– М-м… я думаю, что Нурион будет работать долго. Возможно, даже не один день. Так что успеешь еще насмотреться.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Ладно. Тогда я, вероятно, последую твоему совету и посплю. Но сначала все-таки ответь на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Зачем ему Окно? – терпеливо повторил Роман.
– Насколько я понимаю, – шепотом пояснил Илувар, покосившись на сутулую спину старика в двадцати шагах от них, – он создает Окно, чтобы прямо отсюда мы могли попасть в Карпаты.
– Карпаты сейчас находятся на территории суверенной Украины, – зачем-то сообщил Роман.
– Понимаешь, – не обращая внимания на его слова, продолжил эльф, – он родом оттуда.
– С Карпат?
– Да. К тому же помнишь, он говорил, что мы оказались на его пути и поэтому нам повезло?
– Ну, помню.
– Так вот. Он, вероятно, давно задумал вернуться в Карпаты, чтобы, так сказать, умереть на родине. А тут мы. Я ему напомнил о Велете, и он, по-моему, заинтересовался. А где еще искать Велета, как не в Карпатах… Его так и зовут – Закарпатский Велет.
– Слушай, а ты сам этого Велета когда-нибудь видел?
– Нет, – покачал красивой головой Илувар. – Я ведь родился тут, на Земле-два, и редко бывал на прародине. Но я надеюсь, что хотя бы один велет еще жив.
– Ты уверен, что он нам сможет помочь?
– Я ведь тебе уже рассказывал… Велеты – древняя, очень древняя раса, и они владеют очень древней и мощной магией, с помощью которой, я надеюсь, нам удастся из нашего врага сделать друга. Кроме Велета, нам некому помочь. Эльфийская магия практически бессильна – сам видел.
– Но ты же сумел нейтрализовать десяток злыдней, – пробормотал Роман, глаза которого уже слипались помимо его воли…
– Я очень сильный маг, – пожал плечами Илувар. – Даже среди эльфов немногие сравнятся со мной. И ты сам видел, что мне удалось их «выключить» лишь на несколько минут. Если бы их было больше или они находились бы от нас дальше… э? Роман, ты спишь, что ли?
Роман Береза спал.
Мелодичный шепот эльфа плавно перетек в прекрасную музыку, мягкая трава превратилась в блестящий буковый паркет, солнце – в хрустальную люстру, а лес – в громадный дворцовый зал. И в этом зале он, младший сержант воздушно-десантных войск Роман Береза, при полном параде танцевал вальс с вилой Равиной, утопая в ее прекрасных бездонных глазах.
Глава XVIIIСКВОЗЬ ОКНО
Драконы спланировали к опушке леса и совершили мягкую посадку.
Место оказалось удобным.
Во-первых, из леса вытекала речка – источник воды и рыбы, а, во-вторых, на опушке росли высоченные сосны с громадными раскидистыми кронами, под которыми практически не было подлеска, так что и драконам, и людям, и прочим легко можно было тут спрятаться от случайного недружеского взгляда с воздуха.
Костров решили не разводить – отсюда было уже не очень далеко до Глубокой Долины, а всяческих припасов они взяли с собой достаточно – можно обойтись и холодным ужином.
Солнце уже опустилось на горную гряду на западе, но было еще довольно светло, когда драконов расседлали и сняли с них поклажу, чтобы они могли слетать в горы на вечернюю охоту.
– Эй, Лес! – позвала вила Равина, глядя, как все три красавца-дракона стремительно взмыли в воздух и на малой высоте направились к горам.
– Да, Равина! – отозвался царь леших.
– Как ты относишься к женским капризам?
– К женским капризам, как и любое нормальное разумное существо, я отношусь крайне отрицательно. Хуже женского каприза, по моему глубокому убеждению, может быть только мужское упрямство. А что?
– Мне хочется размять крылья, Лес.
– Хм-м-м…
– Почему драконам можно, а мне нельзя?
– Драконы, хоть и очень умные, но все-таки животные, а ты – разумное создание. Что если тебя заметят?
– Уже темнеет, Лес. И потом, я очень недолго и очень низко. Ты пойми, я привыкла доверять своей женской интуиции, а она, эта самая интуиция, подсказывает мне, что самое время размять крылья.
– Э-э… как вы считаете, друзья, – обратился к присутствующим Лес, – можно разрешить Равине полетать?
– Если нельзя, но очень хочется, то – можно, – из женской солидарности поддержала Равину Шурка Уварова.
– Только недолго, Равина, хорошо? – сказал Сиэтар.
– Будем считать, что ты вылетела на разведку, – подмигнул Гошка.
Рамсей, Жугр и домовой Макарушка лишь кивнули головами.
– Я скоро! – пообещала Равина и, выбежав из-под сосен на опушку, стремительно взмыла в темнеющее небо.
Равина летела низко и медленно, почти касаясь верхушек деревьев, и буквально через несколько минут оказалась над маленькой поляной.
Она сразу же увидела внизу Илувара с Романом и еще какого-то старика рядом с ними.
Бесшумно (вилы в воздухе – все равно, что эльфы в лесу) Равина скользнула к земле.
Все трое стояли к ней спиной и сосредоточенно разглядывали какую-то картину, написанную на холсте, натянутом между двух березок.
Вила коснулась ногами травы и сложила крылья.
