Гайю, у которой дохлая тушка свисает позади.
— Те бабочки тоже были очаровательны, — кривится в ответ.
Вобрав дерева достаточно, я даже не опасаюсь, что придётся драться с целой стаей обезьянок, которая постепенно набегает к нам. Но они мирно скачут рядом.
Постепенно восстанавливается мой резерв, когда он уже полон, понимаю, что с драки с роем бабочек поднял его ещё на одну единицу. И это радует.
В саму низину мы не спускаемся, стараемся держаться параллельным курсом выше, где зарослей побольше. Появившиеся на пути лианы начинают усложнять нам путь ровно до того момента, пока я не использую свою особую магию, ссыпая всё лишнее в труху. Так мы движемся около четырёх часов, некоторое время назад заметив, что тот олень прётся за нами на безопасном, как он думает, расстоянии. А когда садимся на привалы, ждёт неподалёку.
Не дойдя башни метров сорока, встал на возвышенности и решил просканировать местность, как делаю это периодически. В самой башне пусто, по правую руку тоже ничего не показывает. Низина слева совсем заросла, видны только плотные шапки крон. Именно поэтому я решил прошерстить сканером и её на всякий случай.
Странные куски металла сразу бросились в глаза. Из них целая дорожка, и это не оружие, не доспехи. Какие–то обломки. Путь их легко прослеживается прямо по самой низине, но сканер не добивает дальше.
Спешу к каменной башне, высота которой не более четырёх этажей, и по внешней стороне прямо по лианам взбираюсь живенько, страхуясь конями. Оставил подружку внизу, но ей сюда и незачем.
Поднявшись до скола стены, перелез на верхнюю этажную платформу, где ютятся серые птенцы в гнезде. Увидев меня, они закричали и раскрыли клювы, мол, корми. Но совсем не до них. Окинув глазами округу и не увидев ничего особенного, я снова сканирую низину слева. И сердце ахает в груди почти сразу, когда распознаю силуэт самолёта!!
Или чего–то подобного. Не важно! Металла там достаточно, чтобы не сомневаться. Нихрена эта штука не отсюда. Отложив на время главную цель, устремляюсь к находке.
— Догоняй! — Кричу подружке. И на крыльях планирую в низину прямо с башни.
Гайя даже вякнуть не успевает, оставаясь далеко позади. А я невольно наслаждаюсь своим превосходством, быстро преодолевая расстояние. Планировать проще по склону, ведь это практически полёт. До тех пор, пока не врезаешься в кроны. Поэтому приходится выстреливать плотным градом шрапнели, пробивая себе путь. Сложив крылья, пускаю во все стороны корни, дабы зацепиться. И успешно спускаюсь. Хотя рисковал упасть.