й и задором на постовых, будто она красавица неписаная.
Сам выскочил за ворота. Поздоровался с Пересветом за руку. Дарью обнял горячо, потому что уже соскучился. Она в ответ в щёку поцеловала, отпряла нехотя. Две медные косы, щёки румяные, глаза изумрудами горят. Ух, невеста.
Жаль, что мало видимся, но она нужна в Сосково, как один из самых доверенных моих людей. На ней главный транспортный узел и финансовые вопросы с местными. Тот же глуповатый витязь Руслан при ней — просто охранник. Помимо дружины в три дюжины.
У обоих моих друзей вид встревоженный. Но они ждут, пока я с рыжим загулявшим богатырём разбираюсь.
Горыня поприветствовал меня после всех скромно, глазки не поднимая свои бесстыжие. Познакомил с женой, которая даже исполнила полу–реверанс, заулыбавшись и раскрасневшись.
— Ну и где ты пропадал? — Спросил я уже с претензией.
— В таверне сосковской, — вмешался Пересвет и рассмеялся. — Дарья, что мамка, кружку отобрала у раскрытой варежки и поджопниками сюда.
— Загулял, барин, прости дурака, — стал каяться детина, не обращая внимания на подколы юмориста. Ну вот что с него взять⁈
— И чего от меня теперь хочешь? — Спрашиваю строго.
— Изба нужна, Малуша на сносях, — выпалил. — А я служить тебе за это буду.
— Какой простой, — огрызаюсь. — Я за тебя все долги выплатил и имя доброе вернул, так?
— Так, — ещё глубже вжал голову витязь.
— А ты мне условия тут ставишь, — хмурю нос. — Что за наглец.
— Прости, барин. Если скажешь, на любую нечисть пойду, но Малушу мою сбереги, — заблеял и на колени уже собрался падать, магичка придержала.
— Дурной что ли, — фыркнула.
— Пожалей, барин, — подхватила и жёнушка.
— Ярослав, — слышу и от Дарьи с укором.
— Хорошо, — выдавил. Я в любом случае не собирался его прогонять, да ещё с такими заботами, но пожурить хотелось. Потому что он нечестно поступил. Просто повезло мужику, что без последствий всё вышло.
— Велес тебя благослови, спасибо барин! — Воскликнула Малуша.
— Век доброты твоей не забуду, — пообещал и Горыня, расплываясь в улыбке.
Ага, так я и поверил.
— Избу дам на постоянное жительство, — говорю уже по делу. — К старосте Иллариону идите, так и передайте, что даю добро. Жена по беременности от работ освобождается, но добровольно может помогать старосте за плату. А ты, друг мой дорогой, поступаешь в распоряжение Пересвета. Теперь он твой командир.
— Да нужен мне такой пьянчуга, — посмеивается матёрый витязь.
— Полно тебе, — фыркает на него Дарья. — Ярослав отчитал и хватит.
— Всё, молчу, молчу, — поднимает ручища кверху верзила.
— Два серебряника в неделю оплата, жалование Пересвет будет выдавать, — продолжаю.
Можно было бесплатно заставить служить. Но тогда как он семью свою прокормит.
Вот не было у меня рыжих, а тут сразу два персонажа. Леська да Горыня, и оба хитро сделанные.
— Кстати, рублей бы мне барин, — встрепенулся Пересвет.
— Ты бы ещё позже пришёл, — возмущаюсь. — Я тут касса вам бессрочная? У меня и так дел полно.
— Да стряслось кое–что, Ярослав. Не сидел я в безделье, — заявляет Пересвет уже серьёзно. Но вижу, что мнётся при Горыне и его жене говорить. Отправил их заселяться. И вернулись к разговору уже во дворе.
— Ездил я разбираться, — продолжает Пересвет. — Да не разобрался сам. Поэтому за Дашкой послал утром помощи просить, как у следопыта. Ты ж Чернявку–то забрал. А сестрица медлить не стала, быстро явилась, заодно нашего удалого молодца с женой прихватила. Ну и ты здесь оказался удачно. Теперь легче решить, как быть нам.
— Не понял⁈ — Возмущаюсь. — Мне доложили, что всё хорошо у нас.
— У нас–то хорошо, а на дорогах худо, — пояснил Пересвет и вздохнул.
— Каких дорогах, — у меня аж в груди похолодело.
— Восточные поставки из села Мыцкого, — заговорила уже Дарья. — В округе банда завелась.
— Вчерась они три телеги с зерном и сукном, что закупили в Мыцком, обворовали, — продолжает витязь. — Я съездил туда, хотел разобраться сам, коль ты на мне ратное дело и людей оставил. Но не вышло, на след напасть не смог, хитрые гады попались. А не доложились тебе ратники, я распорядился не болтать, чтоб авторитет твой не пошатнулся. Пока не найдём виновных, слухи только во вред.
Что ж, соглашусь. Из всех витязей Пересвет самым мудрым мне кажется, хотя юморит иной раз тупее некуда.
— Понятно, пострадавшие есть? — Спрашиваю, затаив дыхание.
— В том и дело, барин, — заговорил витязь удручённо. — Трое извозчиков и все пять дружинников мертвы. Никого они в живых не оставили.
— Твою мать! Их убили за долбаное зерно⁈ — Ахнул, переполняясь бешенством.
— Видать не в наживе дело, — заявил Пересвет. — На тебя зуб точат, барин. Я распорядился удвоить сопровождение. Но боюсь, сильно рискуем людьми. Бандиты всё оружие и экипировку не просто так забрали. Там одних только стрел под сотню, хорошие луки, мечи добротные.