– Ага, – сказала она негромко, – мы-то волнуемся, думаем, что они в плену, а они вон где прохлаждаются!
Эльф и Роман Береза подскочили одновременно, как будто неведомая сила подбросила их в воздух и развернула на сто восемьдесят градусов.
– Равина!! – радостно заорали они и бросились обниматься.
К лагерю вышли, двигаясь вниз по реке, когда на небе стали загораться первые крупные звезды.
Встреча вышла бурной и безалаберной. После объятий, нечленораздельных возгласов, поцелуев и даже всхлипов (справедливости ради следует заметить, что Шурке Уваровой быстро удалось справиться со слезами радости) взоры присутствующих обратились на Нуриона и пленного злыдня.
Время близилось к полуночи; сытые драконы уже вернулись с охоты; люди, эльфы и остальные разумные сидели у костра (его все-таки разожгли) и заканчивали обмен мнениями.
Появление Нуриона было расценено как чудо, и старика буквально забросали вопросами. Однако Нурион остался немногословен.
– Дети мои, – сказал он. – Я дал вам возможность прийти в этот замечательный мир. Что еще вам от меня нужно? Вы хотите узнать историю моей жизни? Поверьте, в ней нет ничего достойного внимания и тем более поучительного, потому что каждый должен прожить свою собственную жизнь сам. Да, я много путешествовал. Я любил и был любим. В одном из миров именно любовь мне вернула молодость и силы жить дальше, и эта же любовь чуть не убила меня. Вам кажется, наверное, что я мудр… Возможно, это и так. Но мне, если честно, не очень хочется делиться своей мудростью, потому что это МОЯ мудрость, и она больше ничьей быть не может. Да, вам трудно, но я ничем не могу вам помочь. Вот, разве что, добраться побыстрее к Велету, если, конечно, он еще жив… Я не силен в колдовстве и магии и я даже не могу на время обезвредить хотя бы одного злыдня. Дайте мне спокойно умереть на родине. У меня осталось очень мало сил, поверьте. Я чувствую приближение смерти, а мне еще нужно пережить сегодняшнюю ночь и завтрашний день. Сегодня я создал свое последнее Окно. Решайте, кто из вас пойдет со мной завтра, и до утра оставьте меня в покое.
С этими словами Нурион медленно и осторожно, словно опасаясь рассыпаться на части, поднялся и, поплотнее запахнувшись в плащ, удалился в ночную темь.
– Я видел, как он сегодня работал, создавая это последнее Окно, – тихо произнес Илувар. – Это невероятно, но картина оживала под его кистью прямо на глазах.
– Никогда бы не поверил, если бы мне об этом рассказали, – подтвердил Роман. – Я уж было подумал, что здесь, на Земле-два, разучился удивляться чему бы то ни было. Как бы не так.
– Ладно, – сказала вила Равина. – Давайте решать, кто из нас слишком… необычен, скажем так, для Земли-один.
– Думаю, – высказался Роман, – что в первую очередь нужно решить вопрос с командиром. Кто поведет группу с Нурионом, тот и должен отбирать себе спутников.
– По-моему, – рассудительно заметил Гошка, – командиров должно быть два. Один на случай встречи с людьми, а другой – для переговоров с Велетом и вообще для всяких сказочных дел.
– Гошенька, друг мой! – воскликнул Рамсей. – Зачем нам, скажи на милость, вообще с людьми встречаться?
– А если все-таки они нам попадутся? Карпаты в наше время, я думаю, не те, что тысячу лет назад. Там, знаете ли, люди живут…
– Там и тысячу лет назад люди жили, – заметил Илувар. – Можешь мне поверить. Ты, Гоша, забываешь, что с нами пойдет Лес. А он не просто леший, а царь леших, так что случись чего, он любому человеку разум заморочит, ветками да туманами нас укроет, глаза чужому отведет. Никто нас и не заметит. Так, Лес? Сумеешь?
– Не вижу препятствий, – не без самодовольства кивнул Лес. – Особенно если договориться с местными лешими и нявками…
– Значит, командовать будешь ты, Лес, – заключил Илувар, – а с Велетом, если, конечно, мы его отыщем, попробую поговорить я. Cогласны?
Возражений не последовало.
После минутного размышления Лес решил, что с ним завтра пойдут Илувар, Роман, Рамсей, Гошка и Шура. Остальные, сказал он, слишком непохожи на людей, чтобы рисковать, а им и так придется тащить с собой злыдня и приглядывать за немощным Нурионом. Гном, конечно, тоже весьма необычен для Земли-один, но его помощь может понадобиться. Карпаты – какие-никакие, а все-таки горы, а в любых горах, как известно, могут жить гномы.
– Послушайте! – вдруг вспомнил Гошка. – А как же мы вернемся обратно? Вы ведь сами говорили, что Окна после перехода как бы»закрываются» и минимум неделю не действуют!
– Не волнуйся, – успокоил его Илувар. – Во-первых, Окна закрываются не сразу. Вспомни, – Роман с Шурой прошли через Окно почти сразу после тебя, и оно было открыто. А во-вторых, это Окно особое, как мне объяснил Нурион, и оно может действовать бесперебойно несколько суток. И за то время, пока оно будет открыто, нам необходимо отыскать Велета. Если все удастся и Велет нам поможет, то вам и не