Люблю я этого Пересвета, только что шутки шутил, а в уме восемь трупов наших людей держал. Вот что в башке творится у человека⁈ Так, без паники. Я предполагал, что подобное может случиться.
Вызвал Ефима, чтобы тот передал Иллариону готовить компенсации семьям погибших. По пять золотых монет на семью и освобождение от будущих налогов. Но это то малое, что я могу сделать. Мужей и сыновей не вернёшь.
А вот отомстить за них можно.
Снарядился быстро, нацепив и доспехи Разлома. Отправились втроём, взял с собой Пересвета и Дарью. Нам лишние люди не нужны в таком деле. А точнее свидетели.
Витязь в своей пошарпанной металлической броне, магичка — в новой кожаной со вставками.
Через Звягинки промчали мимо Академии, где Морозова меня дожидается. И ещё подождёт, потому что не до неё совсем. Пусть графиня занимается реабилитацией дочери, уделив ей побольше материнского внимания.
Миновав село, проскакали сквозь лес и пролетели вдоль большого поля, через мост пронеслись, как угорелые. И дальше сквозь две деревни, вообще не замедляясь. И один хрен час на дорогу ушло. А время уже к вечеру.
По злой иронии судьбы место засады выбрано, какое мы использовали в нападении на кортеж Давыдова. Три телеги всё ещё здесь. Одна в кювете перевёрнутая и разбитая, два целые, но никто их не стырил. Два дружинника нас встретили, охраняющие место преступления.
— Тела увезли на кладбище ещё вчера, нельзя было их оставлять, — поясняет Пересвет, когда спешились. — Целых лошадей они угнали, одна вот подстреленная лежит.
Заметил в кустах чуть дальше телеги. Похоже, как попали в неё стрелой, она и взбесилась.
— Сделали всё чисто, мы на сотню метров в обе стороны пропололи, никаких следов, — дальше докладывает витязь.
А мне уже не интересно, что он говорит, я изучаю место. Дарья вскоре жестом затыкает его. Пересвет не дурак, отступает на второй план, начинает переговариваться с дружинниками.
Разошлись мы с магичкой по разным направлениям, она к лошади пошла, а я первым делом дорогу решил осмотреть. За полчаса мы приходим к выводу, что наша дружина даже бой дать не успела, их стрелами с первого же залпа нейтрализовали.
— Человек десять–двенадцать, — предполагает Дарья, вертя стрелой, которую она извлекла из лошади. А затем передавая её мне. — Наконечник не местный, таких наши не куют.
Осматриваю стрелу. Я не специалист по большому счёту, но сразу ощутил, что дерево очень старое, будто из древних запасов стрелы эти достали. Это и по наконечнику видно, который уже с плотным слоем окисления походит на камень. А ещё обратил внимание, что на основе выжжены какие-то чёрточки да точки. Это уже совсем странно. Кому понадобилось над боезапасом так изгаляться. По большому счёту это расходник, особенно деревянная часть, которая не редко и ломается.
— Ещё стрелы нашли? — Спрашиваю Пересвета.
— Нет, видать, они всё пособирали.
— А эту оставили, странно, — произношу мысли вслух.
Дарья смотрит уже на меня вопросительно. Оно и понятно, темнеет, магичка уже ничего не найдёт. Время мы выбрали не очень удачное.
— Что с провизией? — Уточняю у витязя.
— Забрали всё.
Так, понял, будем вычислять уродов по–другому. Ищу остинки от мешков, пыль от зерна. На дороге, по которой носятся туда–сюда, всё уже за сутки разнесли по воздуху. Но! Не там, где повозка в кювете.
Осмотрев траву рядом даже с древесной чуйкой ничего не заметил. Но не стал сдаваться. Пустил тонкие корни в почву. И только так через мелкую растительность вычислил пыль от зёрен. И она повела не от дороги, а по кювету дальше. Двинулся по тонкому следу, который вывел на тропку метров через двести, где уже видны следы повозки.
Что ж, посмотрим, где эти ублюдки прячутся.
Иду по следу уже уверенно, Дарья вдруг придерживает.
— Кажется, я поняла, что это за стрела, — выпалила с тревогой. — Ярослав, не спеши ты так, давай обсудим.
— Что именно ты хочешь обсудить? — Возмутился, потому жажду скорее с ними расквитаться и пойти уже спать.
— Эта стрела особая, она что предупреждение. Кто-то пробудил Стрижа, — выпалила, снова демонстрируя стрелу, которую я успел уже выкинуть. — Она очень старая, видишь символы? Это Стриж.
— А точно не «соловей-разбойник»? — Ковыряюсь.
— Стриж — это нечистый, проклятый разбойник, которого нельзя убить, — заговорила магичка с волнением. — Если его призвать, он не успокоится, пока не погубит тысячу невинных душ. Поэтому он и убил всех.
— Ты ж сказала, что разбойников было двенадцать? — Возмущаюсь.
— Они его слуги, — выдвигает версию. — Пленённые души, приспешники.
Давно я уже не слышал подобных баек.
— Ярослав, я тоже ведаю о Стриже разбойнике, — вмешался Пересвет, вскидывая секиру на плечо. — Поэтому предлагаю поскорее его порубить на мелкие кусочки да в салат свиньям.
Дарья в полумраке смотрит на витязя с укором. Тот в ответ ухмыляется.
— Засиделся я, сестрица, не гневайся, — отвечает виновато.